Евгений Кривенко - В землях Заката

Он замолчал, не хватало впасть в истерику.

Грегори усмехнулся:

— Успокойся, Юджин. Это как на войне. На тебя нападают, а ты защищаешься. Весь мир поле боя, и всегда так было. Только хорошо бы разобраться, на чьей мы стороне?

Варламов вдруг вспомнил:

— Тот японец, Морихеи. Он что-то говорил о битве Армагеддона. Будто мы каким-то образом принимаем в ней участие. Это слово из Библии, сейчас принесу.

Он вскочил, но Грегори покачал головой:

— Лучше отыщем в компьютере.

Засветился экран, Грегори пробежал пальцами по клавиатуре.

— Можно спросить, только не привык я с железками разговаривать, — поморщился он. — Вот это место. «Апокалипсис», глава шестнадцатая. «Это бесовские духи, творящие знамения; они выходят к царям земли всей вселенной, чтобы собрать их на брань… И он собрал их на место, называемое по-еврейски Армагеддон». В сноске сказано: город у подножия горы Кармил, в древнем Израиле место кровавых битв. Согласно «Апокалипсису» — место завершающей битвы земных царей с Богом.

Варламов снова почувствовал тяжесть на сердце, а Грегори вздохнул:

— Ну и что это даёт? Как мы можем принимать участие в том, что только должно случится? В Библии хватает туманных предсказаний и фантастических видений. Может, и у тебя какие были?

Он с подозрением глянул на Варламова, и тот улыбнулся.

— Никаких. Разве что маму часто вижу во сне.

— Да, на божественное откровение не тянет, — снова вздохнул Грегори. — Ладно, замнём это дело. Думал узнать от тебя хоть что-то, да не вышло. Тебя или держат в неведении, используя как орудие, или…

— Или что? — поинтересовался Варламов.

— Или должен сам разобраться и принять решение. Похоже, мы в одинаковом положении. Знаешь, мне никогда не нравилась христианская идея, будто мы пешки в руках Бога. Как-то унизительно. А тут другое… Словно кто-то ненавязчиво предлагает сотрудничество… Ладно, откровенность за откровенность. Скажу, почему не выдал тебя своим коллегам.

Варламова опять передёрнуло, а Грегори потянулся к бутылке с виски, но передумал и глянул в окно. В сумраке чернели дубы. Грегори продолжал:

— Наверное, ты знаешь что-то важное не только для цзин, но и для Америки. К несчастью, у нас есть национальная страсть — деньги. Ты и не подозреваешь, как они важны для большинства. Джанет не раз удивлялась, что ты спокойно отдаёшь половину зарплаты. Политикам деньги нужны, чтобы добиться переизбрания, чиновникам и полицейским — чтобы содержать жён и любовниц… Помнится, ещё до войны были скандалы: то продадут ядерные секреты Китаю, то воспользуются китайскими деньгами для избирательной кампании. Американцев легко поймать на золотой крючок. Поэтому меня так обрадовало, что Боб отказался от денег… Наверное, сперва надо очистить страну от продажных политиков и полицейских. Иначе любой секрет сразу продадут.

Грегори помолчал, утомлённый длинной речью.

— Я постараюсь помочь тебе, — продолжал наконец. — Думаю, ты не случайно оказался в моём доме. Кроме того, отныне с тобой связана судьба Джанет. Только я тоже не знаю, что делать. Может быть, вам после свадьбы отправиться в путешествие? Но куда?.. Ладно, иди к Джанет. Она тебя заждалась.

Варламов ушёл, оставив Грегори в тёмной комнате. К Джанет поднялся в смятении.

— Что такой грустный, Юджин? — Джанет читала, лёжа в постели, но при виде Варламова закрыла книгу. Волосы распушились в золотистом свете лампы.

— Сядь рядом, — попросила она.

Варламов присел на край кровати, а Джанет привстала, облокотилась о подушку и запустила пальцы в его волосы.

— Дядя говорил, что тебя пытались увезти, — прошептала она. — Но всё обошлось, правда? Или тебя тревожит что-то? Расскажи мне.

Смятение Варламова увеличилось: Джанет была так близко! Прикрытая кружевами грудь вздымалась и опускалась. Он отвёл глаза и отдался ощущению ласковых пальцев Джанет у себя в волосах.

— Сегодняшняя история кое о чём напомнила, — решился он наконец.

Пальцы Джанет так же гладили его волосы, но грудь стала вздыматься чаще.

— О чём?

— Похоже, эти белые снова взялись за меня… Знаешь, Джанет, наверное, тебе и в самом деле опасно выходить за меня замуж. Давай я куда-нибудь перееду.

В ответ Джанет привстала и, обхватив Варламова, прижала к груди. У него перехватило дыхание — и от неожиданной силы объятия, и от волнения. Она поцеловала его в ухо, шепнув:

— Глупый! Чтобы я больше такого не слышала. Ты без меня пропадёшь. Наверное, и я без тебя тоже. Запомни, дальше мы можем идти только вместе.

Вдруг она отстранилась и легла опять, отвернув лицо к окну.

— А что сказал доктор?

— Доктор?.. — Варламов не сразу вспомнил, что был сегодня в больнице. — Ах да! Препятствий для брака нет, у нас должны быть здоровые дети.

Он невольно отвёл глаза, хотя Джанет по-прежнему смотрела в окно..

— Это всё?

— Ну да. — Варламов пожал плечами. — Я не стал смотреть твою медицинскую карту, мне такие порядки не нравятся. Я люблю тебя, и до остального мне нет дела.

Джанет не отрывала взгляд от окна, и Варламов не видел её глаз. На что там было смотреть? Разве что на звёзды, появившиеся в разрывах туч. Наконец она вздохнула, потёрлась лицом о подушку и снова притянула Варламова к себе. Прижала голову к груди и опять стала гладить волосы.

В комнате было очень тихо — Варламов слышал, как бьётся сердце Джанет. Скоро он почувствовал, что не в силах оторваться от неё и приникал всё ближе и ближе. В конце концов, Джанет слегка оттолкнула его:

— Пожалуйста, уходи. А то я чувствую, что мы не совладаем с собой и я потеряю невинность ещё до свадьбы. Немного можно и потерпеть.

Но до свадьбы оставалось ещё далеко. Грегори говорил о весне, а потом под мягким нажимом Джанет согласился на время после Рождества.

В четверг на следующей неделе отмечали День благодарения. Варламову была в новинку огромная индейка на праздничном столе. Грегори прочёл благодарственную молитву, чего обычно не делал, а потом стал нарезать розовое мясо.

— Учись, Юджин, — говорил он, орудуя ножом. — Дело непростое, а ты ведь скоро станешь главой семейства. Придётся тебе индейку разделывать.

Варламов смущённо улыбнулся, а Джанет тихо сказала:

— Да ладно, дядя. Мы от тебя никуда не уедем.

— Это Юджину решать. — Грегори откинулся на спинку стула, налил Варламову и себе золотистого виски. — От меня больше вреда, чем пользы. Виски вот научил твоего будущего мужа пить.

Варламов усмехнулся слегка виновато.

— Я за компанию с вами, — сказал он.

— И за компанию не надо, — благодушно отозвался Грегори. — Я уже старик, семьи у меня не будет. Вот и ищу утешения в бутылке. Так что давай по последней, Юджин. Было приятно с тобой познакомиться.