Николай Воронов - Сам

«Неужели Болт Бух Грей только что пасся в моем сознании?» — подумалось со щемящей безысходностью.

— Чего молчишь?

— Молчание — золото.

— О золоте?! Вот так та́к! Ты да Фэйхоа — всего вас бескорыстников в верхах. Не будь бессребреником, разве бы я поставил тебя во главе держревизорства. Из-за твоих кунштюков праха твоего давно бы не сыскать… Очнулся, спрашиваю?

— Не ведаю ни сном ни духом, что такое «кунштюки»?

— Вытворялки твои. Слушай, Курнопа-Курнопай, ведущая сексжрица скоро поднимется в призму с группой первых леди Самии. Они там в башенке изучают «Кама-Сутру». Это особые сексрелигиозные занятия. Демонстрации приемов не избежать. Обычно сам присутствую на занятиях для показа. Сегодня буду участвовать в международной встрече, совершенно секретной, глав государств. Ты, Курнопа-Курнопай, подозреваешь ли о существовании тайной дипломатии?

— Куда нам лаптем черепаший суп хлебать?!

— Мой персональный любимец, будешь исполняющим моих обязанностей. Всему, о чем будет просить датчанка, повинуйся. Это не просто участие в увлекательных занятиях. Это необходимейшая обязанность по твоему вкладу в банк улучшения генофонда нации, народностей, племен Самии. Без фокусов, Курнопа, то бишь без кунштюков. В противном случае ведущая жрица прибегнет к помощи негритянок. Пускай твои наисладчайшие радости не сопровождаются насилием. Кстати, тем, что у меня в стране собирается межконтинентальная встреча глав государств, в некой мере я обязан посредничеству Скуттерини. Завидую тебе, Курнопа-Курнопай. Не подумай, что совсем обездолюсь. Политика — обворожительнейшая из женщин! Что приемы «Кама-Сутры» по сравнению с тем, какие политика выкручивает?! Счастливых оргазмов, посвященец Фэйхоа, посвятитель Кивы Авы Чел, мечта женщин страны великого САМОГО и его славного потомка священного автократа Болт Бух Грея.

Он лежал на свернутом батуте и, когда увидел выступивших из стены женщин, хотел броситься туда, чтобы успеть воткнуться в лифт, другой, просторный, но оказалось, что ему, сонному, кто-то пристегнул руки и ноги. Покрутил запястьями. Наручники легкие, гладкие, пластмассовые. Поднатужился, вознамерясь выдрать их с «мясом». Не выдрались. Простак. Из таких простаков, что маслины глотают, а косточки выплевывают. По виолончельному очертанию фигуры узнал датчанку. Даже сквозь пепельную сутемь угадывалась чугунная плотность ее тренированных бедер. Тогда, в притушенном свете лампионов близ храма Солнца, был у датчанки природный цвет волос (светло-русый), теперь ее завитая крупными кольцами голова отливала красной медью.

Она села в ногах у Курнопая, разглядела, что он разут, придвинулась бедром к его ступням. С пренебрежении он вдавил пальцы в боковую впадинку, и датчанка плаксиво-тягучим голосом бабы, которую часто обижают, но которая так и не притерпелась к обидам, пожаловалась:

— Больно же.

— Уберись, — сказал Курнопай смиряясь.

Она поерзала на ворсистом покрове батута и неожиданно посочувствовала ему:

— Замаяли твою независимость, юноша. Женат. Знаю. И все-таки повадки юноши. Я не про телесное. Про духовное. Наш век не терпит независимости. Зато на каждом шагу кричат про независимость. Я не во всем разделяю твое поведение. Нельзя же быть все время напряженным. Вовсе, бывает, перенапрягаются. Расслабляйся. Не кое к чему, ко многому нужно относиться расслабленно. Асфальт как прикатывают? Спокойненько. Неторопливенько. Каток ездит туда-обратно, сикось-накось. Первоклассные дороги прокладываются без поспешности. Не проложишь ты своего шоссе, тропинки не проторишь, если все время вперед да вперед, напряжение да напряжение. Нет у напряжения источника надежнее расслабленности. Ты благодушествуй, благородный юноша, пока буду спрашивать первых дам вашей несравненной автократии. Юноша, в тебе дух викингов. Самодержавие Болт Бух Грея, поверь, при всех твоих трудностях, гуманней множества республиканских режимов. Леди, прошу подготовить площадку для занятий.

