Александр Розов - Футуриф. Токсичная честность.

«In space no one can hear you scream» (В космосе никто не услышит ваш крик).

Это фраза из культового фильма Ридли Скотта «Alien» 1979-го, про жутких обитателей звездной системы Zeta Reticula. Но, на ярмарке был принят другой образ туземцев Zeta Reticula — тех серых человечков, которые известны в уфологии из «хроники Бетти Хилл 1965 года». При входе бойкие студентки в шортиках, топиках и инопланетных масках раздавали всем гостям пластиковые солнцезащитные очки в стиле «черные глаза серых человечков», и надписью «I love 1zeta!». Над площадкой звучали баллады Свана Хирда: новый гало-рок-альбом «Коралловые джунгли», и публика подвижно развлекалась, как водится на подобных ярмарках. Три персоны, прибывшие из Дании, сперва посмотрели очередной тест-драйв «1zeta», а потом прошлись с гидом на экскурсию к карусельному конвейеру, где доделывались шесть машин, приобретенных гостями ярмарки. И, Олаф Тюрборг, поболтав с гидом, узнал, что Елена Оффенбах сейчас в лаборатории…

…В лаборатории, размещенной в служебном зале древней водонапорной башни (слегка готичном, но по-своему уютном) сильно пахло картофелем, жареном во фритюре. Было логично предположить, что здесь работает печка из столовой типа fast-food, но ничего подобного в зале не наблюдалось. На тяжелом столе-стенде, работал движок наподобие мотоциклетного, впрочем — запах исходил не от него, а от лужи рядом с несколькими топливными канистрами. Что касается движка, то за процессом его работы предельно внимательно наблюдали две молодых женщины, расположившиеся в креслах.

— Видишь, — гордо сказала Анита Цверг, — это работает, и даже с ритма не сбивается.

— Да, — отозвалась Елена Оффенбах, — но в голове не укладывается, что на таком дерьме может что-то работать. Кстати, включи посильнее вытяжку, а я приберу тут.

С этими словами, она встала, взяла с вешалки один из старых лабораторных халатов и, пользуясь им, как тряпкой, вытерла лужу. Затем, бросила халат в мусорный контейнер, захлопнула крышку и, подойдя к умывальнику, стала энергично мыть руки.

— Не напрягайся, — сказала Анита, добавив обороты вытяжки, — это дерьмо только жрать вредно, а для кожи оно неопасно, не азотная кислота, все-таки.

— Просто я ненавижу McDonalds, — честно признала Елена.

— McDonalds, это вредители, — согласилась Анита, — но отходы их деятельности могут принести нам кучу денег и славу величайших экологов королевства. McDonalds будет платить, чтобы мы забирали у него это дерьмо, которое для нас — готовое топливо.

— ОК, — Елена подмигнула подруге, встала и включила кофеварку-автомат, — это очень продуктивная идея, но пусть лучше тут будет запах свежего кофе, чем этого топлива.

— Поддерживаю, — согласилась бывшая сварщица с верфи, а ныне топ-менеджер клуба.

— Так, Анита! А теперь, пожалуйста, объясни вкратце про эту штуку.

— Ну это сфероторный мотор Эпира Шпеера. Он может жрать топливо с мелкой грязью, которую не отсечь обычным фильтром. Вот, жрет отработанное масло из фритюрницы. Завтра мы поставим его на одну из наших тачек, и посмотрим. Ну, ты поняла.

Елена кивнула, поставила на стол две чашки, и налила только что сварившийся кофе, и поинтересовалась:

— Эпир Шпеер, это хиппи который живет на барже и к которому ты бегаешь трахаться?

— Нет! — Анита погрозила пальцем, — Ты путаешь! Трахаться мне никуда бегать не надо, потому что у меня тут под рукой четыре механика-суринамца. Ну, ты поняла.

— Четыре — это как-то слишком, на мой взгляд, — заметила Елена, прихлебывая кофе.

— Как правило, — уточнила Анита, — в произвольный момент, только двое свободны.

— Двое это нормально, — согласилась Елена, — а что тогда Шпеер?

— Эпир Шпеер, это для души, — проникновенно произнесла бывшая сварщица с верфи, а несколькими секундами позже, добавила, — конечно, я с ним тоже трахаюсь, но так, для оживления разговора. Прикинь: у Эпира главное — мозг и руки, а хер у него обычный.

— Ого, Анита! Тебе надо попробовать сочинять женские эротические романы!

Бывшая сварщица залпом выпила кофе, и с сомнением покачала головой.

— Пробовать-то можно, но я больше практик. Ну, ты поняла.

— Ты практик, — согласилась Елена, и спросила, — а этот мотор, как его…

— …Сфероторный, — подсказала Анита.

— Да. Этот сфероторный мотор можно производить серийно, и если да, то где?

— Все здесь, — ответила Анита и протянула Елене флеш-карту в футлярчике с рисунком сердечка, — посмотришь на досуге, чем раньше, тем лучше. А сейчас глянь на монитор «волчьего глаза» у двери. Похоже, твой летчик-недолетчик пришел. Кнопку звонка не может найти. Весь в думах, значит. Он собирается грузить твой мозг всяким трэшем, я точно говорю. Осторожнее с ним, ты поняла?

— Я не вчера родилась, сама вижу.

— Вот и хорошо! — тут Анита хлопнула подругу по плечу, — А чисто для секса он на вид годится. Так что приглашай его в «Логово Уленшпигеля», а дальше… Ну, ты поняла.

Данный ресторанчик не имел отношения к Тилю Уленшпигелю — фольклорному герою Нидерландов. Но, он имел явное сходство с логовом, поскольку размещался в бывшем противоатомном бомбоубежище, построенном в 1960-х, а через полвека проданном за ненадобностью в частные руки. Теперь бетонные коридоры и казармы были оклеены местами — спектрально-сверкающим пластиком, а местами — фотообоями с картинками парусников и тюльпанов. А над столиками висели старые керосиновые лампы, правда, переделанные в электрические.

— Не тормози, Олаф! — весело посоветовала Елена и, схватив за руку бывшего летчика-миротворца, усадила его за столик, — Давай, рассказывай уже! Как ты?

— Уф… — отозвался он, слегка растерявшись, — …Даже не знаю, с чего начать.

— Если хочешь, начни с исчезнувшего обручального кольца, — предложила она, — ты не переодел его на левую руку, а снял совсем, так что напрашиваются версии…

Олаф Тюрборг нахмурился и проворчал.

— Правильно напрашиваются. Семья, дом, все это исчезло. Хочешь знать больше?

— Да, если ты хочешь рассказывать.

— Ладно, — он вздохнул, — ты помнишь: я думал, что вот, заработаю кучу денег, а потом вернусь, и буду жить дома, на все крупные покупки хватит, и с ипотечным кредитом рассчитаться тоже хватит, а работать я буду где-нибудь инструктором, либо сезонным пилотом аграрной авиации, так, не напрягаясь. Главное ведь, это дом, жена, дети…

— Олаф, не обижайся, но ты консервативный идеалист.

— Черт… — буркнул он, — …Ты мне это говорила еще в Уганде, а я думал: вот, нахальная девчонка, вчера только из школы, а уже пытается учить взрослого дядьку, как жить.

— Да, Олаф. Я действительно была нахальная девчонка, вчера только из школы. Но, это неважно в данном вопросе. Просто, у женщины, даже у маленькой, своя интуиция.