Наталья Адаменкова - Шизопитомник

— Светы нет на свете, — пробормотал Сергей Николаевич-Френд и тут же получил лёгкий удар локтем под дых от Ирины.

— Что значит энергетическая воронка? Кто эта дура? — взревел Владимир Кириллович, глядя на Ольгу. — Зачем она нас сюда затащила? Пусть возвращает на место.

— Как? — спросила Ольга.

— Без разницы. Верни на место. Откуда взяла.

— Ты с обратным адресом-то не спеши, — посоветовала пофигистка. — Вдруг там тёща в засаде?

При воспоминании о живучих семейных ценностях Владимир Кириллович задумался, энергично шевеля губами. Сергей Николаевич-Шеф тоже вспомнил о своём, бросил завистливый взгляд на Сергея Николаевича-Френда с прильнувшей к нему Ириной и спросил у Рыжего Клоуна:

— Думаешь, она нас сюда затащила?

Ольга? Вряд ли. На кой мы ей тут сдались?

— Скорее кто-то из вас, дублеклепателей, — засмеялась Ольга. — У вас сил не меряно и на раздвоение, и на разборки, и на любую ерунду. Сами не ведаете, что творите. Попали под разнос своему начальству и с перепугу учинили энергетический торнадо.

— И говорит ему женщина человечьим голосом… — прокомментировал её выступление Сергей Николаевич-Шеф и обратился к Рыжему Клоуну:

— Ещё версии?

— Тут все верующие?

— А как же, православные мы, — заверил Сергей Николаевич-Шеф. — Российское руководство сплошь свежекрещёное. В России без веры сегодня не прожить.

— Значит, вам проще принять идею Чистилища, которое имеет честь принимать наши души.

Громче всех засмеялся Владимир Кириллович:

— Думаешь, я умер? Сергей Николаевич, можно я ему врежу? — но, вопреки заявке о ближнем бое, отбежал подальше.

Сергей Николаевич-Шеф не обратил внимания на его просьбу. Почесав голову, он рассудительно заметил:

— Нет, вряд ли Чистилище. Чего ради нам тогда двоиться?

— Кто знает? Возможно, вы из параллельных миров. Поспрашивайте друг друга о прежней жизни, наверняка обнаружите различия в каких-то мелочах.

Сергеи Николаевичи уставились друг на друга, словно впервые увидели. Но к публичному самодознанию, к великому огорчению остальных, не приступили. Самокомпрометация даже по ту сторону Добра и Зла была им совершенно чужда.

— Бред и ненаучная фантастика для романтических девиц! — закрыли версию оба.

— Чем меньше фактов, тем красивее схемы, — пожал плечами Рыжий Клоун.

— И всё же, какая из версий самая реальная? — спросил Сергей Николаевич-Шеф.

— Хороший вопрос, — вздохнул Рыжий Клоун. — Думаю, тут нам нужна бритва Оккамы.

— Двойников резать? — уточнил Владимир Кириллович, вспомнив о своём высшем полумедицинском образовании.

— Резать, — согласился Рыжий Клоун, — но не людей, а лишние версии. Бритва Оккамы — это система предпочтения простых гипотез сложным.

— А как называется бритва, которая срезает трагические версии? — спросила Ирина.

— Так у нас других нет, — вздохнула Ольга. — «Марлезонский балет» в жанре ordinary horror.

Под хруст пережёвываемых Владимиром Кирилловичем галет все принялись сопоставлять версии, чтобы состричь самое неприемлемое, но так и не решили, какую зарезать, а какую принять в разработку. Сергей Николаевич-Шеф, утомившись от дебатов и спонтанной демократии, снова ухватил бразды правления:

— Баста! Хватайте харч и в разведку. Здесь от вас толку, как от дерьма в сортире. Все в поле!

На этот раз Сергей Николаевич-Шеф принял решение о тотальной мобилизации в поисковую экспедицию. Ольга, собирая паёк, поддержала его:

— Правильно. Один осёл в поле не стая.

Сергей Николаевич-Шеф грозно зыркнул на неё и отчеканил приказ:

— В сыскную зондер-команду зачисляю всех.

— Что такое зондер-команда? — спросила одна из Светлан.

Владимир Кириллович хмыкнул, словно впервые столкнулся с такой тёмнотой.

— Я тоже не знаю, — призналась Ирина.

Просветить отсталых женщин, после неловкой паузы, взялся Рыжий Клоун:

— Зондеркоммандо — это немецкий карательный отряд, который состоял из заключённых и предателей.

— Вот именно, — поддакнул Владимир Кириллович с набитым ртом.

Сергей Николаевич-Шеф явно не ожидал такой интерпретации, но спорить не стал. Ради красного словца и с подчинёнными не цацкаются. Он встал и направился к выходу. Остальные потянулись следом. Хотя бродить по чудным местам нравилось не всем, однако страх столкнуться со своей копией, скука, любопытство и другие ощущения даже Владимира Кирилловича смирили с призывной кампанией.

Выйдя на широкую проезжую часть, все остановились в надежде отыскать малейшие изменения если не в обстановке и численности населения, то хотя бы в погоде. Убийственный смерч, сокрушительная гроза или обжигающее светило могли утешить своей живительной динамикой этих придавленных мрачными версиями людей. Однако нет: тот же зеленоватый небосвод без светила, тот же мягкий воздух без звуков и запахов, те же молчаливые, неизвестно чем заполненные странные дома под узорчатыми решётками по обеим сторонам безлюдной улицы.

Наверное, следовало выяснить, что находится внутри зданий, но диковинная застройка и вчера вызывала мистический трепет, а с появлением дублей вовсе показалась опасной. Даже Ольга-пофигистка и Ирина, которой всё здесь было интересно, ни разу не заикнулись о них. Остальные словно и не видели этих корпусов.

— Я понял! — крикнул Владимир Кириллович. — Я всё понял! Я думаю…

— Не обращай внимания, это спам, — перебила Ольга, прикидывая, стоит ли брать в дорогу одеяла или идти налегке.

Но Владимир Кириллович не прислушался к совету:

— Это розыгрыш! Я видел по телеку. Содят пациента в самолёт, взлетают, и лётчики падают с парашютом. Сдохнуть и не жить, как смешно. А мы — последние герои пополам с розыгрышем. Снимут про нас сериал ужасов, а потом за всё заплатят, чтоб мы моральным ущербом не спекулировали. Куплю себе новую тачку. Съездю в Египет. Жена говорит, что он в Африке — круто, да? На обратной дороге в Париж заскочу. Светки, где там распродажа француженок? Или на фиг, куплю дом в Москве.

— Лучше проси у Золотой рыбки новое корыто, а то старое совсем раскололось, — посоветовала Ольга.

— Сама ты — корыто, — огрызнулся Владимир Кириллович. — Дураку понятно, что дубли — это дрессированные артисты. Прикинь, станет Сергей Николаевич при всех на чужой бабе виснуть?

— Я не чужая, я ничья, — уточнила Ирина, счастливо улыбнувшись.

— А эта коза рёваная, слеза глицериновая, под Светку косит, — продолжил обличения Владимир Кириллович. — Дурят они вас, как безнадёжных жмуриков.

Разоблачённый Сергей Николаевич-Френд демонстративно обнял Ирину, словно отгораживая от близстоящих случайных идиотов. Ресторанная Светлана, напротив, от такого поклёпа опешила и отвалила пару настоящих водянистых слезинок.