Константин Кузнецов - Путешествие гнева

Сравнив столь суровые ограничения с моим проступком — походом в Ржавый город, побег от блюстителей и работу в одном ангаре с контрабандистами, я понял, что если попадусь на рубежном посту, то мне уж точно не сносить головы. Поэтому, решив сойти с дилижанса раньше, чем мы окажемся в зоне проверки, я закрыл глаза и погрузился в полудрему, нарушаемую лишь посторонними голосами и вечными дорожными ухабами.

Усталость навалилась на меня с такой силой, что когда я продрал глаза, то понял: пассажиры уже предъявляют опознавательные пластины.

— А у вас что, мистер? — поинтересовался скуластый Рубежник в темно-коричневом плаще и округлой шляпе с нашивкой южного предела.

Медленно расстегнув рубашку и достав путевой лист, я мгновенно оценил ситуацию. Путь для побега был перекрыт двумя солдатами, которые, хмурясь, держали в руках огромные стальные фонари.

Старший рубежник небрежно провел большим пальцем по медной поверхности документа и, видимо, не обнаружив никаких нарушений, обратился к травнице.

— Разрешение на вывоз? — понюхав корень, он резко отпрянул назад, успев заслонить нос рукой и смачно чихнуть.

— Так это же для домашних нужд, милок, — попыталась объяснить старушка.

Рубежник чихнул в очередной раз и, еще дальше отстранившись от источника внезапной хвори, указал на выход.

— Всем немедленно покинуть повозку!

Его подчиненные расступились, позволив пассажирам дилижанса исполнить приказ.

Прохладная ночь заставила меня поежиться. Радовало лишь одно — сон как рукой сняло и больше не чувствовалось усталости и ломоты в костях.

Пограничный пост был хорошо освещен и окружен высокими столбами, между которыми тянулись золотистые электрические линии защиты, жалившие не хуже савиарских змей. Возле закрытых ворот высились несколько наблюдательных вышек. И казалось, что из этой мышеловки не выскочит ни одна мышь.

Рубежники взирали на нас сверху вниз, держа наготове мощные крутящиеся пулеметы — будто мы не путешественники, а опасные повстанцы с диких островов Лилового рифа.

Рядом с нашим дилижансом стояло еще четыре повозки — только гораздо крупнее, а потому и количество пассажиров в них исчислялось, по меньшей мере, тремя дюжинами. Недовольная толпа гудела, но противиться приказам солдат не собиралась.

Я и представить не мог, что к островам устремилось так много горожан. Обычно дилижансы отправлялись из Плакты редко: один, максимум — два раза в день. А тут настоящее столпотворение. Словно все, кто здесь собрался, просто бегут, а не путешествуют на юг по своим делам.

Старший рубежник что-то недовольно выкрикнул. Двое солдат, приподняв указательный и средний палец вверх, отдали честь и, пропустив внутрь площадки еще одну повозку, закрыли ворота.

Силуэтов в темно-зеленой военной одежде прибавилось. Следуя четким указаниям начальства, они окружили периметр — деваться мне было некуда. Оставалось только смиренно ждать, надеясь на предусмотрительность Юка и удачу, посланную мне великим Икаром.

Нас построили в ряд, поставив во главе сгорбившегося под тяжестью лет усатого возницу. Его тощее, скрюченное, словно рыболовный крючок, тело покачивалось на ветру, вызывая лишь жалость к весьма преклонному возрасту. Интересно, сколько лет ему отмерила благородная Эверика? Сняв с головы сильно растянутый цилиндр и пригладив растрепавшиеся редкие волосы, старик покорно опустил голову. По всей видимости, для него такие проверки были привычным делом.

«Как минимум семьдесят», — выдвинул я первое предположение.

В ответ старик пошамкал беззубым ртом и подкрутил широкие, похожие на пену седые усы.

«Нет, наверное, чуть больше», — не согласился я сам с собой.

Словно отреагировав на мою догадку, возница закатил глаза и тяжело вдохнул морозный воздух. Из его легких вырвался глухой, протяжный свист, сменившийся надрывным кашлем.

— Нет, все-таки сто, — поставил я жирную точку в своих рассуждениях.

Внезапно раздался короткий приказ.

Перед нами замелькали стальные пики динтовок. Мы подравнялись в строю и вытянули руки по швам. Я ощутил, как на лбу выступил пот и тело кинуло в жар. Шанс выбраться из этой передряги в моем случае равнялся нулю.

Не ведая, что нас ожидает, я осторожно коснулся дорожной пластины, прилипшей к моей груди. Ладонь обожгло, и я едва сдержал резкую боль.

— Всем приготовить назначение! — рявкнул старший рубежник.

Пассажиры, будто превратившись в опытных солдат, вытянули вперед пластины.

В начале строя появился низкорослый кранкс в огромной военной накидке. У него на груди, как шарманка, висела массивная машинерия, издающая странный щелкающий звук и имевшая множество рычажков, тумблеров и датчиков.

Подойдя к столетнему вознице, кранкс загадочно покрутил что-то на приборе — внутренности неизвестного мне аппарата откликнулись воющим звуком, и в стеклянном окошечке началось движение. Две катушки стали одновременно вращаться, а расположенная между ними лента натянулась и начала колебаться, будто струна.

Мне было хорошо видно все, что происходит с машинерией, пока кранкс стоял вполоборота. Но как только он извлек из прибора длинный шланг с окошечком на конце, я заметил лишь яркую вспышку, создавшую вокруг дорожной пластины старика лиловый кокон.

Возница заметно побледнел. И даже в свете ярких фонарей был заметен его нарастающий страх.

Нет, с этой процедурой он явно сталкивался впервые.

— С какой целью следуете в свободные земли? — поинтересовался стоявший рядом с кранксом рубежник. Его длинный крючковатый нос приблизился к старику и обнюхал того с ног до головы.

— Доставляю пассажиров, — раздался короткий ответ.

На вышках зажгли еще пару фонарей, ослепив нас ядовитым светом. Пока я жмурился, ощущая в глазах неприятную резь, допрос продолжился.

— Количество путешественников?

— Шесть, из них двое детей, — загибая пальцы, рассудительно изрек старик.

— Пункт назначения?

— Почтовая станция в Бриге. Та, что на Колючей глыбе.

— Путь следования?

— По дороге Рейны, через Кривые холмы.

Рубежник немного задумался. Внимательно изучил всех пассажиров и вновь обратился к вознице.

— А все ли собираются путешествовать до Бриге?

— Да, сэр, — устало кивнул старик и, немного поразмыслив, добавил: — С другой стороны, они могут сойти и раньше. Ну, сами понимаете, я им не указ. Откроют дверцы — и шасть. Я что же, их тогда ловить буду?

— Не умничай, старик. Отвечай, что спрашивают, — прорычал рубежник.

Возница вздохнул и состроил невинную рожицу — мол, как пожелаете, мне без разницы.

Разочарованно махнув рукой, старший перешел к следующему пассажиру. Процедура проверки повторилась, за одним маленьким исключением — вопросов к травнице у представителя закона было куда больше.