Михаил Сергеев - «The Coliseum» (Колизей). Часть 1
- Название:«The Coliseum» (Колизей). Часть 1
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:У Никитских ворот
- Год:2014
- Город:Москва
- ISBN:978-5-91366-860-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Михаил Сергеев - «The Coliseum» (Колизей). Часть 1 краткое содержание
О чем эта книга, вы поймете, прочитав лишь одну страницу – первую и… как обещает автор, больше не выпустите ее из рук. Всё остальное – трогательная история, о приключениях двух девочек, лет двенадцати, которую поведал ему «очарованный странник».
«The Coliseum» (Колизей). Часть 1 - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Так точно. Задумал мой сынок разводиться. Влюбился. Не могу, говорит, отец. Любовь… с ума схожу. А как же Тамара? – спрашиваю. – Ведь помню, тоже любовь-то была… еще та! Цыганочка с выходом! С драками. С переводом в другой университет. – Добивался! Отошло, – говорит, – сам не знаю как. Притерлось, наверное. Ух, ты, – замечаю, – какое, удачное слово подобрал – «наверное». То есть «скорее всего», «может быть», «кажется», но не «точно!» Тут и рассказал я ему уже свою историю. Тоже, поди, помнишь?
Борис Семенович, явно расстроившись от непонимания «высоты» озвученных ранее мыслей, или, возможно, «глубины», что совпадает в определенных обстоятельствах, снова кивнул: – Да это, Витя, другое, не путай…
– Это, дружище, ты путаешь, а вот погоди… дослушай.
Крамаренко поудобней расположился на диване и продолжил:
– Рассказываю, значит, сынку-то своему, чего знать ему было не положено… да вот, пришлось. Довел-таки меня. Тебе, говорю, три года было, как, между прочим, и твоей дочери сейчас. И слова, что ты мне сказал, я тоже говорил. Все до единого… знакомы. И поверь, не только мне. Каждому мужику. Потому как ничего нового – всё ими пройдено. Всеми! Без исключений. А вот поступил каждый по-разному. Одни – дров наломали, как понимают потом… не скажу, зря, а незачем. Другие… Короче, хочу тебя я в «других» видеть.
Крамаренко задумчиво посмотрел в потолок, будто раздумывая, делать ли рассказ подробным. Было видно – приятными воспоминания не назвать. Наконец, видимо приняв решение, он повернулся к Метелице.
– Ну, чадо, понятно, зенки на меня таращит: что ты говоришь такое?! быть не может! «Пятерка тебе, Виктор, – думаю, – внимание переключил. Совсем мало понадобилось». Тут я ему, как и тебе сейчас: ты погоди, послушай. И рассказываю, как меня родитель просветил. Дед твой, – это я сыну говорю, – вот какие слова мне тогда сказал: у меня знакомых – ровесников, уже стариков почитай, что развелись в свое время – пруд пруди. Дело было послевоенное, женщин много, а нас маловато. Выбор, как и соблазн… сам понимаешь. Вот поразводились, попереженились… кто снова разбежался – так и жизнь прошла. Спрашивал у многих: как оно? жалеют? Редко, кто жаловался, но ни один, ни один!., повторяю, не признался, что счастливее стал. В общем, обрели ту же самую, как бы помягче сказать, взвешенную форму отношений… и тоже со временем. А бабы, говорит, как были лучше вокруг – так и остались. Дед-то верующим сделался к старости. Еще добавлял, что не попустит бог счастья, после первого брака. Не получится объехать его на ободранной козе. Жить будешь. Есть-пить… но страсть-то приходит к каждому… и также всенепременно проходит – батюшка ему, мол, поведал. А удержаться или нет – уж твой черед. Не удержался – тогда всё повторится. Как в зеркале. Только кто-то, позади тебя уже несчастный. И состояние такое добавил в мир ты.
Рассказываю, а сам смотрю. Сын-то глядел поначалу как волк, потом задумался, слушает и смотрит прямо в глаза. Так и буравит. Эт хорошо, думаю – зацепило.
