V.АЛENTIN - Мир чужих ожиданий

Плохо другое. В такие короткие сроки я абсолютно точно не успею по-человечески вычитать и отредактировать текст. Классический сапожник, не имеющий обуви.

Андрей пообедал какой-то отвратительной пластмассовой котлетой, запивая её дрянным вином из дешёвого стакана. Здешняя доставка ориентировалась на покупательную способность местного населения, и не баловала ассортиментом. Можно было конечно заказать еду в Центре, но ждать не хотелось, да и вообще, он не отъедаться сюда приехал. Ему нужно было настроиться на какой-то определённый лад, поймать настроение, но пока не получалось.

Помощник сообщил, что Андрея опять вызывает Золотарёв.

- Я вас слушаю, Иван Сергеевич, - сказал Андрей.

Золотарёв выглядел несколько смущённым, и снова разговаривал вежливо.

- Андрей Владимирович, тут вот какое дело. Я связался с Порталом Конкурса, и они сказали, что сам текст в формате издательства мы можем прислать вплоть до девятого января включительно. Но прямо сейчас им нужно знать жанр произведения, его название, и эти, пожелания по поводу оформления.

- Понятно, - сказал Андрей, - я вам перешлю требуемое в ближайшее время.

- И ещё есть одна проблема, - Золотарёв стушевался окончательно, - я не хотел бы фигурировать в Конкурсе под своим настоящим именем. Видите ли, область моей деятельности такова, что могут неправильно понять. Ещё ведь неизвестно, как там сложится с Призом Года, я честно говоря, не очень на него и рассчитываю. Мне важно просто участвовать в Конкурсе. По личным причинам. И не под своим именем.

- Как я понял, вы хотите взять псевдоним? – уточнил Андрей. Что ж, это даже ещё лучше, - у вас есть какие-либо варианты?

- Да, есть. Мне бы хотелось назваться Валентин. А вот с фамилией не могу определиться. Как вы считаете, что лучше – Валентин Непревзойдённый или Валентин Великолепный?

- О, Господи, - сказал Андрей, - может, остановимся просто на Валентине, без фамилии?

- А что, так можно? – удивился Золотарёв.

- Можно, - Андрей кивнул, подумал и добавил, - могу попытаться поработать над псевдонимом, ну написать его как-то оригинально или что-то ещё в этом роде.

- Да-да, обязательно это сделайте, я вас как раз хотел попросить. Самое главное, чтоб там было хорошо видно, что написано – Валентин. Дело в том, что я сказал одной важной для меня женщине, что буду участвовать в Конкурсе под этим именем. И очень переживал, что с книгой тогда ничего не получилось – разоткровенничался Золотарёв.

- Ну, что ж, обещание, данное любимой женщине – дело святое, - улыбнулся Андрей, - тем более, такой красивой, как ваша жена.

Золотарёв посмотрел на него с недоумением:

- Вы про Зюзю что ли? При чём здесь эта прошмандовка? Она давно отработанный материал. Нет, здесь у меня вариант куда интереснее: и помоложе, и из семьи со средствами, и для бизнеса выгодно…

- Понятно, - сказал Андрей, - я постараюсь сделать всё, что смогу.

Следующий час Андрей пытался что-то придумать с этим «Валентином». Перевёл в латиницу. Снова в кириллицу. Оставил свои инициалы – А и Л кириллицей, попытался подобрать шрифты, поставил в начале точку. Наконец, остановился на варианте: V. АЛENTIN, и перешёл к остальным вопросам. Жанр? Конечно же, фантастика. Социально-фисософская фантастика. В этом жанре можно писать всё, что угодно. Никто не придерётся. В оформлении рекомендовал использовать оранжевый цвет. Написал название. Отправил результат Золотарёву. Тот перезвонил, и рассыпался в благодарностях, его, к счастью, всё устроило.

Был уже вечер. Андрей сидел на подоконнике, прижимаясь лбом к противно-тёплому стеклопластику. Он пил такое же противно-тёплое вино и смотрел на сверкающие далеко внизу огни Западного региона. И всё-таки, зачем я это затеял? Я ведь ничего, кроме сложностей, от творчества своего не получу. Ни славы, ни денег, ни какого-то признания. Семья меня конечно же поймёт, и даже может быть в своей повести я смогу сказать Вики, как сильно я её люблю, и как хочу, чтобы она вернулась, вернулась, чтобы снова быть моей женой. И что я готов начать всё сначала, и принимать её такой, какая она есть, не выдумывая себе каких-то идеалов. Со временем, если мне удастся этот мой литературный эксперимент, я может даже начну писать что-то нейтральное под своим именем. Но всё это второстепенно. Главное – не это.

Я просто очень хочу сказать всем тем разумным, которых мы может быть никогда и не встретим, что есть надежда. Что мир дураков не победит, пока мы живы. И пока живы они сами. Что не нужно отчаиваться, и считать будто в мире остались только грязь, подлость, ненависть, кровь и дерьмо. Это не правда. В мире по-прежнему существуют разум, любовь и творчество. Что нужно просто в это верить, и жить в соответствии с этой верой. И делать так, чтобы благодаря каждому из них, мир дураков всё-таки отступал, шаг за шагом, пока не закончатся тёмные века.

Андрей вдруг вспомнил про то, как ему снился тот человек из прошлого века. Как бы я хотел, сказал себе Андрей, чтобы можно было пусть и не мне самому, но хотя бы моей повести, попасть в то время, когда семьи только начинали свой путь. И чтобы её прочли те мои далёкие биологические предки. И не только они. Чтобы тогда ушли от мира дураков не десяток людей, а больше, много больше. Чтобы сейчас нас было не пара сотен, а тысячи. Я бы мог тогда увидеть сам, как закончатся тёмные века, и знать, что они больше не вернутся.

Андрей слез с подоконника, сел в кресло, потянулся, закрыл глаза, и сказал помощнику:

- Пиши. Глава первая. «В 19-10 помощник напомнил о встрече с автором…»