Павел Кучер - 1647 год. Королева Наташка.

Ага, это записать просто. Посетивших меня господ аристократов чуть не хватила кондрашка. Столбняк, поразивший всю переднюю шеренгу делегатов, позволил поймать и рукопожать самого расфуфыренного. Так себе рука (мокрая и вялая), похоже, что её владелец не утруждает себя упражнениями со шпагой или иным оружием. Тем лучше! Мои мозоли он почувствовал точно! Плюс крестьянский загар… Плюс отсутствие юбки… Все прочие солдатские манеры — довеском. Жалко, для полноты образа, не догадалась солнцезащитные очки надеть… Чел офигел, забыл, как моргать. Тетка (жена?), наштукатуренная так, что побелка пошла трещинами — аж дышать перестала. Парень, в белом напудренном парике (лет 20 на вид, сын?), наоборот, принялся моргать в режиме стробоскопа. Дружный облегченный выдох за спиной стал мне заслуженной наградой. Мальчики прониклись и расслабились. Не так страшен аристократ, как его малюют. Думаю, столь важных господ они впервые видят на расстоянии вытянутой руки. Всего 3–4 года назад, за такое приближение к особам голубой крови, пацанов могли и пришибить… Просто ради развлечения… За то, что не заметили или не склонились достаточно низко. А теперь — дудки. Они сами кого хочешь нагнут. Главное — вовремя задать тон общения и снять детскую закомплексованность.

Пока мужик раззявил хлебальник (а зубы надо чистить, иначе, последних лишишься) — я скороговоркой выпаливаю ему в лицо заготовленную фразу — Natalia, Reichkanzler. Ура! Главное сделано. Камрады поняли, с кем имеют дело и куда попали. Полный зоб впечатлений. Пока они пытаются прожевать информацию, парни представляются по очереди. Имя и фамилия. Без должностей, которых нет и подробностей, которых тоже нет. Хотите — стройте догадки. Не хотите — хавайте так. Раз стоят рядом и от почтения не кренятся — имеют право… Преимущество бессословного общества. Жаль, что навязывать эту суровую простоту приходится бомбами…

Пока троица, по мере старшинства, перечисляет мне свои имена, звания и поместья (пусть магнитофон такое пишет, а мне даже запоминать в лом, да и местный выговор я понимаю с пятого на десятое), прикинула расклад. Эти трое — помещик с семейством. Первыми поспешили «представиться ко двору» Фрица (поднимите мне веки, покажите этот двор). Кроме того, они имеют с собой небольшое поручение от известной мне особы. Кто бы сомневался… Максимилиан Баварский «послал на закланье» самую мелкую шестерку, из оказавшихся под рукой. Сильно подозреваю, что более крупные чины, после вчерашнего, послали его самого… А данному барону деваться некуда. Поместье — рядом. Хочешь или нет, с новыми соседями надо устанавливать контакт.

Запиликал в ухе ответ на запрос. Информация подтверждается. Кроме представленного старшего сына у четы есть ещё трое деточек и неплохие связи в Мюнхене. Но и только… Беглый осмотр показывает, что денег у господ — негусто. Наверное, ради этого визита поставили последний грош ребром. Нацепили всё, что у них было дорогого и яркого. Без учета стиля. Провинция… Глухомань… Уж на что я в местных модах не секу, но такое вопиющее сочетание испанского стиля с французским — ни в какие ворота. Тоже, на свой манер — «жертвы войны». Проявим королевское милосердие. Спросим о здоровье деточек… Ну и что, если это по-деревенски? А даму можно спросить просто о здоровье. Пожимать её руку — немилосердно. Предложить присесть — самое то. А прислугу — на хрен с поляны. Ребята, переведите. Времени мало, но «для потолковать» найдется. Прямо тут. Не в землянку же их тащить? А посещать крепостные сооружения без противогаза — невозможно. Такие дела.

Пока дама примащивалась на срочно добытой для неё табуретке (первый раз вижу, как надо обращаться с необъятными юбками, сшитыми по моде эпохи — мрак), а прислуга почтительно пятилась задом (!) обратно к лошадям с повозками, меня мощно пробило на хи-хи… Чуть не лопнула, сдерживаясь… Первый раз поняла, что это — действительно другая планета и мы тут — абсолютно чужие. Папу, на полном серьезе собирающегося влиться в местное «общество», стало искренне жаль. Несчастная жертва телевизора! Наверное, я одна его тут понимаю, хотя художественных фильмов видела раз в двести меньше… Он-то их, на Земле-1, небось, каждый день смотрел, а у нас — раз в неделю. А кино и жизнь — две большие разницы. Только вдумайтесь! Все эти вот костюмы, с пряжками, рюшками, накладными элементами, шитьем, кружевами и застежками — не просто так. Каждый элемент экипировки имеет смысл или несет информацию о владельце. Вспоминаю, с какими любовью и трепетом папа на свой мундир погоны и нашивки пришивает. Сверяясь со специальным руководством, между прочим!

Сколько сантиметров от края погона до каждой звездочки… Сколько от обреза рукава до шеврона. Как и из какого материала, выполняется каждый элемент. Сколько радости было, когда вместо облезлых значков из алюминия решили наклепать их копии, из сплава золота с серебром. Круто! Он бы на местных поглядел — там сплошь золотое шитьё. Святые угодники! Наверно, каждая завитушка и цветовая комбинация что-то значат… Попытаться запомнить, легче сразу застрелиться. Без пары специально обученных камердинеров и лакея — тут на порог дворца не пустят… или казнят за оскорбление величества. Отсебятина недопустима. Одежда должна читаться. Или, он в нашем мундире собирался бомонд XVII века в трепет приводить? Так не поймут! Нет тут ещё самого понятия мундира. Максимум — одноцветные плащи или какие-то элементы одежды. И это не всё…

Одежда разных сословий в Германии середины XVII века.

Одежда — это только пропуск во дворец. Дальше начинаются манеры с этикетом. Мать, мать, мать! Если кратко, служба при дворе знатной особы — форменный дисбат. Регламентирована каждая мелочь. И попробуй ошибись! Этикет настолько сложен, что во дворце не прожить без церемонимейстера, следящего за каждой мелочью. Семья монарха и придворные должны в определённый час вставать… Точно известно, кто должен был присутствовать при одевании монарха, подавать предметы туалета, сопровождать его во время прогулки и прочее… Расписаны церемонии аудиенций, торжественных выходов, прогулок, балов, обедов. Что касается личных приемов, то они допускаются не чаще 2–3 раз в неделю… Получать прошения от придворных надо в присутствии толпы холуев, расставленных согласно рангу, сидя на троне. Тексты прошений должны читать коленопреклонённые чиновники. Наверное, это сильно задалбывает… По моим данным, нормальные короли, вроде датского Христиана IV, принимают деловых просителей без всякой помпы, общаясь с глазу на глаз.

Определяющий характер в придворном этикете имеет право первенства. Вопрос преимущества кого-либо — проблема жизни и смерти. Непростительное оскорбление — занятие, хотя бы и нечаянное, чужого места или вход в комнату раньше персоны более высокого ранга. Важно всё — кто на чём сидит, кто оказывает ту или иную услугу… Придворный или посол иностранного государства, удостоенный лучшего места, считается занимающим более высокий ранг, что приводит к международным конфликтам. Так как посол, чью карету на королевской прогулке обогнала карета другого, имеет право счесть это унижением своей страны и её двора.