Александр Розов - Футуриф. Токсичная честность.

— А я считаю, — возразил капитан Кириакиди, — что проблемы Норвегии возникли из-за мусульманских мигрантов из того самого факинстана. Так что дело, все же, в исламе.

— Даже если так, Ник, то все равно прав марксизм. Мигрантов ведь притащили за счет нефтяных денег! Экономический базис всегда первичен, а надстройка…

— Милорды политологи, — перебил профессор Сатирос, — мы обсуждаем проект…

— Ты прав Алекс, — согласился Бенни, — мы обсуждаем проект «Анжелика и султан». В данном случае, имеется в виду султан Хаммад бин Теймур аль-Сайид. Ему 47 лет, он учился в Англии, сначала в элитном колледже, потом в элитном университете, так что превратился в зажравшуюся сволочь по любым стандартам — арабским или западным.

Профессор Сатирос изобразил на лице неодобрительную гримасу.

— Бенни, ты сейчас размазываешь дерьмо по имиджу нашего нового бизнес-партнера. Возможно, твои тезисы соответствуют истине, но это психологически осложняет нашу работу. Скажи про этого оманского субъекта хоть что-нибудь хорошее.

— Лучше я скажу про него главное в ракурсе нашего проекта. Он эпически амбициозен: мечтает вернуть величие султаната Оман к началу XIX века, когда династия аль-Сайид контролировала все северное побережье Аравии плюс восточно-африканские берега от Сомали на севере до Мозамбика на юге.

— Ничего себе аппетит… — искренне изумилась Елена Оффенбах.

— …У нас на крючке, — продолжил Бенни, — есть оманский буржуй Аннаджм Нургази, акционер-пассажир гипер-лайнера, немного пожадничавший при аренде подводных старательских участков. Он застолбил огромный участок в северной, сейшельской части Маскаренского плато, где не только мелководье, но и отроги Маскаренского хребта. На мелководье там только кораллы и красивые рыбки, но по краю хребта проходит мощная платиновая жила. Нургази легко обогатился бы, но там глубина 300 метров, и сложный ландшафт. Методы, применяемые в морской нефтегазодобыче для сходных глубин, как оказалось, непригодны при добыче металлической руды. Надо или все бросать, или…

На этих словах «фограннер» многозначительно замолчал.

— …Обращаться за помощью к акваноидам? — предположила Елена.

— Приблизительно так, — подтвердил он, — и теперь Нургази, который сам уже боится проявлять инициативу, попросился под крыло бизнеса султана аль-Сайида. Тут-то и начинается наш проект, не столько платиновый, сколько политико-идеологический.

— Ясно, — Елена кивнула, — султану это надо не ради денег, а ради амбиций.

— Ради политического влияния, — поправил Бенни, и положил на середину стола очень странный планшетник. По формату — обычная 7-дюймовая «гляделка», но дизайн…

— Это water-protect gadget для экстремальных яхтсменов, точно? — спросила Елена.

— Да, при нашем образе жизни это важно… А теперь смотри, что у нас есть по этому проекту. Экспертная оценка баланса этой рудной жилы: до тысячи тонн платины, не считая сопутствующих металлов. Возможно, это крупнейшее месторождение в мире. Проблема в том, что для добычи всего этого, надо перекопать несколько кубических километров твердой оливиновой породы. Задача, мягко говоря, небанальная.

— По существу, — добавил профессор Сатирос, — с учетом технических проблем, такое месторождение нельзя даже считать рентабельным. Парадокс, не правда ли?

Елена Оффенбах в сомнении покачала ладонью над светящимся экраном.

— Может, парадокс, а может — нет. Я читала в одном научно-популярном журнале, что любого из известных плотных астероидов человечеству хватит для обеспечения всеми металлами примерно на тысячу лет. Проблема только в цене космических перевозок и космических работ. С океанскими месторождениями, видимо, та же ситуация.

— Адекватная аналогия, — оценил профессор Сатирос, — у тебя светлая голова, Елена.

— Спасибо на добром слове, Алекс. Но, я не понимаю своей роли в теме с султаном.

— Роль адвоката, — сказал Бенни, — подготовить проект договора между Национальной геологической компанией Омана и этносом нйодзу, при участии правительств Омана и Сейшельских островов. Можно еще ЮНЕСКО привлечь для красоты. Тебе виднее.

— Охренеть… — спонтанно выдохнула голландка.

— Это очень сложно, да? — с сочувствием в голосе спросила Мвези.

— Дело не в сложности, — произнесла Елена, — дело в том, что… Как бы это сказать?..

— Нет образца? — предположила Дзуа.

— Еще хуже. Нет не только образца, но даже прецедента похожего.

— А почему это хуже? Это лучше! Никто тебе не скажет: «алло, Елена, ты неправильно составила договор, надо составлять вот так!».

— Ладно! — голландка решительно хлопнула ладонью по столу, — Сделаю. Когда надо?

— В идеале — завтра вечером, — сказал Бенни, — в крайнем случае, послезавтра к полудню.

— Эй! — возмутилась она, — Я что, по-твоему, биоробот — генератор текстов?! Документы международного уровня, это не какое-нибудь школьное сочинение про каникулы!

— А ты попробуй составлять очень кратко, в первобытном стиле, — предложил он.

— М-м… Бенни, ты серьезно?

— Да, я вполне серьезно. Ведь нйодзу, по смыслу, это первобытное туземное племя.

— Ладно, — сказала она, — будет вам первобытно, кратко, послезавтра к полудню. Но это обойдется вам в очень серьезную сумму.

«Фограннер» взял со стола яркий фломастер, нарисовал на ладони значок «$» и число, продемонстрировал ей, и спросил:

— Вот столько хватит?

— О, черт… Действительно, столько — хватит. Ну, что, я тогда приступаю?

— Да, конечно, мы больше тебя не отвлекаем. Встретимся послезавтра в полдень.

Сказав это, Бенни встал из-за стола и обе девушки — банту встали вслед за ним. А через мгновение, они втроем, почти синхронно перепрыгнув через леер, нырнули за борт.

— Э-э… — выдавила из себя Елена, встала, подошла к лееру, оглядела окружающий океан, подсвеченный низко стоящей луной, и не увидела никакой лодки, — …Это что за фигня?

— Что не так? — спокойно спросил капитан Кириакиди, явно не понимая ее удивления.

— Ну… — протянула она.

— У них там хуб, — пояснил он.

— Что?

— Хуб. Human-powered Underwater Boat. Гребная мини-субмарина, вроде каяка. Изобрел какой-то швед в 2005-м. Не ищи их. Лампа-фара там слабенькая. Мверху не увидишь. А подышать они всплывут, наверное, через полчаса, где-то в трех милях от нас.

— Подышать через полчаса? — переспросила голландка.

— Я понял, — сообщил профессор Сатирос, — ты не знала, что они — акваноиды.

— Что? Они акваноиды?

— Да, — профессор кивнул, — просто, при таком освещении незаметно, что у них кожа не обычного цвета, а оливковая.

— Хорошенький сюрприз, — проворчала Елена, — ладно, друзья, спасибо вам за приятную вечеринку. Я пойду сочинять первобытный договор про Анжелику и султана.