Наталья Адаменкова - Шизопитомник

Рыжий Клоун потупился, давая понять, что он пока не готов к интимным откровениям. Скромность тайного специалиста оценил Сергей Николаевич-Френд:

— Наша маленькая изолированная от всего мира компания рискует превратиться в незаконное формирование инфернальных клоунов.

Весёлый прогноз навёл тоску, и с диванов другой «S» донеслось:

— Домой хочу! Домой хочу! Домой хочу! Домой хочу!.. — Света и Санто-Лано выли рондо-плач на два голоса удивительно ладно и неутомимо.

Владимир Кириллович, глядя на них, едва сдерживался, чтобы не смочить дорогу увесистой мужской слезой. Сергей Николаевич-Шеф отвернулся к лесу и скрыл двойственную реакцию — зубодробительную непереносимость визгливости «подшефных» и утробно-ностальгический вой по своему кабинету. Дождавшись ослабления нытья, Ольга философски заметила:

— Не ценим мы милостей загробного мира. Нет у нас, товарищи, культуры последнего причастия. Разные земные непотребства отвлекли от просветления и прочих полезных процедур и ритуалов. Оттого и воем, как шкодливые коты на мартовском шабаше.

— Сама-то давно в церкви была? — вступился за своего двойника и его подругу Владимир Кириллович. — Я, между прочим, каждую неделю с батюшкой встречаюсь и на дню раз сто крещусь, а тоже домой хочу.

— Ты когда зеваешь, пасть крестом защищаешь? — заинтересовалась Ольга.

— А как же.

— Тогда не всё ли равно, где дрыхнуть? Здесь тебя ни начальство, ни пациенты не потревожат. Подчинённых, правда, тоже опускать не придётся, но что поделать — и в загробном мире, оказывается, нет совершенства.

Рыжий Клоун посмотрел на Ольгу, как педагог на школоту, и с нечеловеческим терпением призвал её к благоразумию:

— Давайте будем людьми хотя бы до тех пор, пока не обнаружится, что мы — нечто другое.

— Наконец-то, — очнулся Сергей Николаевич-Шеф. — Один разумный человек на весь город. Слушайте сюда: мы — люди, а отдельные сумасшедшие задрыги запугивают нас идиотскими потусторонними бреднями.

— Тормози! — вступился за Ирину Сергей Николаевич-Френд. — Ты — неблагодарная скотина! При жизни таким был и сюда во всём дерьме преставился!

— Горячие астральные парни, главное не останавливайтесь, — попросила Ольга. — Ваши кровавые разборки убивают прежде всего смертную скуку.

Но Ирина, в тревоге за Сергея Николаевича-Френда, перебила её:

— Нам нельзя шуметь. Мы в пограничной зоне Третьего Астрала. Здесь орды полусумасшедших хищников носятся в поисках таких, как вы. Каменные пики для них не преграда.

— И что они нам сделают? — насмешливо спросил Сергей Николаевич-Шеф.

— Продолжайте кричать, и у Вас будет шанс узнать это, — ответила Ирина.

Все прислушались, словно рассчитывали, что мерзкие твари Третьего Астрала должны непременно топать при перемещении или хотя бы громко сопеть. Однако тишину нарушила Света. Не так визгливо, но с той же настойчивостью она сказала:

— Я не мёртвая. Я не помню никаких причин для того, чтобы умереть. Я хочу домой.

— Значит, ты умерла внезапно, — сказала Ирина. — Человек — хрупкое существо. Кирпич с крыши, сосудик в голове или, как у Владимира Кирилловича, гипертонический криз. Забыла всё, потому что душа смогла избавиться от непереносимых впечатлений. Иначе в Третий Астрал не попасть.

— А что бывает со злопамятными? — спросил Рыжий Клоун, так и не вспомнивший ничего из своей прежней жизни.

— Известно что, — догадалась Ольга, — вырождаются в призраков и привидения. А потом липнут к живым. Светка, давай отправим тебя назад. Будешь над папкой призрачным облаком висеть. Если догадаешься в колечко над макушкой спрессоваться, его в святые переведут. Персональный почёт и уважуху назначат.

— Дура!

Ольга хотела согласиться, ибо умный человек догадается хотя бы после смерти не вляпаться в компанию административных соотечественников, но, пока она подбирала щадящие выражения, Сергей Николаевич-Шеф подкинул народу новую проблему. Глядя на матовые полупрозрачные дома под затейливыми решётками, он хмуро проворчал:

— Если это не корпуса Сами-знаете-кого, то мне они как-то не в жилу. Мы с любого из них как под лупой. Бери тёпленькими на одних матюках.

Санто-Лано робко согласилось:

— У меня такое неприятное чувство, что вы правы.

Сергей Николаевич-Шеф кивнул в знак того, что прогиб зачтён, и распорядился:

— Надо их прошмонать. Обнаружить угрозу и прочие полезные для жизни вещи.

— Сувениры всякие, — вспомнил о своём Владимир Кириллович.

— Осторожно! — предостерегла Ирина. — Я же говорила, здесь сознание определяет бытие. Если вы склонны искать в этих домах засады, вы непременно их найдёте. Но будет лучше, если войдёте в них, когда смиритесь со своим новым положением. Не как трусливые и жестокие мародёры, а совсем наоборот.

— Клиника! — вздохнул Сергей Николаевич-Шеф. — То мы дохлые, но слишком оживлённые, то дома в кованных решётках под нашу блажь подстраиваются. Ты сначала фильтровать научись, а потом пургу гони.

— А ты, если такой тупой, зайди в любой дом, — предложил Сергей Николаевич-Френд своему двойнику, — только дай нам время в гостинице забаррикадироваться.

— Лучше в ресторане, — посоветовал Владимир Кириллович.

— Вот речь не мальчика, но мужа с приятным аппетитом, — одобрила его совет Ольга.

Сергей Николаевич-Шеф чувствовал, что вновь теряет командные позиции. Казалось бы, так просто доказать безумность двух фурий — войди в любой дом и выйди оттуда лидером. Даже диктатором. С другой стороны, стоит ли искать чёрного добермана в тёмной комнате, особенно если он там есть? Да и не царское это дело в разведку ходить. В стране, где народу как грязи, всегда есть, кого под паровоз пустить.

Пока Сергей Николаевич-Шеф искал способ удержать мину при такой игре, чтобы окончательно не потерять лица, остальные наблюдали за ним с интересом и надеждой. Надеялись, в основном, на то, что он сейчас всё докажет, и всё закончится развозом по домам, где в уютной обстановке приятно писать нетленные мемуары.

Осталось неизвестным, как бы выкрутился Сергей Николаевич-Шеф, потому что Рыжий Клоун, глядя на Ольгу, сказал:

— Пожалуй, я пойду проверю, что в этих домах находится.

Сергей Николаевич-Шеф тяжело вздохнул и кивнул в знак согласия. Ольга тоже согласилась:

— Ну, хорошо, пойдём позырим, пока мы тут все не рэпнулись, не гэпнулись и не перекондубасились. Конфискуем для Санитара сувенирку в обмен на его моральный ущерб.

Она посмотрела на окончательно повеселевшего Сергея Николаевича-Шефа и спросила:

— Дадим нашим упыркам время забункериться или чёрт с ними отныне и во веки веков?

Рыжий Клоун покачал головой:

— Ты не поняла, я один пойду. А ты уведи всех от греха подальше.