Александр Розов - Футуриф. Токсичная честность.

— Это моя гипотеза, — уточнила шкипер «Ласточки».

Инге недоверчиво помахала руками, будто перемешивая что-то в воздухе.

— Я не понимаю! Как такое могло получиться? Ведь обычаи берутся из истории, так?

— Нет, — возразила Кэтти, — и обычаи, и история берутся из политики. Тот политический истеблишмент, который в данный период находится у власти, предписывает какие-то правила, которые шутки ради называются обычаями и моралью. Для психологической убедительности, этим обычаям и морали придается историческое обоснование, причем исторические трактовки стряпаются заново каждой новой генерацией истеблишмента. Наверное, не случайно при смене политического курса переписывается история.

— Что? — переспросила Инге, — Как это переписывается история?

— А так. В средние века — вручную. Сто лет назад — в типографии. А сейчас, поскольку компьютерная эра на дворе — просто заменой файла. Нажимаем кнопку, на клавиатуре, происходит замена файла, и история уже другая. И обычаи другие. И мораль…

— Нет! — воскликнула шведка, — Такого, не может быть потому что…

…Тут она рефлекторно замолчала, увидев, как Огер по водолазному подал знак: рука согнута в локте, и ладонь движется перед грудью вверх-вниз. Сигнал «проблема». Еще секунда, и она сердита спросила:

— Огер, что ты меня затыкаешь, а?

— Инге, просто вспомни: какую доверенность мы перед отъездом оформили на Эшли?

— Я помню. Мы оформили доверенность, чтобы она нас представляла в суде по поводу признания нашего клуба отдельной религиозной общиной.

— Точно, — включился Крис, сообразив о чем речь, — а ты помнишь, зачем?

— Конечно, я помню! Религиозная община может не отдавать детей в государственную школу, а учить в общинной школе, если в государственной программе не учитывается специфика их религии. Мы семь раз это обсуждали. Я уже наизусть помню!

— Я тоже помню наизусть, — Крис улыбнулся, — и сейчас Кэтти говорит тебе о том же…

— …Понятно, — перебила Инге, — но ведь Кэтти говорит не о школе, а вообще.

— Это самое «вообще», — заметил Огер, — начинается со школьной истории и этики.

Инге снова замолчала, сосредоточилась на несколько секунд, после чего, обращаясь к шкиперу «Ласточки», и спокойно объявила:

— Ты права.

— Да, — сказала та, — видимо, так. А какая религия у вас в общине, если это не секрет?

— Вуду, — лаконично ответила шведка.

— Круто! — так же лаконично оценила Кэтти Бейкер, после чего спросила, — Чем так не угодила государственная школа, что вы решили изобразить из себя общину Вуду?

— Долго объяснять, — Инге махнула рукой, — достаточно того, как в школьном учебнике истории перечислены традиционные религии Швеции: христианство, ислам, иудаизм, буддизм, индуизм, сикхизм и бахаи. Будто бы язычества в Швеции не было, и собор в Упсале построен не на месте храма Одина и Фрейи, разрушенного христианами. Это, конечно, не главное. Дело в принципе. Пусть не пачкают мозги нашим детям.

Сван Хирд взвесил в руке глиняную кружку с грогом и полюбопытствовал:

— А что с этим делом у акваноидов? Ну, там, с религией, семьей, школой?

— Ты думаешь, у акваноидов есть школы? — скептически отозвался Огер.

— А ты думаешь — нет? — спросил голландец.

— Школ в нашем понимании у них нет, — авторитетно сообщила Кэтти, — как, впрочем, и семьи, и религии. Цивилизация акваноидов принципиально отличается от нашей. Я уже говорила об этом. Культ Водоворота Жизни напоминает религию, но по сути, это магия. Семья — размытый термин. Акваноиды образуют устойчивые микро-группы из двух или нескольких индивидов, но не семьи в современном культурологическом понимании.

— Я не понял, Кэтти, какое еще культурологическое понимание?

— А я объясню. В зоопсихологии высокоорганизованных стайных животных, к которым относятся и люди, заложена четко работающая схема: сексуальная эстетика — влечение — эротическая игра — соитие — новая жизнь — забота о потомстве. Но духовная культура — избыточная политическая надстройка над сексом, превратила все это в синтетическую шизофрению. Жадность и долг. Любовь и верность. Измена и ревность. В природе нет ничего подобного. Наш биологический компьютер — мозг не обладает алгоритмом для балансировки перекосов, которые возникают от этого в нервной системе. В результате, современные люди неизбежно получают невроз еще в подростковом возрасте, и как-то пытаются жить с таким дефектом психики. Большинству людей это все же удается. А нервная система акваноидов капельку другая, она не выдержала бы такого дисбаланса, поэтому секс у акваноидов идет по зоопсихологической схеме, без лишних добавок.

— Кэтти, — окликнула Инге, — ты думаешь, что любовь это лишняя добавка к сексу?

— Не важно, что я думаю, есть объективные научные исследования.

Инге Сигел покачала головой.

— Наука для меня авторитет во многом, но не в вопросе, что нужно людям для счастья.

— Мы говорим об акваноидах, — напомнила Кэтти, — это специализированная раса.

— Да, но они люди, как и мы.

— Нет, Инге. Они люди, но не как мы. Их отличие не только в способности к ныркам на полчаса без акваланга, но и в психике. Ты наверное замечала, что фанаты фридайвинга значительно отличаются в плане поведения от других людей?

— Подожди, — встрял Крис, — ведь акваноиды не фанаты фридайвига, у них дайвинг — это свойство организма. Так что аналогия не годится.

— Ты прав, — Кэтти кивнула, — поэтому, отличия акваноидов гораздо значительнее.

— А я еще про школу спрашивал, — напомнил Сван Хирд, — есть у акваноидов школы? И вообще, как они без семьи воспитывают детей? В коммуне, как у хиппи, или что?

— Трудно сказать, — ответила Кэтти, — я не знаю никого, кто видел бы детей акваноидов. Возможно, они не настолько нам доверяют, чтобы показывать своих детей.

— Понятно, — буркнул Сван, — вообще-то, я бы на их месте тоже не доверял людям. Вот, приперлись люди-миссионеры. Таким только покажи детей — вцепятся, как пиявки. Я считаю: надо гнать миссионеров к чертям, подальше от акваноидов. Миссионеры для отсталых племен — как грипп. У развитых людей иммунитет к библии и к гриппу, а для туземцев и то и другое может быть смертельно.

— Да! — Кэтти улыбнулась, — В общем случае ты прав про туземцев. Но я уже говорила: акваноиды — другие. И у них врожденный иммунитет к библейским религиям. Так что никакого вреда от миссионеров им не будет, а польза конкретная.

— Какая от миссионеров может быть польза? — удивился гало-рок музыкант.

— Просто, деньги. Фонд «Explanation in Genesis» выделяет огромный грант на работу с акваноидами. Треть гранта разворуют, еще треть потратят на всякую фигню, но треть останется, и за счет нее будет построен госпиталь, потом детский сад, и все такое.