Михаил Сергеев - «The Coliseum» (Колизей). Часть 1

– Боже, какая же из них привела меня сюда?! Неужели перепутала!

«Другого у меня ничего нет, – понимая бессмысленность вопроса, подумала Елена. – Одна – вернуться во дворец. У кого она теперь? А вторая? Куда ведет вторая?

Что случится со мной? Ладно, хуже не будет!» – женщина выдохнула и резко дернула струну.

Путешественница поневоле, она стояла на проспекте посреди современных зданий. Слева, вдали, шумело Садовое кольцо, и просматривались купола церкви.

«Москва! Значит, вторая, – наша героиня облегченно повертела в руках струну, – но что же это было?..»

«Сухаревская башня, Пьер Безухов – ее любимец, украденный Людкой Толстовой, которая сходила с ума от романа. Минуту назад здесь, на Мещанской, Троицкой – нынешнему Проспекту Мира… впереди обоза ехал умирающий Андрей Болконский… а Наташа не подозревала… но Толстова уверяла – знала. Говорила, что Наташа знала? Или знала сама? – пыталась вспомнить Елена. Мысли путались. – Зачем мне всё это?»

Так, размышляя, женщина двигалась вдоль домов. Через пару минут она достигла цели.

– Вы сегодня уже второй человек, кто интересуется. С утра-то я был в управлении, а мой заместитель приняла женщину… Тоже очень интересовалась. Впрочем, сейчас древности в моде, – директор усмехнулся.

– Так, о книге… – Елена не обратила внимания на последние слова.

– А что книга? Её привез много лет назад, точно никто не знает, один из несчастных, что обрел здесь пристанище. Самого-то помнят, потому как прозрел. Уникальный случай. Однако без странностей не обошлось, – директор с любопытством смотрел на посетительницу, как бы раздумывая, интересно ли ей всё это.

– Да, да, я слушаю, рассказывайте, рассказывайте! – спохватилась Елена, уловив взгляд.

– Помниться, проклинал какой-то замок грез. Всё, конечно, похоже на вымысел, этакую притчу… – директор смутился. – Бабка тут одна была, сторож. Лет пять, как померла. Всю жизнь проработала здесь… да еще с отцом ребенком захаживала. От него место и приняла. – Он помолчал. – А вы, что занимаетесь топонимикой?

– Да нет… надо. Очень, – на лице женщины было такое отчаяние, что тот не задавал больше вопросов.

– Но раз интересуетесь, – директор пожал плечами, продолжая свою мысль, – может доля правды и есть. Тогда в приюте была церковь «Равноапостольной Марии Магдалины»… ее разрушили после революции. Да… привез-то он точно из Ливадии, дворец там царский, ну вы слышали, Ялтинская конференция сорок пятого… Сталин, Рузвельт, Черчилль. А тогда был бардак, простите за грубость. Места мне те памятны, часто ездил отдыхать с детьми. Так вот батюшка считал книгу-то чудотворной. И завещал беречь, хранить. Это ж та императрица, при которой государь завел вторую семью, – и, видя недоумение в глазах гостьи, пояснил: – Я на историческом учился… Как умерла, тот и обвенчался, ну и через год его убили. Как по приказу. Наша старуха так говаривала. От нее и про книгу узнал. Крепкая бабка была. Кладезь. Помнила все события и даты. Ей бы преподавать… В миллениум девяносто лет чествовали, домой ездили. А зачем он привез? Кто знает? Церковь разрушили… купола, говорят, были необычными – свет в окна от заката давали, а с керосином сами знаете, в те времена.

Он снова замолчал.

– До войны был институт слепых.

– А книга?! Где адрес-календарь?!

– Может, с библиотекой… раздали. Таким же. У нас – особая литература. Специальная, для чтения пальцами. А эта никому не нужна. Перед закрытием отсортировали, много ветхого было, пришлось утилизировать. Впрочем, тоже, только слышал. Да и положено.

– Так она точно ветхая! Позапрошлый век!

– Я же говорю… ненужная вещь в институте слепых-то.

– Боже! – Елена закрыла лицо руками. – Всё кончено. Всё пропало… – Она медленно побрела к выходу.

То, что произошло с ней за последнее время, подсказывая и направляя, привело, наконец, к главному. Тому, где крылась разгадка. И вдруг это же самое, невидимое и непонятное, будто бы издеваясь, оборвало нить. Всё рухнуло. Где и как искать таинственную книгу в огромном мегаполисе. Да еще сообщая помощникам, найдись такие, что пропала книга не вчера и не тридцать лет назад. Да ее просто поднимут на смех. Елена была в отчаянии. Дверь показалась очень тяжелой…

– Постойте! – увидев совершенно нежданную реакцию на безобидное сообщение, директор подошел к ней. – Знаете, тот священник, а всё происходило при нём… понимал «ненужность»… мог отнести, скажем, на сохранность… А куда? Кому-то из надежных знакомых… скорее, в церковь. А ближайшая – «В листах», на Сретенке, обратитесь. Знаете?

Женщина закивала.

– Заместитель сегодня вашей «коллеге» так и посоветовала. Если у них – считайте, повезло… не теряют. Не в пример нам, грешным. – С виноватой улыбкой, но чувствуя важность догадки и оттого радуясь, мужчина посмотрел на нее. Находя, правда, несколько странной.

Елена бросилась на улицу.

Отец Боян, настоятель храма, вел службу размеренно и чинно. Слова разобрать было сложно. Но это не мешало многочисленным верующим креститься и отдавать поклоны, когда батюшка делал это сам. В том нехитром труде и состояла обязанность внимающих. Так они считали всегда. Так считали их деды и прадеды. Но последние еще и понимали для чего. Ведь они читали «Очарованный странник», а не билборды.

Служба закончилась. Священник, качая головой, говорил что-то мужчине, который совсем измял руками кепку. Елена подошла.

– Да нет, батюшка, и деда-то не помню, а прадеда – и не знаю, кем был… Прямо «Иван не помнящий родства… – услышала она.

– Да кто ж сказал-то вам такое? – священник укоризненно смотрел на него. – Разве же в памяти родства добродетель человеческая? От лукавого все ваши «Иваны». От родства до родовитости – один шаг. А как же быть с детдомовскими? С сиротами? Какая же это беда? А кто укоряет… сам родословную забыл… а она у всех одна – человече ты… Помнить надобно, что не животным, не зверем каким родился… А с этим, ох, как худо, ох… худо нынче. Брат на брата, отец на сына… не слыхивал? А в семьях до чего доходит? Матерей задушить готовы. Таких-то забывчивых и спросят там, – он указал глазами наверх и перекрестился. – В Царстве-то Небесном не все узнают друг друга. Там родство не по крови, а по духу. По духу соединяются люди! – повторил он. – Да и на земле такое родство единственное. Тогда и любовь, и семья, и дети настоящие. А коли тут не случилось – и там не сыщется. А вы… «Иваны»…

Тут отец Боян заметил ее. Несколько секунд священник стоял неподвижно, вперив взгляд в прихожанку.

Елена не помнила, что говорила.

– Да вы же сами ее и забрали!!! – даже стоявшие поодаль оглянулись. – Вынес-то показать… так вы ж – как схватили! И бежать! Скандал-то, господи какой был! – он снова перекрестился. – Принесли?!