Александр Розов - Футуриф. Токсичная честность.

— Правильно, — согласился Сван, глядя, как Эмми Оранс, успевшая освободиться от всей одежды, грамотным кролем плывет к дальней коралловой гряде, — ей надо оторваться. В европейских условиях фиг она сможет поплавать без тряпочек.

— У вас в Европе людям запрещено быть голыми, да? — спросила подошедшая 16-летняя юниорка Стелс, которая только что артистично играла роль старшего ребенка пары 25-летних акваноидов.

— Только в некоторых странах запрещено, — сказала Елена, — у нас в Нидерландах таких запретов нет, но Эмми — принцесса, и если она так сделает где-то в Европе, то набегут папарацци. Это придурки, которые фотографируют голых знаменитостей для прессы.

— У вас там многое через жопу, — философски заметила юниорка-акваноид.

— Это точно, — с юмором откликнулся Сван Хирд, — а скажи, Стелс, как ты нашла ребят с такими очаровательными мелкими близнецами?

— Совсем просто, — ответила она, — тут госпиталь, в кампусе, и когда док Туан увидел на сканере, что у Буутжи будут близняшки, то сказал ей и Уубато, ее приятелю, что будет лучше им побыть тут, ведь с близняшками все чуть-чуть сложнее. Уубато и Буутжи не спорили, они монтажники, им все равно, где крутить гайки. Это на всех островах надо.

— А где они живут? — поинтересовалась Елена.

— Вот, — Стелс показала рукой на 40-футовый парусный катамаран с необычной юртой-домиком под мачтой, и какими-то бочками на площадке-палубе.

— Ну, дела! — Сван почесал в затылке, — Так, они вроде кочевников вообще?

— Мы, нйодзу, всегда были вроде кочевников, да, — ответила юниорка, с непоколебимой уверенностью в правоте своих слов относительно обычаев лемурийцев — нйодзу.

— Ну, дела… — повторил Сван, — …Водный мир, как в кино с Кевином Костнером.

— Дела, — согласилась Елена, и подумала: «вот вам и веритация — эта девчонка-акваноид говорит субъективную правду, и прошла бы тест на полиграфе. А что болтал епископ о правде, которая одна? Ага — держи карман шире! Живем в виртуальной реальности. Тут каждый день рождаются мириады новых правд, одна смешнее другой. Тут у кого web-дизайнер круче, у того правда правдивее. Завтра будет правда о Луне — обхохочемся».

Тут мысли Елены вдруг перескочили на то, что завтра предстоит полет к Платиновому Эльдорадо, и погружение на тысячу футов. От этих мыслей даже в 30-градусную жару моментально стало зябко.

Она помнила визуальную таблицу света по глубинам в ясный тропический полдень.

100 метров — вечерние сумерки.

200 метров — ясная лунная ночь.

300 метров и ниже — темнота, как в угольной шахте.

Можно, конечно, отказаться от этого пункта программы круиза, но… Азарт, азарт!

Усилием воли и логикой она загнала страх в дальний угол подсознания (ничего тут нет страшного, как на экстремальном аттракционе: механика системы рассчитана, риск не больше, чем в городском дорожном движении). Так, ее мысли вернулись к философии виртуальности реального мира. Елена с каждым днем все сильнее чувствовала разницу между объективным физическим миром и тем миром, который называют «реальным» в обиходе, и в масс-медиа. Например, только что Сван Хирд снял фото и видео-клип про «реальность». Смелую и ответственную принцессу Эмми, которая, в составе сил ООН, защищает самобытность туземных первобытных морских номадов — нйодзу. А если бы зритель увидел то, что справа, слева и позади квадрата кадра — то была бы потеха.

Позади (т. е. за позицией съемки): 5-этажное здание — вертикальный цилиндр, обвитый винтовой лестницей. Со стороны моря в тени лестницы — мини-садик: подстриженные заросли кустарника. На дверях здания надпись: «Лаборатория киберастронавтики».

Слева: пирс и несколько парусников футуристического облика. Паруса жесткие, будто самолетное крыло на шарнире. Какую скорость они могут развить? Нептун их знает…

Справа: плавучий бублик диаметром метров 20, снабженный навесной аппаратурой (вероятно, лабораторный стенд). На бублике присутствовали студенты — акваноиды и… Принцесса Эмми, забравшаяся туда из воды. Что-то интересное увидела — не иначе.

…Между тем, гало-рок музыкант, настороженный задумчивостью подруги, тактично погладил ее по руке.

— Эй, ты еще со мной?

— Что? Да, я просто задумалась.

— Ну, ты задумалась, а мы уже залили на блог фото-видео-сессию принцессы, и спорим насчет той фигни, которая позавчера была со спутниковой связью.

— По всем признакам теракт, — пояснила Мэгги.

— Спецоперация, — поправил Тео, — ведь, если теракт совершает государство либо некий транснациональный концерн, то это принято называть спецоперацией.

— По каким признакам это теракт? — поинтересовалась Елена.

— Время, место, цель, метод, — Мэгги, последовательно загнула четыре пальца.

— Так, — Елена кивнула, — а кто, по-твоему, автор?

— Я думаю, что межправительственный американо-европейский концерн NESACOM.

— И я думаю также, — поддержал Тео, — потому что, во-первых, ищи кому выгодно, а во-вторых, самому концерну поручено расследование. И они уже объявили, что виновата флуктуация магнитного поля, вызванная протуберанцем на Солнце. Форс-мажор! Они никому не платят штрафы. Очень удобно быть частью мировой империалистической верхушки. Правда, результат у них получился противоположный ожидаемому.

— Они, — приняла эстафету Мэгги, — рассчитывали сорвать старт «Луна-пони», а вышло наоборот: «Луна-пони» успешно стартовал, и корректировка полета шла с наземных (а точнее, морских) радиостанций в комбинированном диапазоне: километровые волны — между разными станциями и дюймовые — между станциями и аппаратом «Луна-пони». Древний, примитивный метод, но результат достигнут. Теперь космодром «Футуриф» получил превосходный PR для развития. Это же гигантский плюс: уметь обходиться собственной инфосетью радиосвязи, не зависящей от спутниковых монополистов.

— В таком случае, — заметила Елена, — логично предположить, что команда «Футуриф» спровоцировала этот теракт-спецоперацию. Ищи кому выгодно, как предложил Тео.

Мэгги и Тео переглянулись, и Тео произнес:

— Сильный ход. NESACOM может это вбросить, и нам надо будет как-то парировать.

— Надо заранее строить контригру, — уточнила Мэгги.

— Я об этом и говорю, — согласился Тео, — и, надо сказать спасибо Елене.

— Да, — Мэгги протянула руку и коснулась плеча голландки, — огромное спасибо.

— Никаких проблем, — Елена улыбнулась, — по-моему, идея лежала на поверхности. Мне оказалось проще это увидеть, я же три года служила в международной полиции. Такие финты суперконцернов при локальных конфликтах — обычное дело.

— Расскажи! — попросила юниорка Стелс.

— Рассказать? — Елена вздохнула, — Ладно. Вот пример: водяной кризис в Суринаме. Это недавняя история, и я была там, хотя не с самого начала. В начале кто-то вылил в море Бломместайна целую баржу химикатов, используемых для экстракции золота из руды.