Пол Андерсон - Игры Сатурна. Наперекор властителям

Единица сняла и разгрузила его заплечный контейнер, но не сделала ни одного движения в направлении котла для приготовления пищи. Почти все ее инструменты и все ее внимание было направлено на поврежденную руку.

— Мы должны заменить все ниже локтя, — решила она, и как бы в раздумье: — Нуль, ты отчаянный глупец, почему ты подвергал себя такой опасности? Неужели ты и сейчас не понимаешь, что без тебя мой мир заржавеет?

— Прости… за то, что от нашего новенького придется взять столько деталей, — извинился он.

— Неважно. Накорми меня еще таким же вкусным большим ротором, как этот, и я скоро возмещу потери и закончу все остальное тоже. — Ее радость граничила с застенчивостью. — Я хочу вскоре и сама привести в действие нашего новенького, знаешь ли, чтобы мы смогли начать другого.

Воспоминание о том счастливом моменте в прошлом году, когда элементы его тела плавали в потоках и магнитных полях, проходя через ее поля, когда две части сливались в одно целое глубоко в ней и произошла начальная кристаллизация, вызвало у него восторг. По сравнению с этим сенсорная связь была ничто.

То, что они проделывали сейчас, было сродни сексу. Когда она удалила разрушенную руку, он протянул обрубок в ее ремонтное отверстие, его схватили ласковые щупальца, сканируя, заменяя элемет ы и проверяя действие. И еще раз более нежно, чем при процессе репродукции, химико- и электромеханические системы Единицы и Нуля слились в одно целое. Процесс не был контролируемым чувственно, это была функция женской особи. Единица в этот момент не отличалась от самых примитивных двигающихся существ…

Это заняло некоторое время. Новенький, которого ее тело создавало внутри себя, был, конечно, в полном размере и, как это обычно происходит, недалек от завершения. (В противном же случае Нулю пришлось бы ждать до тех пор, пока новенький не дорос до такого состояния, когда у него были бы нормально развитые руки.) Но он еще не был приведен в действие, его самые тонкие и крайне необходимые синаптические дорожки были всего лишь наполовину закончены, постепенно выкристаллизовываясь из раствора.

Требующуюся часть было невероятно сложно изъять…

Но в конце концов Единице удалось выполнить эту задачу. Медленно, как бы раздумывая, Нуль вытащил свою новую руку. Его и ее мозг несколько дольше функционировали как одно целое. Наконец, с некоторым наигранным юмором она воскликнула:

— Ну как, твои пальчики действуют? Все хорошо? Тогда давай поедим, я умираю с голоду.

Нуль помог ей приготовить ротор. И поврежденную руку они бросили в котел тоже. Пока они готовили и разделяли пищу, Нуль подробно рассказывал о своих экспериментах. Единица не проявила никакого любопытства по отношению к этим двуногим. Как у большинства женщин, у нее не было особого интереса к миру за порогом ее дома, и она просто приняла на веру, что это были новые типы движущихся существ. Пока он говорил, ее радость исчезла.

— О нет, — сказала она, — ты не собираешься ведь сражаться с Дышащими Молниями, не так ли?

— Да, мы должны. — Он знал, что этот образ приводит ее в ужас, а ему не давал никакой надежды на реконструкцию. Потом добавил поспешно: — Если мы оставим чудовище на свободе, никакие традиции и инстинкты не по могут узнать, чего можно от него ожидать. Но определенно, в самом худшем случае такое огромное существо может произвести большие разрушения. Даже если оно всего-навсего пасущееся животное, его аппетит погубит неимоверные акры аккумуляторов, а оно может быть и хищником. С другой стороны, если мы разрушим его, какой это будет запас питания! Твоя и моя доли позволят нам произвести дюжину новеньких. Энергия даст мне возможность уйти на сотни миль, таким образом я получу еще больше пищи и товаров для нас.

— Только если это существо можно употреблять в пишу, — сказала она, сомневаясь. — Оно может содержать в себе много гидрофлюоридной кислоты или еще чего-нибудь другого, как мимоза.

— Да-да. В этом отношении летающее существо может быть собственностью разумных особей, и это не значит, что его необходимо сломать и употребить в пищу. Я намереваюсь выяснить это прямо сейчас. Если вспомогательные существа этого чудовища можно употреблять в пищу, значит, и самое чудище определенно тоже можно.

— А если нет? Нуль, будь осторожен!

— Непременно. Ради тебя.

Он погладил ее и почувствовал ответную вибрацию. Приятно просидеть так всю ночь, но скоро ему будет нужно отправляться к месту встречи. А сначала он должен вскрыть хотя бы один образец. Он взял свою опорную стойку и приблизился к трем существам.

Даркингтон проснулся от кошмарного полусна, когда упал на пол пещеры. Он потянулся к Фридерике, и она подвинулась к нему. Некоторое время был слышен только их шепот.

Неожиданно они были подняты на песок и огляделись вокруг. Гигант, который поймал их, приваривал свободный конец проволоки к огромному куску необработанного железа. Даркингтон был приклепан к одной стороне, затем девушка, а Куроки — к другому концу. Они были на расстоянии приблизительно четырех футов один от другого. Ни один инструмент, оставшийся у них в наборах, не сможет перекусить эту нить.

— Я полагаю, это пещера из известняка, — прохрипел Куроки.

За экраном его лицо было изможденным, поросшим щетиной, глаза запали. Фридерика выглядела не лучше. Они бы не вынесли дорогу сюда, если бы последние несколько часов робот не пронес их. Тем не менее, странная ясность воцарилась в уме Даркингтона. Он мог наблюдать и размышлять так же хорошо, как будто он находился в безопасности на борту корабля. Его тело пронизано страшной болью, но он не обращал на это внимания и сосредоточился на осмыслении того, что произошло с ними.

Здесь, рядом со входом, пещера была высотой около двадцати футов и гораздо больше по ширине. Через сотню футов глубже внутрь, она становилась уже и заканчивалась. Это пространство использовалось под кладовую — лавку с утилем: механические и электронные элементы соседствовали рядом с грубообработанными металлическими и каменными инструментами, которые выглядели очень по-домашнему. Стены были испещрены тонкими проводами, которые опутывали множество маленьких кристаллических сфер. Они давали холодный белый свет, который делал темноту снаружи еще больше похожей на грозовую.

— Да, просто пещера в склоне холма, — сказала Фридерика, — Я видела таких множество. Я старалась более или менее сохранить восприятие всю дорогу, пыталась запомнить направление нашего передвижения. Однако нам это не слишком-то пригодится, не так ли? — Она опустилась на колени. — Я скоро засну мертвым сном, о, мне просто необходимо поспать!

— Нам нужно держаться вместе в близком контакте, — голос Куроки стал громче. (Благодаря небу и каким-то умершим несколько веков тому назад инженерам, звуковые микрофоны и наушники могли подключаться простым нажатием подбородка прямо на кнопку! Без возможности общаться не оставалось бы ничего, кроме как спокойно и потихоньку сходить с ума.) — Черт возьми, я хотел показать этой кошмарной железяке, что мы — существа разумные. Я рисовал диаграммы и… — Он прервался, — Ну, вероятно, его создатели не предусмотрели этого. Мы сделаем еще одну попытку, когда они появятся.