Сергей Калашников - Счетчик вселенных

Викторович подумал, что, пожалуй, хватит пытать человека об устройстве их мира. Расспроси его о том, как функционирует земное общество — он, наверное, не слишком преуспеет с ответом. Хотя, Геннадий не первый год занимается этим делом. Чувствуется некоторая натренированность в ответах и готовность к довольно необычным вопросам.

— Так какую работу Вы хотели мне предложить?

— Собственно, не я. Наши толстознаи. Они затеяли новое предприятие по регистрации гамма-всплесков. Тетраэдр из четырех железных метеоритов, разнесенных на несколько световых минут, но связанных «кротовыми норами», чтобы мгновенно передавать сигнал о приходе потока квантов. Тогда они успеют нацелить свою аппаратуру на нужный участок космоса. Деталей не знаю. Я вообще не физик. Меня украли случайно, но я об этом не жалею. Интересно и как-то весело здесь работается.

— А насчет Большого Взрыва. Вы ведь весьма уверенно прошлись по этой теме.

— Ну, с такими собеседниками многого нахватаешься по верхушкам. У нас считают, что пространство и время бесконечны. Что черные дыры изредка собирают такую массу, что далее не могут существовать. Их плотность превосходит какой-то предел, и они взрываются. Масштабы такого события соизмеримы с Большим Взрывом, который на Земле считается началом жизни Вселенной. Но на самом деле этих взрывов бесконечное множество в бесконечной Вселенной за бесконечное время. И гамма-всплески — это дошедшие до нас их отголоски.

— А как же быть с красным смещением?

— А зачем с ним как-то быть? Оно, ведь объективно зарегистрировано, значит существует. Только учет эффекта Допплера, трактуемый как признак всеобщего разбегания, это не единственное объяснение. Можно вообразить себе и другие причины, по которой энергия фотона уменьшается по мере его движения. Например — плавная потеря энергии. Чем большее расстояние пролетел, тем больше энергии потерял. Оно, конечно, фиговато согласуется с принципами квантовой механики, но у землян нет экспериментальных данных о том, что происходит с квантом электромагнитного излучения за тысячелетия равномерного и прямолинейного движения в пустоте. А еще можно предположить, что время во вселенной раньше шло в другом темпе… ну, когда фотон образовался. И вот летит он, летит. Совсем не меняется. А при его регистрации, выясняется, что его длина волны теперь уже не та, что была при его рождении. Или еще можно придумать, что скорость света в разное время разная.

Кстати, разбегание действительно имеет место. Но не такое быстрое, как получается у земных ученых. И не такое уж оно всеобщее.

Викторович встал с кресла. Голова отказывалась далее воспринимать. Такого наслушался — неделю переваривать. И вообще, Геннадий явно имеет о физике чисто обывательское представление. Много, но неглубоко. Слишком уж наивна несомая им ересь.

— Давайте, передохнем. Кстати, здесь что, все русские?

— Нет. Просто многие. Вообще-то мы говорим на эсперанто. Вот Вам учебник. Не захотите заниматься регистрирующим оборудованием — поживете в поселке, выберете себе занятие по вкусу. Хоть бы и прогулки по лесу или купание в реке. Или, можете бражничать. Хмельного в избытке, собутыльники найдутся.

Попрощались. Викторович помог смотрителю столкнуть в воду его надувной катамаран, махнул рукой и побрел по берегу. Вот и место, где он чертил на песке Пифагоровы штаны. Рядом с ними два расчерченных треугольниками квадрата — индийский вариант доказательства знаменитой геометрической теоремы. И палочка, подобранная под пальмами.

Постоял минутку, озираясь по сторонам. Припомнил, что его давешний гость к этому месту не подходил, а вот знакомый примус, вернувшись из зарослей, некоторое время сидел тут на своем бачке. Вот, кстати, и отпечаток. Кажется, здесь действительно интереснее, чем на Земле. И гидроплан заходит на посадку. За ним, наверное.