Сергей Трищенко - Каменный век деревянных людей

Радостные вопли солдат стали ему ответом.

Наступили тёплые деньки. Всё сильнее пригревало солнце, побледневшие за зиму лица солдат наливались свежей зеленью. Да и сил прибавилось: теперь они могли вытаскивать плиту сланца не втроём, а вдвоём.

Однажды Виш, возвращаясь с очередного патрулирования по берегу, заметил летящую от холмов большую белую бабочку.

– Бабочка? – обратил на неё внимание и Чер. – Это большая редкость в наших краях. Они встречаются только весной. И всё время летят в сторону моря…

– Откуда они берутся? – спросил Виш.

– Кто знает…

– А её можно есть? – спросил Люц.

– Такую красивую? И тебе не жалко? – покачал головой Вурч.

– Помнится, кто-то в одном гарнизоне хвастался, что ему довелось отведать бабочку. Её штормом занесло на заставу, – начал рассказывать Чер, – нашли с переломанными крыльями, всё равно не выжила бы. А с провизией в то время случились перебои. Вот и пришлось…

– И как она на вкус? – нетерпеливо спросил Люц.

Чер пожал плечами:

– Я-то сам не пробовал…

– А тот, что рассказывал?

– Да ну его! Трепач из трепачей. Утверждал, что вкусно. Да он порой и не то рассказывал. Я ему не верю. Он вроде нашего Люца. Ему что ни съешь – всё вкусно.

Люц обиделся и отошёл от Чера. Но ненадолго. Сердиться на Чера долго никто не мог.

– Эх, взять бы её крылья, да полетать! – вырвалось у Виша.

Воины зареготали:

– Ещё один летун!

– За чем же дело стало? – ехидно спросил Люц. – Догони её, отбери крылья – и летай.

Виш промолчал.

Дни становились всё теплее и теплее. Виш, произведённый в старшие бойцы, муштровал вновь прибывших, передавая им азы борьбы с гусеницами.

Но Вурч не оставил планов отправиться в экспедицию на ту сторону моря, и, когда сезон весенних штормов закончился, вновь вернулся к прежнему замыслу.

– Скоро сюда потянутся караваны плотов с гусеницами, – заявил он в один из тёплых дней, выстроив гарнизон на плацу перед казармами. – Я предлагаю нанести им упредительный удар и не допустить на нашу землю!

Послышались одобрительные крики. Но Шен, начальник канцелярии, нахмурился:

– Мы не получили ответа из штаба имперских войск! Ваше предприятие будет самоуправством!

– Запрос отправлен, – успокоил его Вурч. – В штабе скоро разберутся и ответят. Единственное, чего я опасаюсь – что они присвоят идею превентивного удара себе. Но я за славой не гонюсь: спокойствие родных рубежей для меня главная награда!

Шен хотел что-то сказать, но Вурч перебил его:

– К тому же я не сомневаюсь, что решение прибудет со дня на день. Мы лишь немного упредим его. Сначала нужно построить лодки, подготовить вооружение и припасы…

Шен, сморщившись словно старый пенёк, согласился.

Началась подготовка к дальнему путешествию.

Еще с осени, едва возник замысел похода, Вурч приказал шкуры с гусениц снимать как можно аккуратнее, чулком, чтобы изготовить прочные бурдюки. Шкуры снимали, присаливали и укладывали на холод. Теперь они пригодились.

К делу подключились лучшие кожемяки гарнизона, и вскоре Вурч перестал говорить о недостатке материала для постройки лодок.

Сначала изготовили большие бурдюки. С этим проблем не возникло: бурдюки давно использовались для перевозки воды, горючей жижи и прочих необходимых в хозяйстве жидкостей.

Сложности возникли, когда стали вязать лодки. Некоторые предлагали просто прикрепить бурдюки к раме из лягушачьих и ящеричных костей, соорудив нечто вроде плотов, но Вурч хотел иметь более быстроходные суденышки, похожие силуэтом на рыбу. Но все попытки растянуть пелерины между двумя рядами бурдюков ни к чему не приводили: едва воины садились на растянутую шкуру, как та прогибалась, и все оказывались в воде.

И тут помогла змеиная кожа: прочные пластины змеиного брюха сами по себе образовывали надежный каркас и не давали пелеринам схлопываться. А сверху их усилили рядом поперечин, на которых можно сидеть, попарно соединяющих бурдюки между собой. Делать лодки без бурдюков не получалось: они оказывались слишком неустойчивыми и легко переворачивались.

Поэтому каждую лодку, сделанную из змеиных рёбер и кожи, усилили по периметру туго надутыми бурдюками, и перевороты прекратились.

Получилась довольно грузоподъёмная, хотя и несколько громоздкая конструкция. В частности, грести приходилось, просовывая вёсла между бурдюками. Это оказалось не очень удобно, но ничего другого придумать не удалось. На всякий случай сделали и несколько плотов – для перевозки снаряжения и оружия. Их следовало вести на буксире за лодками.

Всего изготовили десять плавательных средств, в каждое из которых вмещалось по пять бойцов.

Конечно, в лодках легко разместились бы и по семь, и по десять воинов. Но Вурч решил на каждого бойца взять по пять пик и по столько же мечей. Причём два комплекта держать непосредственно в лодке, а три – привязанными к транспортным плотам.

– Что будем делать, если пики сломаются? – смотрел он горящими глазами на начальника вооружений, когда тот пытался протестовать – дескать, отъезжающие забирают почти весь боезапас. – Вы-то сможете сделать или подвезти новые, а где мы отыщем выходы слоистых сланцев? И когда заниматься изготовлением оружия, если придётся отражать каждодневные атаки гусениц?

Но трудности подстерегали и с других сторон.

– Не мало ли бойцов? – тревожно спрашивали у Вурча. – Вдруг гусениц будет больше?

– Я и сам понимаю, что мало! – с досадой отвечал он. – Туда бы отправить не десять, а сто лодок! Но я надеюсь, что гусеницы никогда не действуют согласованно. Значит, у нас есть шанс.

– Это так, – подтвердил Гач. – Помнится, наткнулся я как-то на двух гусениц. Ну, думаю, каюк! Если враз на меня набросятся – хана.

– И что же? – нетерпеливо влез Люц.

– Да ничего! – махнул ветверукой Гач. – Сцепился я с одной, а вторая проползла мимо, будто меня и вовсе нет.

– Голодная не была, наверное, – усмехнулся Чер.

– Может быть, – согласился Гач. – И, тем не менее, я ухлопал обеих!

– Вот именно, – заметил Вурч, внимательно слушающий Гача. – Поэтому я и хочу убивать их поодиночке. Это будет лучше всего. Давайте посчитаем: за сезон к нашим берегам приплывает триста-четыреста штук.

– Больше, – послышался чей-то голос.

– Ну, пятьсот, – согласился Вурч. – Пусть не все пускаются в путешествие, пусть половина. Я полагаю, что им… – он скрипнул зубами, – не хватает пищи у себя на родине, поэтому гусеницы и плывут к нам. У нас тоже происходит нечто подобное: если земля не может прокормить двоих, один отправляется искать лучшей доли. Я не понимаю, почему у гусениц должно быть иначе.

– Верно, верно, – зашумели солдаты.

– Вот, – продолжил вдохновлённый Вурч. – Так что же мы будем за бойцы, если по двадцать гусениц не уничтожим?