Михаил Хрипин - Меня разбудил кот (сборник)

— Давай, пошли одеваться! — решительно воскликнул Федор и хлопнул Саймона по плечу.

Космонавты погрузились в шлюз и запустили откачку воздуха. Скафандры медленно набухали. Командир включил внешнюю связь.

— Ну мы пошли, ослик, — сказал Федор. — Закрой за нами дверь и никому не открывай. А то мало ли что. Уже не солнечная система, а проходной двор какой-то.

— Хорошо, командир, — сказал ослик и добавил: — Ни пуха вам в нос, ни пера в ж…

— Сам придумал?! — рявкнул Федор, не дав ослику закончить.

— Извините. До свидания, командир, — ответил ослик, и в голосе его отчетливо прозвучали грустные нотки.

На глаза Саймона навернулись слезы. Стекло скафандра начало запотевать, он включил ускоренную рециркуляцию.

— Пошли, пошли, Тедди, — он постарался побыстрее проскочить момент прощания.

Они вышли из шлюза и некоторое время смотрели на земной шар над головой. Потом закрепили фалы и полетели к причалу.

— Добро пожаловать на Горизонт-1!

— Где экипаж? — с ходу начал Федор.

— Внизу, на Земле.

— Не понял. А спусковая кабина?

— К вашим услугам, товарищ Задорный!

— Хм… — Федор оценил юмор экипажа, натаскавшего местного ослика общаться в духе ретро. — А где хлеб-соль?

Ослик не растерялся:

— На камбузе, товарищ Задорный!

«Хорошо живем», — подумал Федор и сказал:

— Отставить. Вот, Семеныч, как надо работать. Это тебе не тюбики под одеялом выдавливать!

— Доложи обстановку, — приказал Саймон. Он не был склонен шутить. Ситуация, наоборот, виделась ему более чем странной и зловещей.

— Экипаж отбыл на базу, — деловито сообщил ослик. — Приказано не скучать, любоваться звездами…

— У вас всегда так? — спросил Саймон у Федора. — Или только в экстренных случаях? Я что-то не заметил, чтобы, когда нас провожали…

— Ну развлекаются ребята, чего ты прицепился?

— Доразвлекались, вот что я тебе скажу.

— Это без сомнения, — Федор кивнул. — И даже нас не позвали.

— Почему не отвечал на вызов, — продолжал Саймон пытать ослика.

— Бандитским метеоритом отшибло антенну, товарищ Кнуут!

— Мда, — протянул Саймон, затем обратился к Федору: — Спускаться будем, или как?

— Ну не завтракать же мы сюда прилетели? — Федор двинулся по кривому узкому коридору. — Хотя, хлеб-соль…

— Как отсюда к лифту попасть? Эти ваши технические помещения — такой муравейник, без компаса не выберешься…

— Ты в секретной зоне, Сеня, не вздумай кому там внизу… — Федор с напускной важностью пригрозил пальцем.

— Было бы кому, — сказал Саймон.

Федор насупился, повисла мрачная тишина.

Спусковая кабина слегка покачивалась, космонавтов убаюкивало в узких креслах. Автоматическая трансляция занудно вещала:

— Орбитальный лифт является средством повышенной опасности…

— Ты на этой базе хоть кого-нибудь знаешь? — спросил Федор.

— Ни разу не был.

— Вот и я тоже. Но, судя по отношению к космическим гостям, они не сильно от ваших отличаются.

— Это ты к чему? — Федор нахмурил брови.

— Это я к тишине в эфире…

— Ничего, с этими тоже разберемся. Надо же потренироваться.

— Было бы на ком, — снова многозначительно проворчал Саймон.

Федор вдохнул полной грудью. Легкие защипало от утренней свежести. Воздух был прозрачен и чист. Посадочный док лифта тоже был чист — вокруг ни души.

— А вот теперь пора паниковать, — задумчиво проговорил Федор.

— Наконец-то, — со всем возможным сарказмом сказал Саймон.

— Ладно, пойдем к зданию порта. — Федор крякнул. — Эх, скинуть бы эту хламиду, да в подштанниках совсем уж не с руки как-то… — Потом махнул рукой: — дотопаем как-нибудь.

Здание медленно вырастало впереди. Уже было видно вход, стеклянные створки распахнуты — разъехались в стороны да так и остались настежь, словно отключили питание. Чем ближе к порту, тем грязнее становилось вокруг. На бетоне то и дело попадались пустые банки, порванные пакеты, обрывки газет. Будто ветер расшвырял помойку, а убрать некому. Напарники шагали теперь осторожно, чтобы не наступить ни на что — после стерильной чистоты на станции брезговали.

Вдруг Федор заметил в куче мусора нечто, похожее на книгу. Рука сама потянулась, все-таки русские — народ читающий, он поднял ее и перевернул, чтобы прочесть обложку.

Инки Жакир. «Феномен Оставшихся».

Федор перевернул несколько страниц, пробежал глазами строчки.

— Бред какой-то. Как это — «пропали»?

— Что там, Тедди?

— Да вот, полюбуйся!

Какое-то время они молча стояли. Саймон изучал книгу. Федор настороженно оглядывался по сторонам.

— Это что же? Тут вообще никого…

— Не знаю, Сеня. — Федор сплюнул.

— Да не может такого быть! Кто-то же должен остаться, кто-то должен быть здесь, чтобы встретить нас! Не могли же они все…

— Я вот что думаю, — Федор прищурился и посмотрел на небо. Медленно плыли курчавые облака. Солнце начинало припекать даже в белом скафандре. — Не одни же мы на Горизонте сидели. Их же еще вон сколько по системе! Надо срочно на связь выходить, совещаться надо. Такое дело…

— Пошли, у нас все получится! — Саймон закрыл книгу, и они двинулись дальше.

Войдя в помещение, немного постояли, пока глаза привыкли к темноте, потом Федор вдруг сказал:

— Смотри, Семеныч, кто это там?

Саймон проследил за рукой — на другом конце зала отчетливо была видна темная фигура на светлом фоне стены.

— А! Что я говорил! — закричал Саймон. — Есть же люди!

Он побежал, насколько позволял скафандр, в сторону фигуры. Федор потопал за ним.

Вдруг Саймон замер, как вкопанный. Перед ними стояло невысокое, космонавтам по плечи, существо. Темная свободная накидка, складками спускающаяся к самому полу. Небольшая голова с торчащими по-собачьи треугольными мохнатыми ушами. На морде, — или как там у них это называется? — маска. Окуляры на глазах, вытянутый нос, от него отходит вниз толстый шланг, прячется в складках. Слышится легкое шипение.

На полу перед существом лежал высохший, превратившийся почти в труху, в коричневую пыль, букетик. Совсем небольшой, но когда-то очень аккуратно собранный.

А потом они услышали женский голос. Так с ними могла бы говорить мать — голос мягкий, добрый, полный сочувствия и тепла:

— Я могу помочь.

2007 г.

Васька стоял на остановке, лениво ожидая маршрутку. Сегодня вечером ему предстояло сдать экзамен в Юридической Академии — очередная стадия внедрения. Времени было полно — июньское утро в самом разгаре, солнце изливало жар на город, можно было как следует расслабиться, погулять, привести в порядок мысли перед решающим боем. В рюкзаке лежали конспекты. Мало ли что приключится, может потребоваться и повторить. Его цель была самой что ни на есть определенной, и сдаваться он не собирался.