Дэн Уеллс - Фрагменты

— Обучить?

— Так она всегда говорила, — сказала Хочи. — Все время, пока я ее знала: ей нужно обучать девочек. Не знаю чему — меня она научила гербологии.

— Если Нандита знала Киру раньше, — спросил Маркус, — то зачем притворяться, будто это не так?

— Ты сказал, что их сфотографировали возле корпуса ПараДжен, так?

— Так.

— Ну, если она была связана с ПараДжен, неудивительно, что она хранила это в тайне, — сказала Хочи. — В первые дни после Раскола, до того как создали Сенат, который установил порядок, над некоторыми работниками ПараДжен устроили самосуд. Если бы я работала в компании, которая создала Партиалов, даже уборщицей, я бы никому не призналась в этом.

— Но при чем здесь Кира? — спросил Маркус.

— Я подхожу к этому, — сказала Хочи, поджав губы. — А если так: никто из оказавшихся на этом острове никогда не встречал остальных. Население США сократилось от четырехсот пятидесяти миллионов до сорока тысяч. Выжил один из двенадцати сотен; шанс того, что кто-то из них знает кого-то другого, нелеп, и даже в тех немногих случаях, когда существовали такие пары (как Джейден и Мэдисон) доктор Скоусен и его коллеги до посинения расспрашивали их, пытаясь обнаружить что-то, что могло быть закономерным фактором выживания. Если бы Нандита хвасталась, что они с Кирой были давно знакомы, их бы не оставили в покое до тех пор, пока не изучили бы их жизнь поминутно. И если бы какой-то фрагмент всей этой информации сообщал, что Нандита работала в ПараДжен, она вполне разумно могла бы бояться, что ее арестуют и будут допрашивать, или даже хуже — убьют, если люди слишком распалятся.

— Изучили бы их жизнь поминутно, — повторил Маркус. — Мне почти жаль, что этого не сделали.

— Не убили Нандиту?

— Не допросили ее, — сказал Маркус. Он коснулся пальцами низенького кофейного столика и стал обводить полосы структуры дерева. — Не изучили поминутно жизнь двух человек, в поисках которых Партиалы переворачивают весь остров вверх тормашками. — Он кивнул. — Да, в некотором роде мне жаль, что этого не сделали.

— Ты должен сообщить Сенату о Херон, — сказала Хочи.

— Я говорил Мкеле, — сказал Маркус. — Я не дурак. Мкеле ищет Нандиту, но я не жажду рассказывать Сенату, что общался с врагом. — Он медленно обвел пальцем сучок столешницы. — Наверное, мы все еще боимся судов Линча, — сказал он. — Боимся, что нас поймают. Знаешь, что сказали мне остальные?

Хочи прищурилась.

— Какие еще остальные?

— Твои сестры, — сказал Маркус. — Мэдисон и Изольда. Их эвакуировали в первой группе, чтобы защитить детей, поэтому я перехватил их перед отъездом. Они сказали, что Кира не была первой девочкой, удочеренной Нандитой.

Хочи склонила голову набок.

— В самом деле? Я имею в виду, что до того, как мы начали говорить о той фотографии, я никогда так и не думала, но теперь это кажется странным.

— К тому времени как она удочерила Киру, у нее уже была еще одна девочка, — сказал Маркус. — Ариэль.

Хочи кивнула, будто эти сведения были особенно важными.

— Ариэль съехала пару лет назад, — сказала она. — До того, как я здесь поселилась. Я не была с ней близко знакома, но она не уживалась с остальными девочками и ненавидела Нандиту лютой ненавистью.

Маркус стал считать по пальцам.

— Ариэль из Филадельфии, Киру из лагеря беженцев, Изольду, которая жила на этом острове, позже, через год, когда у Джейдена была ветряная оспа, — Мэдисон: он был на карантине, Мэдисон временно жила здесь; все сложилось так, что она здесь и осталась. Мэдисон говорила, Нандита готова была перегрызть глотки кому угодно, лишь бы ее поселили здесь, а не где-то еще.

— Почему?

— Можно только гадать, — сказал Маркус. — Но Мэдисон помнит, что первым, что сказала Нандита, когда привела ее в свой дом, было: «Теперь ты будешь учить меня».

Хочи нахмурилась.

— Что это значит?

— Я не знаю, — сказал Маркус, вставая, — но спросить можно только у одного человека. — Он подошел к двери и отодвинул засов. — Направляйся на место встречи. Я собираюсь разыскать Ариэль.

Сэмм и Херон с лошадьми появились на мосту Джорджа Вашингтона, где их ждали с кучей поклажи Кира и Афа, вскоре после полудня. Афа, разумеется, захватил свой рюкзак, набив его под завязку оригиналами и копиями самых важных документов. Если случится худшее и на его архив нападут или уничтожат его, у мужчины было достаточно бумаг в рюкзаке, чтобы... В следующем Кира не была уверена. Чтобы написать по-настоящему стоящую книгу об истории конца света.

Сейчас же они нуждались в ответах, которые помогут заполнить пробелы: что такое Предохранитель? Почему Доверие уничтожило мир? Как можно использовать эти знания, чтобы спасти оставшихся?

— Слишком много, — сказала Херон, останавливая лошадь. Животное, тяжело дыша, заржало. — Б о льшую часть нам придется оставить.

— Я так и предполагала, — произнесла Кира, указывая на некоторые коробки. — Афа настоял, чтобы мы взяли кое-какие из его самых крупных картотек, но я сказала ему, что для них может не хватить места. Отбросьте все это, и будет куда лучше.

— Нам нужна еще одна лошадь, — сказал Афа, хоть и отпрянул от четырех, стоявших перед ним. — Нам нужна грузовая лошадь... тяглая. Вьючное животное для всех моих картотек.

— Нам придется оставить коробки здесь, — сказал Сэмм, спешиваясь. Он принялся перебирать остальную часть поклажи, одобрительно кивая. — Еда, вода, боеприпасы. А это что?

— Радио, — ответила Кира. — Я хочу обзавестись способом связи, если дойдет до этого.

— Оно слишком маленькое, — сказала Херон. — Мы ни с кем не сможем связаться с помощью этой штуковины.

— Афа здесь повсюду установил ретрансляторы, — сказала Кира. — В этом и заключалось назначение здания в Ашарокене и того, возле которого мы встретили Сэмма.

— Захватили Сэмма в плен, — вставила Херон, уголки губ которой подернулись намеком на улыбку.

— Погоди, — сказал Сэмм. — Все те разрушенные здания, взрывы — это были ретрансляторы?

— Я установил их, — сказал Афа, заново перекладывая снаряжение. — И не хотел, чтобы кто-то их нашел.

Лицо Сэмма приобрело каменное выражение.

— Вы убивали людей ради радиоретрансляторов?

— И складов информации, — добавила Кира. — Б о льшая их часть также могла служить временным убежищем.

— Это ничего не оправдывает, — сказал Сэмм.

— Ты еще вчера знал, что перед тобой страдающий паранойей лунатик, — сказала Херон. — Что это меняет?

— Это неправильно, — ответил Сэмм.

— А вчера было правильно?

— Прошу меня простить, — вставила Кира, — но я тоже потеряла из-за тех взрывов друзей.

— Не тех взрывов, а устроенных им взрывов.

— И мне тоже это не нравится, — продолжила Кира. — Он был излишне усердным и убил нескольких невинных, но знаете что? Какая сторона не делала того же в течение этой дурацкой войны?