Александр Розов - Футуриф. Токсичная честность.

— Это, — отозвался Сван Хирд, — вопрос скорее к Гарри, его дедушка большая шишка в мировом генераторе зомби-продукции. Но я хочу вот что сказать. Я знаком с проектом «Гипер-Лайнер v2.0» всего несколько часов, но кое-что мне сразу не нравится. В шоу-бизнесе это называют «следи за маятником». Вот, возьмем лайнер «Титаник», который столкнулся с айсбергом и затонул с пассажирами в 1912 году. Если бы в 1920 году кто-нибудь построил бы для круизов копию «Титаника», то вылетел бы в трубу. В то время круизные фирмы наоборот старались показать, что у них все иначе, чем на несчастном «Титанике». Но, прошло 100 лет, и бизнесмены начали строить такие копии. Так на эти круизы был аншлаг! Потому что маятник уже качнулся назад. «Титаник» уже никем не воспринимался, как лайнер-могила, и стал сильным морским брэндом. Такая фигня.

— А что? — спросила Тиктак, — Правда сейчас есть круизные лайнеры «Титаник»?

— Да, — ответила Кэтти, — «Титаник II» построен в 2016-м, а потом появились еще два.

Тут Сван Хирд энергично помахал руками над головой.

— Подождите вы обсуждать, а то я собьюсь! Слушайте! Как говорят философы в таких случаях, идея «Ноев ковчег Апокалипсиса» надолго засрана. Значит надо работать на диалектических антитезах. Место — не океан, а небо. Принцип — не всей VIP-толпой, а мелкими бандами. Корабль — не лайнер-остров, а маленькая семейная яхта. Вот так мне видится. Небо, значит, четко в тему. Но летающий остров — вообще не то. Не покатит.

— Минутку, Сван, — произнес Эрл-Гарри, быстро чертя что-то стилосом на экране своего ноутбука, — маленькая семейная яхта, это примерно вот так в твоем понимании?

— Ну, вроде того.

— Между прочим, — задумчиво откликнулась Кэтти, — наш целевой рынок хочет люкс.

— Апокалипсис же! — возразил Сван, — Какой люкс? Пусть радуются, что будут живы!

— Нет-нет! — багамская мулатка сделала движение, будто перечеркнула пальцем некую надпись в воздухе, — Тут другая логика. Но сама идея семейного астростата…

— …В этом, — подхватил Эрл-Гарри, — есть что-то чертовски перспективное.

— Алло! — сказала Елена, — Там ребята-туземцы показывают нам жестами, что барбекю готово. Давайте продолжим после жратвы, если нет возражений.

После позднего обеда (или раннего ужина) как-то само собой вышло, что конференция суборбитальных аферистов сформировала две группы. Кэтти, Эрл-Гарри и эмир начали обсуждать что-то о сегментах VIP-рынка яхт. А Тиктак, Елена и Сван, для которых эта область маркетинга была незнакомой и не очень интересной, предпочли полюбоваться заходом солнца с валунов, торчащих из воды всего в нескольких метрах от берега. Если точнее, то это были не валуны, а остаток вздыбившегося лавового языка от какого-то древнего локального извержения. Отличное место чтобы поговорить о философии.

Тиктак бросила в воду камешек. Прислушалась к мелодичному звуку, и буркнула:

— Философия, блин…

— Что — философия? — спросила Елена.

— Философия непонятная штука, — пояснила эскимоска, — кто бы мне объяснил: как мы оказались в одной компании с этим долбанным эмиром?

— Кто — как, — ответил Сван, — у тебя, вроде, контракт с филиалом, который эмир купил у датской компании. А мы на каникулах вписались в экспедицию Гарри и Кэтти. Они нас сагитировали в тему с астростатом. Эмир просто инвестор этой аферы. Так бывает.

— Слушай, Сван, а почему ты и Елена не послали все это в жопу, узнав, что там эмир?

— Ты думаешь, надо было послать? — спросила Елена.

— Сама не знаю, блин… — тут эскимоска выразительно пожала плечами, — …С одной-то стороны, ясно, что если эмир, то аристократ и исламист. Гадина в квадрате. А с другой стороны, он в своем эмирате вроде что-то реформирует в человеческую сторону.

— Интересное кино… — Елена насторожилась, — …А ты была в этом эмирате?

— Была. Вчера утром я прилетела туда с Футурифа, а сегодня привезла эмира сюда в два прыжка, на учебно-боевом суперсонике.

— Ну, вообще… — Сван Хирд почесал пятерней свою шевелюру, — …Расскажешь, что там?

— Да, хотя, я мало что видела, — сказала Тиктак, и четко, сжато начала излагать историю своего визита в эмират Эль-Обейда.

А на сампане в это же самое время продолжался семинар по VIP-маркетингу.

Эрл-Гарри повернул ноутбук так, чтобы остальным двум участникам было тоже удобно смотреть, и произнес:

— Идея этого парня-рокера просто блестящая. И не только потому, что эффект маятника влияет на доверие покупателей, но и потому, что можно сделать проект «Астростат» не таким безумным на вид. Никто еще не строил аэростаты в милю поперечником.

— Гарри, какая разница? — иронично отозвался эмир, — Ведь у наших клиентов нет ума, и совершенно не важна степень безумия проекта. Они смотрят названия подрядчиков и экспертов. Разработка «Dark Sky Station» не взята нами с потолка, а получена у NASA-DARPA, вместе с экспертизой, и есть подрядчики «Aerospace United» и «Lockheed». Они обладают политической и финансовой репутацией. Ты сам говорил: «Dark Sky Station» разработан в 2004 году, а в 2011 показан малый прототип. Если за оговоренные 3 года подрядчики построят не то, о чем мечтали VIP-инвесторы, то это не наши проблемы.

— Али, я вовсе не предлагаю отказаться от проекта «Dark Sky Station», но ждать 3 года, скучно. Я предлагаю параллельно раскручивать проект Свана.

— Перпендикулярно! — возразила Кэтти, — Надо раскручивать его перпендикулярно!

Эмир выразительно приложил ладонь к уху и громко прошептал:

— Честная свободная конкуренция?

— Да, черт возьми! — таким же громким шепотом подтвердила Кэтти Бейкер.

— Ты права, — сказал ей Эрл-Гарри, — честная конкуренция. Проблема лишь в том, что цена семейной суборбитальной яхты может оказаться чертовски высокой даже по меркам VIP. Графеновая пленка недешева. Хотя, Али лучше ориентируется в этих ценах.

— Да, Гарри, — ответил эмир, — цена графеновой пленки, как и цена работы с ней, крайне высока. Но, если мы взглянем на проблему шире, то увидим: графен не нужен. Можно применять полиэфир, который гораздо дешевле. У графена только одна роль: показать сингапурский шар «астростат», тот прототип, для которого мировая наука подтвердит настоящую космическую высоту 80 км. А для потребителя сойдет 80 тысяч футов.

— 80 тысяч футов? — удивился Эрл-Гарри, — Это всего 24 километра.

— Всего? — переспросил эмир, — Вот уж нет. Сегодня днем я был на 22 километрах. Это прекрасно! Ни один из наших VIP-клиентов не отличит это от космоса. За клиентов из соседних эмиратов я ручаюсь, поскольку лично знаком. Но начать кампанию лучше в Швейцарии, в кантоне Граубюнден, и немедленно, поскольку уже идет сезон.

На несколько секунд наступила тишина, после чего Кэтти Бейкер спросила:

— Ты про горнолыжный сезон в Сент-Морице?