Элли Каунди - Сплетенные судьбами

Я уже не могла усидеть на месте.

- Проснись , - шепчу я настолько тихо, что едва слышу саму себя. - Мы не одиноки.

Я спускаю одну ногу с кровати. Я могла бы скатиться вниз и перебудить остальных девочек, рассказать им о Восстании. Может, они уже знают? Хотя, не думаю. Они кажутся такими безнадежными. Кроме Инди. Но, хотя у нее и больше пыла по сравнению с остальными, она также не имеет стремлений к чему-либо. И я не думаю, что ей о чем-то известно.

Я должна сказать Инди.

Мгновение я думаю, что сейчас сделаю это. Когда я спрыгиваю с лестницы, ноги мягко касаются пола; я открываю рот. Но тут слышу шаги офицера, патрулирующего за дверью, и замираю, опасный листок бумаги белеет, как маленький флаг, в моей руке.

В этот момент я понимаю, что никому ничего не скажу. Я сделаю то, что и всегда, когда кто-то доверяет мне опасные слова:

Я уничтожу их.

- Что ты делаешь? - тихо спрашивает Инди позади меня. Я даже не слышала, как она пересекла комнату, и почти подскочила, но вовремя спохватилась.

- Снова мою руки, - шепчу в ответ, борясь с порывом обернуться. Ледяная вода течет сквозь пальцы, наполняя комнату шумом реки. - В прошлый раз я вымыла их недостаточно чисто. Ты же знаешь, как офицеры относятся к грязи на постелях.

- Ты разбудишь остальных, - говорит она. - Они ведь поздно заснули.

- Прости, - говорю я; мне действительно жаль. Но я могла думать только о том, что нет другого способа уничтожить бумагу, кроме как смыть ее водой.

Мне пришлось пережить несколько мучительных минут, разрывая листок на мелкие кусочки. Сначала я держала его рядом с губами, надеясь, что дыхание смягчит звук рвущейся бумаги. Кажется, кусочки получились достаточно малыми, чтобы не застрять и смыться в водопровод.

Инди уже пересекла комнату и выключает воду. Я вдруг думаю, что ей что-то может быть известно. Может, она не знает про Восстание, про мятежи, но у меня такое странное чувство, будто ей что-то известно обо мне.

Клац. Клац . Стучат по цементному полу каблуки на ботинках офицера. Мы с Инди, не сговариваясь, бросаемся к кроватям; я взбираюсь по ступенькам так быстро, как только могу и заглядываю в окно.

Офицер приостанавливается у нашей комнаты, прислушиваясь, потом снова продолжает обход.

Мгновение я сижу, провожая взглядом ее удаляющуюся фигуру. Точно так же она останавливается у следующей комнаты.

Мятеж. Лоцман.

Кто это может быть?

Знает ли Кай что-нибудь про это?

Вполне возможно, что да. Человек, который толкал камень, напоминает Сизифа, а Кай рассказывал мне о нем тогда в Городке. И еще я помню, как Кай давал мне свою собственную историю по частям. Я никогда не думала, что у меня столько всего появится.

Найти его стало для меня единственным делом, растянувшимся на долгое время. Даже не имея карты и компаса, я знаю, что сделаю это. Я снова и снова представляла тот момент, когда мы, наконец, встретимся; как он обнимет меня крепко, как я буду шептать ему на ухо свои стихи. Единственный недостаток моей мечты был в том, что я никак не могла написать что-то для него, дело не двигалось дальше первой строчки. Я сочинила столько начал за все эти месяцы, но вот середину и концовку нашей истории любви никак не удавалось увидеть.

Крепко прижимая к себе сумку, я осторожно, дюйм за дюймом, ложусь на кровать, пока она не принимает все мое тело, от кончиков волос до пальцев ног. Кажется, сегодня я не усну.

Они приходят к нам на рассвете, так же, как пришли за Каем.

Я не слышу никаких вскриков, но что-то другое предупреждает меня. Какая-то напряженность в воздухе, по-другому щебечут птицы, которые, летя на юг, по утрам отдыхают на ветках.

Я сажусь в кровати и выглядываю в окно. Офицеры выводят девочек из других комнат, некоторые из них плачут или пытаются вырваться и убежать. Я прижимаюсь к стеклу, чтобы увидеть больше, мое сердце колотится, мне кажется, я знаю, куда их отправляют.

Как мне уйти с ними ? Мой мозг сортирует числа. Сколько миль, сколько препятствий будет на пути к цели. В одиночку мне не достичь Отдаленных провинций, а вот Общество, возможно, перевезет меня туда прямо сейчас.

Два офицера толчком распахивают дверь. - Нам нужны две девушки из этой комнаты, - произносит одна из них. - Койки номер 8 и 3. - Девушка с восьмой койки садится на кровати, испуганно и утомленно глядя на них.

Третья койка, принадлежащая Инди, пуста.

Офицеры вдруг восклицают, и я бросаю взгляд в окно. На краю группы деревьев, растущих возле дороги, кто-то стоит. Это Инди. Даже в тусклом свете зари я узнаю ее - эти яркие волосы, ее поза. Должно быть, она тоже услышала шум и каким-то образом выскользнула наружу. Я не заметила, как она уходила.

Инди собирается сбежать!

Пока внимание офицеров отвлечено собирающейся девушкой с восьмой койки и переговорами по мини-порту насчет Инди, я быстро двигаюсь. Вытаскиваю из контейнера три таблетки - зеленую, синюю, красную - и заворачиваю их в свой пакет с синими таблетками. Прячу их под письмами в своей сумке и молюсь, чтобы никому не пришло в голову искать так глубоко. Сам контейнер засовываю под матрас. Мне приходится избавляться от всех признаков гражданства, какие только есть.

Внезапно я осознаю.

Что-то исчезло из моей сумки.

Серебряная коробочка, которую мне вручили на банкете Обручения.

Я еще раз проглядела между бумаг, пошарила под одеялом, осмотрела пол внизу. Выронить или потерять ее я не могла, коробочка просто исчезла. Я так и так собиралась избавиться от нее, но все же эта потеря меня расстроила.

Куда же она могла пропасть ?

Но сейчас уже некогда беспокоиться об этом. Я спускаюсь с койки и иду следом за офицером и плачущей девочкой. Остальные в комнате пытаются снова уснуть, как и люди в Городке, в то утро, когда забирали Кая.

- Беги, Инди , - еле слышно шепчу я. Надеюсь, мы обе добьемся того, чего жаждем.

Если ты любишь кого-то, если тот, кто любит тебя, научил тебя писать и запоминать наизусть, как же ты сможешь ничего не сделать для него? С таким же успехом ты могла бы стереть его слова в порошок и развеять их по ветру.

Все мои мысли только о Кае, он глубоко в моем сердце, его ладони согревают мои руки. Я должна попробовать найти его. Любовь к нему подарила мне крылья, и моя работа дает мне силы взмахивать ими.

Воздушный корабль приземляется в центре лагеря. Офицеры, которых я прежде не видела, выглядят утомленными и озабоченными. Тот, который носит форму пилота, что-то кратко выкрикивает и смотрит в небо. Скоро взойдет солнце.

- Мы одну упустили, - слышу я его шепот и вытягиваюсь в шеренгу.

- Ты уверен? - спрашивает другая женщина-офицер, пробегая по нам глазами. Пересчитывает. Выражение ее лица меняется, на нем появляется облегчение. Со своими длинными каштановыми волосами, она выглядит слишком мягко для офицера.