Пол Андерсон - Игры Сатурна. Наперекор властителям

Голос за кадром:

Тела, настолько массивные, как эти два, вращаясь с такой скоростью, образуют силы, в соответствии с теорией отностительности, которая действует как что-то вроде отрицательной гравитации. Именно туда-то и попали несчастные люди. Они не чувствовали никакого торможения, никакого давления, они все время находились в невесомости и не выходили из этого состояния в диапазоне действия зоны «приливов». Но их собственная скорость превысила в пятьдесят раз ту, из которой они могли бы вырваться посредством прыжка до того, как не кончится горючее. Они попались в ловушку той скорости, которую они набрали.

Мне нужно было описать все, что мы видели, фотографии, взятые на борт, отвагу одиноких людей, которые усиленно трудились, страдали, молились, терпели, не ожидая спасения и, возможно, не желая его. Но я не мог.

Я просто опишу некоторые сцены в конце фильма, которые я смотрел с Дафной, она плакала, пока я ее обнимал. Сломанная энергоустановка была починена. Медикаменты против радиации производили свой эффект. Внешняя оболочка корабля стала холодной снова, из воздуха исчезли пыль и пот, генераторы псевдогравитации снова стали обеспечивать стабильное притяжение, защитные поля отталкивали прочь межзвездные газы невидимой ударной волной так, чтобы лучи больше не могли достигать человеческих тел, и наступила оглушительная тишина.

В благоговейном страхе все семеро стояли на обзорном мостике. Расстояния сжались, массы разбухли, время расширилось. Доплеровский сдвиг коснулся почти всех звезд впереди и вверху, хотя некоторые все еще тускло сияли. Аберрация обратила остальные в одно серхъестественное созвездие, обнимающее необъятную ночь.

И именно под его светом капитан Кинг поставил своих людей на колени в молитве благодарности Богу. «Небеса объявляют победу Бога, и небесный свод показывает творенье его рук… Потому что я считаю твоим, небо, работу, которую делают мои руки, луну и звезды, которые ты предопределил. Что такое человек, мысль которого есть ты, и что такое сын человеческий, которого ты посетил?»

Но Асклунд стоял в вертикальном положении, смотря вперед, как будто в лицо врагу.

После этого они возобновили станции, включили суперпривод, автоматические оптические компенсаторы создавали иллюзию, что они снова находятся в знакомой вселенной, они повернули, чтобы встретиться со своими товарищами.

Голос за кадром:

В условиях межзвездного полета внутренняя радиация не проявляет себя. С надлежащими предосторожностями команды с других кораблей швартовались к «Уриэлю», выражали сочувствие и забирали записи с посланиями, чтобы отвезти домой.

Некоторые послания были сумбурны, некоторые — высокопарны, некоторые — слезливы. Асклунд улыбался почти сухо в камеру, хотя в его словах сквозила нежность:

— Дафна, дорогая, ты помнишь ту старую-престарую балладу, переведенную мною для тебя, о мертвом рыцаре, который возвращается к своей возлюбленной? Ты помнишь, что он говорил ей?

Пожалуйста, сделай мне этот подарок. Живи. Дай мне знать и порадоваться, что ты счастлива. Потому, что я — тоже живой, не забудь об этом. Это не гроб. Мы можем прожить жизнь с пользой, если нам помогут. Если ты сможешь помочь, Дафна, тем, что ты не будешь скорбеть, а просто жить…

Там было еще что-то.

Голос за кадром:

«Уриэль» оставался в пути в то время как команда старалась полностью оправиться от своего тяжкого испытания. А тем временем Корпус астронавтов обсуждает, что лучше всего можно для них сделать. План готов, спасательная миссия работает в полную силу.

Дафна с трудом справилась с рыданиями и прошептала мне в ухо:

— Синклер! Я полечу тоже!

Но до тех пор пока она не вернулась с тренировок, я не узнал даже частично, как она проложила себе дорогу. Рекомендаций, которые ей удалось выманить у меня, было явно недостаточно, несмотря на то, как яростно я их отстаивал.

Член правления Джарвис:

— Чепуха! Зачем беспокоиться и тратить деньги на обучение новичка для единственного полета, когда у нас есть профессионалы? Да еще женщину? Черт побери, ведь ей же понадобится отдельная уборная!

Секретарь Вардо:

— Ну да, Вооруженным силам не будет вреда от того, чтобы совершить хорошо освещаемый в прессе акт сочувствия. Но разве милосердно позволить им встретиться на пару недель в переполненном салоне корабля, не снимая скафандров?

Пастор Бенсон:

— Во-первых, пристойность. По крайней мере женщине одной будет чрезвычайно трудно путешествовать и работать среди мужчин в тесном общении, не сделав явным того, что следует скрывать. Во-вторых, мораль. Она ничего не сможет поделать с тем, что станет причиной вожделения. О, конечно же, я понимаю, что ничего непристойного не случится. Однако мысли будут отвлекаться от божественного, от концентрации на постоянных обязанностях, что, возможно, в этом окружении повлечет за собой опасность. Третье, и самое основное: — разве не может неожиданный и отвлекающий внимание ее вид — вид привлекательной женщины, возникшей на короткое время среди мужчин, которые приговорены всю жизнь остаться холостяками (и не только ее муж, но и все семеро, молодые и полные жизни), не может ли это ослабить их решимость принять волю Божью? Разве не могут воспоминания начать преследовать их, пока в конце концов они не перестанут верить в Его милосердие и не попадутся в когти дьявола?

Я был ошеломлен, когда пришло положительное решение. Но я был слишком занят, чтобы уделять много времени Дафне и выслушивать ее планы. И она сразу же была отправлена на базу на Луне на два месяца интенсивных тренировок, а за это время моя нагрузка удвоилась. Команду не соберешь с бухты-барахты, не затолкаешь в корабль и не умчишься в космические просторы. Подумать только, что произошло с «Уриэлем», а ведь все считали, что все точно выверено. Операция, которую возглавлял я, вмещала еще больше неизведанного.

Может быть ты, археолог, удивишься почему. В вашей ультрасложной астронавтике (если Бог еще не прикроет технологические цивилизации, чтобы мы не делали своим идолом материальный прогресс) ничего не может быть проще, чем послать оба корабля в суперприводной полет параллельно друг другу и передать груз? Ну, возможно, вы будете знать, как утихомирить такие скорости и сделать так, чтобы их жертвы спокойно воссоединились с человеческой расой.

Но мы… Хорошо, что на «Уриэле» уже есть системы рециркуляции воды и воздуха. Однако они не совсем адекватны. Никто не предполагал, что их придется использовать в течение полувека. Они станут разрушаться, отравляющие органические вещества будут накапливаться, если мы не установим вспомогательных элементов и не переоборудуем эти системы. А ведь мы не можем просто их вставить в старую систему. Нам нужно будет произвести значительные изменения в конструкции. Точно так же запас продовольствия на корабле рассчитан на шесть месяцев. Мы установим блоки закрытой экологии, которые будут производить продукты питания независимо и, конечно же, в некотором избытке. Но ведь и это не сгрузишь просто на борт. Они должны органично вписаться в остальное оборудование корабля. Вот единственный пример нашего планирования всего необходимого — принимая во внимание требования санитарных условий, мы оставили команде достаточных размеров помещение для кладовки.