А просвещал-то меня родитель уже в моей истории. Ну, ты помнишь, дела-то с любовью случаются «по крупному»… да замялось и отошло само как-то. Так я думал тогда. А сейчас понял – нет, не само. Дед выручил. Не наступай на грабли – посоветовал и вот такой кулак показал, – Крамаренко задрал манжет и обнажил жилистую руку. – Тогда доходчивость проще вбивали. Смеяться, сказал, лет через десять над этим не будешь, но не пожалеешь – точно. Проверено! Я на ус тогда намотал да по прошествии лет двадцати тоже поспрашивал… у своих-то друзей, что развелись. Не поверишь! Слово в слово повторили! Тоже, жалеть – не жалели… какой смысл переваривать уже сваренное в жизни… как и говорил родитель. Но никто не получил, чего ждал, во что верил и надеялся, решаясь на поступок. Так что дед прав оказался. То и есть великая тайна промеж мужчин, и я тебе ее, считай, поведал – это уже сыну я сказал. А кому не поведали – коллекционирует выписки из актов гражданского состояния. Теперь решай. Если бы дело только в тебе – да гори всё синим огнем! А дочь? Несчастье собственной дочери ковать начинаешь? А ведь вся ее жизнь изломана будет, ничего «так» не обойдется. И спать сможешь? А жена? Она ведь поверила тебе? Тогда! Ты ж ее предал, говорю. Ну, пусть пока собираешься. И другого от меня не жди. Не успокою. Так и пригвоздил. Терпи, говорю, раз у весов две чашки. Твоего удовольствия и несчастья близких. Да и моё…
Он вздохнул.
– А теперь – посмотри! Ведь перетерпелось! Да ты и сам знаешь. Старики-то, выходит, правы – стерпится, слюбится. Отвел как-то меня, сынок-то на дне рождении внучку и шепчет: спасибо, батя. За что, спрашиваю, будто не понимаю… А он глазами на дочь показывает. Ты, говорю, готовься зятя учить. Потруднее будет. Да может не случиться – спрашивает. Обязательно готовься! – отвечаю. Как отрезал.
– К чему ты мне это рассказал, я не понял? – Борис Семенович непонимающе смотрел на друга. Искренность взгляда обескуражила гостя.
– Как к чему?! Нечего себя казнить! Добить можно. Переваривать сваренное поздно. А ну, все бы кто разбежался или украл чего, или, что похуже натворили, таскали себя за волосы всю жизнь?!
– Да ты же сам говорил, что память о содеянном лечит! И плохого и хорошего!
– Память, брат – это не казнь. А ты превратил ее именно в это! Да и что от нас, мужиков-то, осталось бы? А близкие?! Их-то жизнь в ад зачем превращать?! А, значит, только во вред. Всем! Не… дружище, ты прекращай.
– Так не то, не то это! – воскликнул Метелица. – Как ты не поймешь разницы!
– Я разницу вижу, – резко ответил Крамаренко. – Но говорю о форме оценки. А она – одинаково мучительна всем. Не получится казнить только себя… зацепишь. И какие будут последствия, не может сказать никто. Время! Время, Борис. Нельзя мучить сразу несколько сердец. Я даже начинаю догадываться, откуда растут ноги неустроенности вашей семьи. Дело-то не в том, что вы живете вместе. Квартира таких размеров позволяет. А в другом. И в том «другом» – твоя доля прилична. Как хочешь меня суди.
Он уже добродушно похлопал друга по плечу:
– Кстати, чуть не забыл, деду-то, поп говорил, мол, бесы это всё, бесы на соблазн терзания толкают. Понапрасные, говорил, страдания – он любил слово «понапрасные», видать, урок-то помнил. Им они как воздух… всё оттого, что муки прошлого высоко ценятся в их обители! Лишь бы настоящим не занимались… творили бы, что хотели. Да так с людьми и происходит… или не видишь? Если урок идет впрок, то и терзания исчезают. А тебе… что, не впрок? Кого-то еще с толку сбил? Подножку подставил? А? Тогда всё ясно! – Крамаренко расхохотался, видя замершего от неожиданного вывода Метелицу. – Ты же литератор, бери пример с Тургенева!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: