Вадим Астанин - Злой ветер с Каталаунских полей

Не без внутренних колебаний он вступил на скользкую преступную дорожку и собирался пройти по ней до конца.

Встречная машина дважды мигнула фарами. Сдавший пост полицейский приветствовал коллегу, заступающего на ночное дежурство. Зимин просигналил в ответ. До установленного Доктором срока оставалось тридцать две минуты. Зимин связался с диспетчером, подтверждая нахождение в квадрате патрулирования. Пятнадцать минут он будет колесить по кварталу, затем оставит патрульный автомобиль и бегом отправиться через весь Нижний город к пересечению Лесной и Сиреневой улиц, туда, где он встретил Доктора. Путь займет тринадцать с половиной минут. У него останется полторы минуты. Щелкнуть зажигалкой и загадать желание.

Любой хороший план, детально разработанный, проверенный и многократно перепроверенный, может погубить случайное стечение обстоятельств. Непредусмотренная мелочь, досадная помеха, непредвиденное событие. Взглянув в зеркало заднего вида, Зимин натренированным взглядом выхватил седан, весьма ловко следующий за его машиной. Преследователь особо не скрывал своего присутствия, старательно и как-то изящно сохраняя дистанцию между своим и патрульным автомобилем. Зимин притормозил, затем сбросил скорость. Едущий следом седан в точности повторил его маневр. Зимин свернул на боковую улицу, ускорился. Преследователь не отставал. Его вели, причем вели в открытую, наглядно показывая,что за ним установлена слежка. Находясь в оцеплении, он совершил преступление, но кто-то, может ОВК, может УПБ, а может и те и другие, совместно решили, что будет лучше, если Зимин останется пока на свободе. Для выявления возможных связей в криминальной среде. Наблюдение ничего не дало и теперь наблюдателям незачем скрываться, все равно объект их негласной слежки будет арестован. Зимину стало весело и досадно. Напряжение последних дней исчезло. Он решил идти до конца и это препятствие не будет для него непреодолимым. Он знает, что сделает.

Остановившись у бордюра, Зимин вышел из машины, не торопясь подошел к седану, приткнувшемуся у края тротуара в нескольких метрах от его автомобиля, постучал в стекло, и когда водитель опустил его, выстрелил в салон из "магнума-спринтера", извлеченного из набедренной кобуры, гранатой объемного взрыва. Язык пламени вырвался наружу, затем седан со скрежетом ужало к центру. Зимин этого уже не видел, он бежал прочь мощно и ровно, настолько быстро, насколько позволяла двигательная схема бронекостюма.

...желтый язычок пламени и ничего не произошло. Зимин разжал пальцы. Сверкающий цилиндрик упал, звонко цокнув об асфальт.

- Руки, Зимин, руки в стороны, чтобы я их видел! - громко крикнули за спиной. - Медленно поворачивайся, медленно, я сказал, медленно!

Зимин повернулся.

Громов, держа в правой руке пистолет, нацеленный Зимину в лицо, левой кинул ему наручники.

- Специальный консульский легат, Служба охраны государства. Лейтенант Зимин, вы задержаны по подозрению в совершении государственного преступления, статья 4, прим 10, уложение А, особо тяжкие преступления, подрывающие основы государственного строя и правопорядка. В случае неподчинения стреляю без предупреждения.

- Надевай браслеты, лейтенант, и без глупостей.

- Ошибся я в тебе, Громов, - сказал Зимин, - думал, ты дятел ОВК, а ты, сука, службист.

- А я в тебе не ошибся, Зимин. Знал, что ты предашь. Кстати, бегунок твой был нашим человеком. И ты купился, Зимин, купился на сказку о Докторе.

- Может, купился, а может морды мне ваши опротивели, до полного омерзения...

- Хватит трепать языком, Зимин, надевай наручники.

- Не спеши, службист, свои тридцать монет ты всегда успеешь...

Зимин ловко выхватил маленький двухзарядный револьвер, скрытый на внутренней стороне левого предплечья и нажал на спусковой крючок...

...похлопал парня по щеке. Зимин сидел на корточках, а там, где секунду назад лежал мальчишка, никого не было. Память Зимина напоминала магнитную ленту, порванную и небрежно склеенную. Резервная нейросеть, образованная цепочками нанороботов в его мозгу, непрерывно дублирующая поступающую информацию, оперативно восполняет образовавшиеся лакуны. Перед внутренним взором Зимина в замедленном режиме прокручиваются утерянные кадры. Мальчишка, открывает глаза, улыбается и что-то говорит. Вместо связной речи слышны какие-то обрывки слов, парнишка поднимается на ноги, исчезает из поля зрения. Зимин поворачивает голову вправо. Парень не торопясь, уходит.

- Гипнолог, мощнейший гипнолог, - думает Зимин. Вытащив "магнум", он долго и тщательно целится в спину уходящему парню и нажимает на спусковой крючок...

...рывком поднимает мальчишку на ноги, толкает стене. Тщательно обыскивает и защелкивает на запястьях мальчишки наручники.

- Все, отбегался, пацан. На основании статьи 4, прим 8, ты обвиняешься в совершении государственного преступления, подрывающего основы государственного строя и правопорядка...

...выхватив скрытый на левом предплечье маленький двухзарядный револьвер, целясь в Громова, медленно пятится назад, к возникшему в воздухе прямоугольнику в рост человека, за которым видна река и сочно-зеленый луг...

Ночами в городке было неспокойно. В окружавших его лесах скрывались попавшие в окружение мелкие отряды оккупантов, пробиравшиеся к линии фронта, разрозненные группы недобитков-предателей, не успевшие уйти на запад вместе со своими хозяевами, дезертиры и бесшабашные бойцы подхорунжего Селезня, лучшего друга и близкого конфидента пана полковника Дыяка-Дутого, резидента центрального провода и начальника пятого округа особой референтуры Восточного края, прославившиеся лихими налетами на подвалы винокуренного завода, не взорванного (как того требовала директива областного комитета обороны) в спешке отступления первых месяцев войны, отчаянными грабежами пассажирских поездов и безудержными штурмами вражеских полевых борделей, созданных для удовлетворения половых потребностей господ офицеров из оккупационной администрации и тыловых частей.

Поэтому редкая ночь обходилась без гулких хлопков выстрелов, свиста пуль, топота ног, заполошных свистков милиционеров, взревывающих моторов, визгливых выкриков подстреленных и тяжелого смачного мата. Новая власть, точнее старая власть, вернувшаяся в городок следом за победоносно наступающей армией, немедленно установила твердый комендантский час, начинавшийся с шести вечера до семи утра, о чем грозно предупредила население посредством расклеенных повсюду листовок, но могла бы этого и не делать, ибо жители, напуганные безнаказанной наглостью "лесных братьев" и местных бандитов, сбившихся в вооруженные шайки, с наступлением темноты без предупреждения разбегались по домам и квартирам и до утра за дверь не высовывались.