Павел Кучер - 1647 год. Королева Наташка.

XVII век — апофигей системы этикета. Ритуализирована каждая мелочь. Во время королевской трапезы все придворные должны были стоять, соблюдая полнейшую тишину. Король — восседает на кресле. Королева и принцы, если они присутствуют — имеют право сидеть на стульях, а прочие члены королевской семьи — на табуретах. Король может оказать величайшую честь знатной даме, позволив ей сесть на табурет. У мужчин такой привилегии нет, но все они стремятся к ней ради своих жён. (У Дюма описано, что придворные могли сидеть в присутствии короля, если они… играют в карты) Существует также обряд «представления ко двору». Для этого необходимо найти «крестного» или «крёстную» знатного рода. Тогда назначалось время церемонии. Представляемый и «крёстный» входили под руку в зал, кланялись королю. Представляемый вставал на одно колене, целуя королю руку. Король обнимал нового придворного. Представляемый, с «крёстным», обходили всех собравшихся, выражая своё почтение. Теперь понятно, куда попрятались попы. Не хотят рисковать…

Именно придворный этикет дал начало дипломатическому, ибо, при королевских дворах происходили приёмы иностранных посольств. В раннем средневековье на церемониал решающе влияли торжественные и пышные ритуалы, имевшие своей целью убеждать в могуществе своей страны, демонстрировать её богатство, силу и превосходство. Позднее, когда важнейшую роль при дворе стали играть вопросы первенства, возникла нужда чётко определить место дипломатов, а соответственно стран, в церемониале. Приходилось быть ещё более строгим к соблюдению всех правил этикета, чем придворным, так как дипломат представлял не себя, а свою страну. Правители не ходят друг к другу в гости! Такого тупо не может быть никогда! Договариваются дипломаты, они же составляют документы. Короли встречаются, разве, чтобы эти документы подписать. С другой стороны, должность дипломата является почётной! Ему же выпадает честь постоянно видеть короля. Поэтому, немыслима ситуация, когда приходит неизвестно кто (простолюдин-странник-нищий) и требует (!) немедленно пропустить его к королю. В переводе на человеческий язык, по совокупности признаков — пора барона гнать взашей. Первое впечатление оказалось самым правильным. Его на заклание послали. Но! Какого черта? Самое время всем тут показать, как мы именно навязываем культурные и этические нормы «с позиции силы».

Обнаглели! На хрен их церемонии… Тем более, что семейство, видимо из сословной вредности, кланяться великой и ужасной мне не соизволило. Сначала, вероятно, не были уверены, что я это именно я, а там стало поздно… Вообще-то, общение при дворах XVII века — чистый ритуальный танец, из-за обилия поклонов и реверансов. Причём, чем знатнее особа, тем ниже должно кланяться. Перед персонами королевской крови этикет предписывает становиться на одно колено. «Королеву приветствуют торжественно: в 3–4 шагах от неё — реверанс с глубоким поклоном, у её ног опускаются на колени, подносят к губам край её платья…» Есть на мне платье? Нету… Довод! Тогда о чем печалиться? Фриц — гений. Он с самого начала понимал, что мне эти переплясы — глубоко до фени, а значит, только я способна, в подобной мутной ситуации, вести себя естественно. Боковым зрением вижу блеск объектива. Пыхает вспышка… Нас посчитали… Эх, не посрамлю честь папиного мундира! Где шнапс?!

Пока я спала, в полевой столовой появились навес, сидушки (гордо претендующие на звание табуреток) и столы. Культура! Зато надо было видеть, как шарахнулся народ, когда мы туда вошли. Уж больно резкий контраст, для тихого немецкого местечка. Знатные господа и простые бюргеры, почти рядом. Ну, пускай не за одним столом, однако, на дистанции прикосновения. Хи-хи… Я вредная. Раз мне не кланяются, то и вам кланяться не станут. Никто… Не верите? Глава семейства — возмущенно поднял бровь, наследник — насупился, дама — побледнела от унижения. Ничего, граждане будущие товарищи, привыкайте. Ибо не фиг…

Впрочем, за отсутствием придворных, компания обедающих сыграла роль массовки бесподобно. Бабы прекратили трещать языками и уставились на нас с подобающим уважением. Мужики — насупились. Никто не любит демонстрации чужой власти. Особенно близко. Особенно, если властитель, только что, был с тобою за панибрата. Без паники, люди! Сейчас я покажу, что такое «равные права»… Куда, сразу за стол?! А ну — руки мыть! С мылом. Свободные рукомойники есть? Вперед! Парни, покажите даме, где нажимать, чем вытирать.

Тактический промах… Была надежда, что в момент прибытия гостей у рукомойников кто-то окажется и мне удастся поразить делегацию видом ярко-малиновой воды, стекающей с рук. Побочный эффект реакции хозяйственного мыла (щелочная среда) со следами фенолфталеина (слабительного), которым припудрены все протирочные тряпки на рабочих местах. С каждым часом пребывания на воздухе трупный яд становится злее. Лучше перебдеть… Труженики уже прониклись необходимостью гигиены, но дополнительный индикатор не повредит. Злые языки утверждают, что это особая легкая порча, наложенная мною на трупы. Клевета! Чисто воспитательная мера с визуальным контролем. Для дипломатических целей метод, конечно, груб. Жаль, жаль. Полоскать свои конечности в воде семейка очевидно не привыкла. Легкий понос пошел бы им на пользу…

Пока мы отмывались, столовая опустела. Даже дежурный наряд, из теток поприличнее, куда-то смылся. Остался одинокий столик под белой скатертью (хрустящей от крахмала, нашей, привезенной с Эзеля), шесть обеденных приборов, микрофон под потолком и глаз фотоаппарата в прорези угловой ширмы. Интересно, у оператора хватит такта не сверкать вспышкой по ходу приема пищи? С непривычки-то и подавиться недолго. Тьфу! Накаркала… Ребята держались стойко. Но, затык вышел на первом же тосте. Всего не предусмотришь…

К королю, как я слышала, на полуофициальных приемах, кроме банального «ваше величество», можно обращаться «сир». К принцам: «ваше высочество», «монсеньер». А ещё есть универсальное обращение: «ваша светлость», предполагающее более высокий ранг того, к кому адресовано обращение, и «сударь», как правило, предполагающее равенство собеседников. Формально, наша банда ближе всего по организации к бродячему монашескому ордену или студенческому братству. Подозреваю, глава семьи где-то хватил университетской науки и решил действовать по второму варианту. Студент, даже если он «вагант перекати поле» — человек явно благородный. Правая и левая рука ужасной Drude простолюдинами быть не могут. Подняв стопку с водкой, меня барон назвал по должности, а к парням обратился именно так. М-м-дя… Зелье пошло им не в то горло… Воображаю, как грохнул в этот же момент народ в расположении, слушающий прямую трансляцию встречи. Ничего, пускай привыкают… Могут даже повториться, а я пить больше не стану. Зажую колбаской и баста… На занятиях по токсикологии, помню, полстакана разведенного спирта я осушила бестрепетно. Жертва, ради науки! Здесь — не хочу. Мне нужна ясная голова. Соревноваться в пьянстве с профессиональными алкоголиками, ах да… простите, немецкими дворянами XVII века, скудные навыки не позволяют. Так и спиться на службе недолго! К сожалению, проклятый обычай Willkommen требует, что бы гостям и хозяевам разливали из одной посуды.