В. Шлифовальщик - ЛОЖКА ДЕГТЯ

- Корнеплоды, - брякнул я.

- Что?! – опешил суфлёр.

- Я говорю, у них есть общее: морковь и свёкла – корнеплоды.

- Вот идиот!– задохнулся от возмущения суфлёр-философ. – Что с тобой сегодня? Ты что-то соображать плохо стал. Я же тебе о другом толкую, а не о классификации. Я говорю, что у нас между любыми вещами есть чёткая разница, граница. А в Миогене можно из любых двух вещей получить нечто среднее. На четверть свёклу, на три четверти морковку.

«Что среднить будем?», - всплыли в мозгу странные слова поварихи.

- И фазовые переходы тут, скорее всего, плавные. Водалёд. Значит, вода в лёд переходит не скачком, как у нас, а плавно густеет. Заметил, кстати, что город здешний похож на село? И это тоже гладкость, сглаженность – в Миогене нет разницы между городом и деревней.

- А конфигурация? – неожиданно возник из темноты уставший караулить Виталик.

Я удивлённо посмотрел на него, и он, смутившись, пробормотал:

- Ну… Конфигурится тут всё… Само…

- А смысловик? – добавил я, обращаясь к Павлику. – Бабочник, обратник? Какая тут нечёткость?

Но суфлёра не так просто завести в тупик:

- Я думаю, Миоген не только нечёткий, но и саморегулирующийся. Вся рояльность, которая тут зашкаливает – это результат саморегуляции. Следствие само настраивает причины, целое – части… У нас следствие зависит от причины, а тут ещё и причина от следствия. Обратная связь.

И тут меня осенило:

- Нечёткий, саморегулирующийся мир с обратной связью, говоришь? - усмехнулся я. – А ты, Паша, не перепил пива случайно? Где ты видишь нечёткость?

Я повертелся вокруг себя, водя камерой.

- Где? Где расплывающиеся перетекающие друг в друга предметы? Вот река. Она что, наполовину река, а наполовину каша манная? Почему мы со стажёром не перетекли никуда? Саморегуляция… У меня что, внутренние органы отсаморегулировались?

Даже здесь, в другом мире я почувствовал, что Павлик озадачен. Несомненно, мозги у него закипели, потому что я попал в десятку.

- Я понял! – вдруг выкрикнул суфлёр из переговорника. – Всё так просто, что даже неинтересно. Онтологический мир.

- Чего сказал? – За ходом мысли Павлика сложно уследить, особенно когда он увлечён.

- Миоген – онтологический мир. Наш земной мир – технологический. Бывают другие миры, например, магические. А этот – онтологический.

- Онтология – это раздел философии, изучающий наиболее общие вопросы бытия, - вставил Виталик, топтавшийся тут же рядом.

Павлик был терпелив и не обозвал его тупицей и идиотом. Это значило, что у него в голове сложилась определённа картинка.

- Мы, земляне, строим свою цивилизацию на базе техники. Она определяет развитие общества. Техника – практическое применение естественных наук. А тут онтроника – аналог техники, только для философских наук. Так сказать, инженерная онтология.

Онтологический мир – это, конечно, интересно. На Земле я бы охотно поболтал бы с Павликом, подискутировал на эту тему. Но сейчас меня больше интересовало другое – совет, с чего начинать дилапинг этого онтологического коммунистического мира.

Мы вернулись в гостиницу уже в полной темноте. Хоть этот мир и был онтологическим, но до уличного освещения они явно не додумались: весь город был погружён во мрак. Только где-то вдалеке мерцали зеленоватым полусферические купола, один из которых – выставочный центр. Другие, наверное, тоже какие-нибудь научные центры. Особенно заметен был самый дальний огромный купол, по размеру превосходящий все остальные. По-моему, он бы запросто покрыл бы ведь этот городишко. Я решил, что в этом куполе должен находиться завод по производству онтроники, и улыбнулся своим дурным мыслям.

В номере стажёр хотел было завалиться спать, но я решил перед сном его немного помучить теорией дилапинга. Тем более, что Павлик, выдумав термин «онтологический мир» так и не дал толкового совета, как его дилапировать.

- Ну, юноша, в Миогене мы выжили и вроде как адаптировались, анализ мира проведён. Суфлёр подвёл все факты под заумную теорию. По-моему, пора переходить к стадии собственно дилапинга.

Виталик приложил палец к губам и посмотрел по сторонам.

- Не бойся, - успокоил я его. – Понимальники отключены, да и в нашем дилаперском жаргоне ни один абориген не разберётся. Павлика я тоже заглушил. Так что говори смело.

Стажёр понял, что ему не отвертеться от экзамена и уныло покивал. Я плотоядно улыбнулся:

- Ну, мил человек, поведай нам, какой вид дилапинга мы применим к Миогену?

У стажёра с теорией были явные пробелы. Троечником был, наверное, наш уважаемый Виталик.

Он закатил глаза, надулся и выдавил:

- Дилапинг – это комплекс мероприятий, цель которых преобразовать любую цивилизацию в общество потребления. Потому как общество потребления – высшая точка развития человечества…

- Ты мне не рассказывай с самого начала инструкцию, - оборвал я его. – Я знаю, что такое дилапинг. Повторяю вопрос: какой вид дилапинга применим к Миогену?

- Мы в данном случае применим прогрессорский дилапинг, - брякнул новичок.

Я вздохнул:

- Думай, прежде чем болтать! Прогрессорский дилапинг, - отчеканил я слова межмирторговской инструкции, - применяется для миров, не достигших уровня потребительского общества. Как то первобытнообщинные, рабовладельческие, феодальные, ранне-капиталистические и им подобные миры.

- Нормализующий? – продолжал гадать стажёр.

- Попал! – с издёвкой хмыкнул я. – Тем более что других видов не бывает. А почему нормализующий?

- Потому что он применяется для миров, свернувших в сторону от стадии общества потребления. Социалистические, коммунистические, коммуноподобные…

- Ладно, не перечисляй, - остановил я Виталика. – Расскажи-ка лучше, какую методику ты применил бы к Миогену.

Новичок покряхтел и выдал:

- «Болевые точки»?

- Господи, чему тебя учили пять лет?! Принцип «болевых точек» - это общая методика для любого дилапинга, хоть прогрессорского, хоть нормализующего. Мы ищем болевые точки в обществе, нажимаем на них, общественные устои разваливаются… В этом сама суть работы дилапера – найти болевые точки и надавить на них. Для коммуноидных обществ этот принцип называется «ослиным». Слышал?

- Нет…

- В древности был один детский писатель. Он в одной книжке описал коммунистическое общество, Солнечный город назывался, что ли. Там жители были умненькие и праведные, как здесь. Так вот, три осла, превращённые в людей, за короткое время совратили всё тамошнее общество своими идиотскими выходками. И у них, самое интересное, нашлась масса последователей.

- Понял! – обрадовался Виталик. – Коммуноидов можно совратить всякой пошлятиной!

- Умница! Чем, по-твоему, будем совращать? Голыми бегать по улицам?