Леди разбросили ковер-круг, отстегнули Курнопая от батута, усадили посреди ковра, где был выткан попугай.

Датчанка пояснила Курнопаю, освобождаясь от оранжевых, сшитых из сквозного газа одеяний, что сегодня он будет, согласно древнеиндуистской мифологии, богом любви Камой. Кама исторгнулся из сердца верховного бога Брахмы и, значит, является саморожденным. На ее взгляд, есть люди, произведенные на свет обыкновенной супружеской парой, но духовно так сотворившие себя, что с полным правом могут зваться саморожденными. На основании духовной ипостаси Курнопай относится, подобно священному автократу, к саморожденным и, следовательно, в этом смысле отождествим с Камой, чего в соединении с молодостью достаточно для выражения бога любви. Не случайно его посадили на попугая. Юный Кама изображался сидящим на попугае, с луком из стебля сахарного тростника, тетивой служили пчелы, стрелами — цветы. Выстрел цветком, и человек наделялся чувственным влечением, отказ от чего был равнозначен кощунству. Эпического героя Арджуну за отвергнутое желание на год подвергли евнухизму. Булла, обрекающая на кастрацию, днями подписанная верховным сексжрецом, вступит в силу на первом празднике генофондизма. Она одобряет буллу. Чувственность, которой пренебрегли, вносит смерчи хаоса в гармоническое равновесие ублаготворенных камаэмоций. Равновесно-сладострастное ублаготворение немыслимо без познания Камы — божественной нежности, нуждается в телесно-духовных наставлениях. Свод наставлений заключил в «Кама-Сутру» проникновенный Ватсьяяна семнадцать веков тому назад. Человечество утратило в пути ароматические смолы для умащивания тела, культуру мысленного общения — его заменило звукословие… Много чего. К счастью, невежество не возобладало в Индии, как в Финикии, Атлантиде, и гениальный труд камапоэзии дошел до нас, закреплен, развивается гением наследника САМОГО женолюбивым Болт Бух Греем. Нельзя не порадоваться тому, что верховный жрец вскрыл противоречия «Кама-Сутры» и отверг устарелые рекомендации, ибо они не соответствуют задачам улучшения генофонда, достижениям наиболее передовых идей сексреволюции. Болт Бух Грей отринул самое первое наставление, постулированное «Кама-Сутрой»: «Женщина создана для мужчины и должна быть ему верна». То, что женщина создана для мужчины, — убогая банальность. То, что она должна быть ему верна, — пережиток, реакционное воззрение на эмансипацию освобожденной женщины.

Прежде чем сбросить ремешковые туфельки, датчанка оглядела восьмерку женщин (как-то Фэйхоа говорила, что восемь по индуистским верованиям — магическое число), усевшихся по кругу в позе лотоса, и сказала, что переходит к опросу. Девчонистую женщину, ее прическа была уподоблена ананасу, она попросила разобрать третье наставление «Кама-Сутры» в свете разъяснений верховного жреца, дававшихся им на занятиях в Призме. Свирельным голосом девчонистая женщина вывела третье наставление: «Познавай «Кама-Сутру» лишь с тем, кого желаешь». Она задержала дыхание, и Курнопаю подумалось, что ничего по-болт-бух-греевски прогрессивного не скажет это еще не испорченное существо. Оказалось, что она, хотя и стыдилась отвечать, но уже уцепила трактовку верховного сексжреца: