Владимир Портнов - Мезалийцы

— Интересно, «Дарующий свет» — понятно почему, а «Проводник духов» — почему жрецы решили назвать меня этим именем?

— Просто вы приносите в наш мир «Рохор», то есть «Связь с духами», или как вы зовёте данные артефакты чёрными конусами…

— Гу, послушай, всё это становится весьма любопытно, ведь я никогда ничего не сообщал жрецам. Скажи мне, что послужило поводом, чтобы вы считали меня создателем чёрных конусов?

— Нам об этом сказали сами духи.

Здесь я прервал беседу, и задумался: хотя Гу и отвечал так, что я ему верил — видно было, он ничего не утаивает, но разговор получался каким-то «вокруг до окольным» . Что это за духи, о которых говорит Гу, видел ли он их?…

Я отступился пока узнавать все эти тонкости, они могли увести в другом направлении. И решил, что лучше всего будет получить ответ на приоритетный вопрос, который волнует Совет, касающийся местоположения тайника чёрных конусов:

— Гу, скажи мне, а как чёрные конусы, что я создаю в потустороннем храме, попадают к вам в этот мир?

— О, Аполлон, к сожалению, старшие жрецы мне не раскрыли этой тайны.

Так, кажется, я начал спрашивать что-то неуместное, отчего Гу скрывает ответ, или же он вправду не знает.

— Хорошо, но тогда, скажи, ты когда-нибудь занимался подготовкой ритуалов, и знаешь, где хранятся чёрные конусы, в, то время пока они не требуются для связи с духами?

Нет, О, Аполлон, к сожалению, место, где расположено хранилище «Рохор» мне тоже пока знать не положено.

И вот снова тайна — подумал я.

— Но кто-то среди ваших жрецов может мне рассказать об этом месте?

— Да, жрец-старейшина.

— Гу, ты бы мог устроить мою с ним встречу?

— Да, я могу передать ему ваше пожелание.

— Отлично, в таком случае, будь добр, организуй нашу встречу завтра в моём храме, не ранее чем я озарю этот мир своим нисхождением, и ознаменую приход утра.

Гу принял условие. Попрощавшись с ним и со служителем лунной богини, я пошёл обратно в Акрополь, поскольку время уже близилось к вечеру, и скоро на Олимпе должно было начаться заседание Совета.

По пути в Акрополь меня застало приглашение на заседание Совета. Как уже отмечал, наш Совет состоял исключительно из мезалийцев первого эшелона, но это совершенно не значило, что другие мезалийцы не могли присутствовать на данных собраниях. Стандартной практикой было приглашение на совещание очевидцев или обладателей сведений касательно того или иного вопроса. Вот и моё приглашение на Совет не являлось чем-то беспрецедентным. С другой стороны я даже не ожидал того, что за этим приглашением последует.

Когда вошёл в храм Аполлона, там меня уже ждал светозарный летательный аппарат, на котором я кроме того что знаменовал восход солнца, ещё и отмечал его закат. И лишь только солнце зашло за горную гряду, тут же на своём Светазаре прямо из центральной тайной комнаты храма, через большое отверстие в куполе, я взмыл вверх, озаряя всё вокруг, устремляясь к нагорной базе. И спустя некоторое время уже был на Олимпе и направлялся к космодрому — штабу Совета, пробираясь через дивный сад, готовящийся ко сну.

Переодевшись и немного отдохнув в своей каюте, я прошёл в кабину пилотов, где обычно происходили все собрания начальства. Кабина представляла собой просторную залу, обтекаемой формы, являясь внутренним помещением носа межзвёздного корабля. Для возможности обозревания пилотами пространства в направлении движения, кабина наполовину была сконструирована из прозрачной стали. И вдоль этого обширного лобового окна протянулся пульт управления полётом, рассчитанный на несколько контролирующих процесс пилотов. В кабине во время полёта работало семь человек, но мезалийцами первого эшелона из них были только Зевс, Посейдон и Аид, остальные помощники пилотов представляли второй и третий эшелоны, и в Совет не входили.

В центре кабины располагался большой овальный стол, над которым разворачивались всевозможные компьютерные проекции, голограммы, звёздные карты. Во время проведения заседаний Совета, его члены рассаживались вокруг стола, а приглашённый гость, на этот раз я, располагался за столом напротив.

Их было пятеро: Зевс, Посейдон, Аид, Арес и Гера — они сидели напротив меня. Совещание началось с того, что на повестке огласились первостепенные вопросы, требующие решения. Довольно долго обсуждался вопрос возможности переселения землян на Хирон, для чего также был организован телемост с представителем правительства Землян. Но данную тему обсуждали пока в долгосрочной перспективе, абсолютно не ведя речь о скором разрешении землянам посещать новую планету, и тем более жить на ней — слишком много для этого не было ещё сделано, и сам статус Хирона, как планеты пригодной для обитания земного человечества — пока находился под вопросом. Поскольку с Хирона ещё не был снят карантин, и к тому же для переселения предстояло учесть интересы коренных обитателей.

Пока обсуждались не касающиеся меня перспективы, я молча слушал. Казалось, никто не обращает на меня внимания, но так было, потому что до моего вопроса ещё попросту не добрались.

Наконец, Зевс обратился ко мне и в то же время ко всем членам Совета:

– Как видите, решаемых задач немало: это и разработка залежей полезных ископаемых, и развитие путей сообщения между шахтами и базами, повсеместное изучение планеты, наш курс на оцивилизовывание хиронцев, и в связи с этим необходимые прилёты к ним. И, в конце концов, сам вопрос по переселению сюда землян — всё это упирается в решение опасной проблемы с аномальными сбоями антигравитационных двигателей в областях действия особых энергетических полей, где хиронским жречеством проводятся религиозные ритуалы.

Ещё на первых собраниях высказывалось радикальное предложение — пресечь такого рода аномально-генерирующие поклонения аборигенов. Но даже не насильственным путём, а при помощи оцивилизовывания, такая цель, как мы уяснили сегодня, окажется никому не выгодной. Поскольку когда нашими исследовательскими группами было выявлено наличие неизвестных современной науке силовых полей, приуроченных к мегалитам поклонения, то цель простого запрета необычной активности стала невежественной по своей сути — всё новое и пока чуждое — требует не гонений и запретов, а изучения и разумного приручения.

Однако метод оцивилизовывания, как ни странно, пришёлся весьма кстати для взаимопроникновения нашей и хиронской культур. Лишь при таком дружественном взаимодействии возможно лучше изучить странную веру хиронцев.

В качестве одного из наиболее ярких примеров нашего контакта с аборигенами, Зевс попросил меня рассказать Совету всё, что со мной накануне произошло. Я в общих чертах поведал о своих бравурных приключениях. На некоторых моментах члены Совета останавливали меня и переспрашивали, что-то требовали уточнить, рассказать подробнее. Когда же я дошёл до событий, случившихся уже после встречи с Зевсом у мегалитов — то он сам попросил пока на этом приостановить повествование для подведения промежуточного итога.