Косюн Таками - Королевская битва

Внезапно Кадзуси шагнул вперед, и нунчаки полетели вниз.

Такако левой рукой отразила удар. Один из двух ее браслетов отлетел в сторону (проклятье, самый любимый, сработанный индейцами Южной Америки!). Колющая боль, поднимаясь все выше, пронзила ее руку. Невзирая на боль, Такако сделала выпад ножом. Кадзуси скорчил гримасу и резко отпрянул. Их разделяли два метра.

Левая рука Такако теперь заныла, но она не была сломана, а значит, все в порядке.

Кадзуси снова перешел в атаку. На сей раз он махнул нунчаками сбоку, на манер теннисного удара.

Уклоняясь от удара, Такако резко присела. Нунчаки скользнули по ее разноцветным волосам — и несколько прядей взлетели в воздух. Затем девочка быстро махнула ножом, метя по правому запястью Кадзуси. Когда тот негромко застонал и отступил, она поняла, что слегка его задела.

Противники снова разошлись. Кисть Кадзуси, в которой он держал нунчаки, стала красной. Однако порез не казался серьезным.

А вот рана на правой ляжке Такако пульсировала болью, нога ниже этой раны покрылась кровью. Долго бы она так не протянула. Девочка также обратила внимание на свистящие хрипы. Оказалось, они вырывались у нее изо рта.

Кадзуси снова взмахнул нунчаками. Похоже, теперь он целил ей в левый висок.

Такако быстро шагнула вперед. Она вдруг вспомнила одно правило, которому учил ее Хироки, спец по боевым искусствам: «Ты сможешь победить противника, если собьешь его с ритма. Порой смелый шаг может решить все».

Нунчаки ударили ее по плечу, но слабо, всего лишь цепочкой, которая едва ли могла серьезно поранить. Затем Такако прыгнула прямо врагу на грудь. Глаза Кадзуси, широко раскрытые от испуга, оказались прямо перед глазами девочки, и она ударила ножом снизу вверх.

Свободной левой рукой Кадзуси оттолкнул Такако в сторону. Не сумев опереться раненой ногой, девочка потеряла равновесие и упала вперед.

Все той же левой рукой Кадзуси потер свою грудь, куда чуть было не вонзился нож.

— А ты и правда крута, — сказал он.

Такако медленно поднималась. Кадзуси снова махнул нунчаками. На сей раз он целил ей прямо в лицо!

Такако отразила удар ножом. Раздался металлический звон, нож взлетел в воздух и упал на землю. Девочка ощутила сильнейшую боль в руке.

Такако прикусила губу и, отступая, пронзила Кадзуси огненным взглядом.

А тот осклабился и медленно пошел вперед. «У этого парня точно что-то с мозгами, — подумала Такако. — Ему ничего не стоит девочку насмерть забить. Похоже, ему это даже в радость».

Кадзуси опять взмахнул нунчаками. Такако резко отклонилась назад, но нунчаки пошли за ней. Пожалуй, Кадзуси к ним приноровился. На сей раз ему удалось расширить радиус удара.

Такако ощутила резкий удар слева по голове и зашаталась. Из ее левой ноздри потекла теплая влага.

Казалось, девочка вот-вот рухнет. На физиономии Кадзуси уже явно проступало победное выражение.

Покачиваясь, Такако прищурила прелестные глазки с приподнятыми уголками.

А потом повалилась набок и одновременно что было силы лягнула Кадзуси справа по левому колену. Тот испустил мучительный стон и стал падать влево. Больным коленом Кадзуси упереться не удалось, и в результате он оказался на карачках. Такако увидела его спину.

Если бы девочка в тот момент потянулась за ножом, она бы наверняка проиграла. Но Такако не стала этого делать.

Она прыгнула Кадзуси на спину.

А потом ухватилась за его голову, словно ехала у него на закорках. Под ее тяжестью Кадзуси упал на живот.

Если Такако о чем-то и подумала, то лишь о том, какие пальцы лучше использовать. Указательный и средний… нет, самой лучшей комбинацией ей казались средний и большой. И еще… Такако всегда проявляла большую заботу о своих ногтях. Сколько тренер легкоатлетической команды господин Такада ее за это ни укорял, она наотрез отказывалась их коротко подстричь.

Сидя верхом на Кадзуси, Такако схватила его за волосы и запрокинула ему голову. Теперь ей стало видно, куда втыкать ногти.

Должно быть, Кадзуси понял ее намерение. Такако заметила, как он зажмурил глаза.

Но это уже было бесполезно. Средний и большой пальцы правой руки Такако прорвали его веки и зарылись в глазницы.

Дикий вопль Кадзуси разнесся по всей округе.

Парень распластался на земле, затем поднялся на четвереньки, бросил нунчаки и попытался оторвать руки Такако от своей головы. Тщетно. Тело Кадзуси неистово билось в конвульсиях.

Такако крепко его держала, не давая вырваться. И еще глубже вонзала ногти. Ее большой и средний пальцы почти целиком вошли в глазницы Кадзуси. Протолкнув их еще глубже, Такако вдруг почувствовала, как что-то оттуда выкатывается, и поняла, что это глазные яблоки. Она никак не ожидала, что глазницы окажутся такими маленькими. Тогда Такако без колебаний направила свои острые ногти вверх. Кровь и какая-то полупрозрачная слизь заструились по щекам Кадзуси.

Парень страшно закричал. Затем попытался встать и бешено замахал руками. Кадзуси удалось сорвать со своей головы правую руку Такако и ухватить ее за волосы.

Тогда Такако с него спрыгнула. В руках у Кадзуси остался целый клок ее волос. Однако сейчас это ее мало заботило.

Такако поискала глазами свой нож для колки льда и подобрала его с земли.

Кадзуси громко простонал и протянул руки в сторону (в буквально смысле) незримого врага. Затем покачнулся и сел на землю. Глаза его тонули в ярко-красном море. Кадзуси теперь немного напоминал мартышку-альбиноса. Хромая, Такако к нему подошла. Она подняла правую ногу и наступила на беззащитный пах Кадзуси. Белая кроссовка в лиловую полоску была теперь сплошь залита кровью из раны на ляжке. Когда Такако нажала посильней, у нее возникло чувство, что она раздавила какого-то мелкого грызуна. Кадзуси мучительно застонал. Схватившись за пах, он повернулся набок и скрючился в позе зародыша. Тогда Такако левой ногой стала давить ему на горло, направляя туда всю свою тяжесть. Кадзуси пытался обороняться, слабо ударяя ее кулаком по ноге. Тщетно.

— Помогите… — прохрипел Кадзуси. Горло его уже было раздавлено, и призыв о помощи оказался едва слышным. — Помогите…

«Ага, сейчас», — мысленно отозвалась Такако и тут же почувствовала, как губы ее расползаются в улыбке. Она уже не гневалась. Она наслаждалась. Совершенно точно. «Ну и что? — подумала девочка. — Я никогда не говорила, что я папа Иоанн Павел II или далай-лама 13-й».

Опустившись на колени, Такако всадила нож для колки льда Кадзуси в рот (она заметила несколько зубных пломб). Руки парня внезапно застыли, как будто отключилось электропитание. Такако нажала на нож. Не встречая особого сопротивления, тот погрузился в беззащитное горло. Все тело Кадзуси, от головы до пят, вдруг конвульсивно задергалось, словно он тонул в море. Затем так же внезапно затихло. На лицо мартышки-альбиноса с широко распахнутыми красными глазами наползала кровавая паутина.