Джефф Карлсон - Проклятая война

Кэм резко толкнул ее.

— Беги! Беги!

Они метнулись под защиту покореженного железного остова грузовика. Кэм и Ньюкам выхватили оружие, но Рут нужна была здоровая рука, чтобы проползти под обломками. Кузов заслонил солнце, и внезапная темнота ее почти ослепила. Под перчаткой захрустело мелкое крошево из пластика и стекла.

— Какого… — выдохнула Рут, но тут тоже это почувствовала.

Низкое, механическое, ритмичное гудение. Вертолеты. Опять. В огромных развалинах того, что еще недавно было городом Сакраменто штата Калифорния, не слышалось больше никаких звуков, кроме шума ветра и воды, и порой жужжания насекомых. Это давало троице небольшое преимущество. До сих пор они успевали засечь вертушки за несколько десятков километров.

Но на сей раз вертолеты подобрались ближе и быстро сокращали расстояние.

— Примерно в полукилометре позади нас дренажная труба, — выпалила Рут, отчаянно соображая, как быть.

Прежде им уже дважды приходилось прятаться под землей, потому что у противников были тепловые датчики.

Ньюкам проворчал:

— Я ее видел. Слишком далеко.

— Ой.

Кэм вскинул перчатку к инопланетного вида очкам и капюшону на голове.

— Муравьи, — прошипел он.

Рут повернулась, чтобы посмотреть, но в тесноте треснулась обо что-то головой. На борту разбитого грузовика огромными, высотой в человеческий рост буквами было написано «Сейфуэй».

— Это продуктовый грузовик, — тихо сказала женщина.

— Господи.

Ньюкам пополз обратно к свету, опираясь на локти, чтобы не волочить винтовку по пыли и грязи. Но его ранец зацепился за торчавшую наверху железяку, так что спецназовцу пришлось еще теснее прижаться к земле, проталкивая перед собой оружие.

Рут сжала зубы. Пронзительный вой вертолетов, борьба Ньюкама за пару сантиметров форы — все это подстегнуло ее страх, и она внезапно обнаружила, что отовсюду вокруг них доносится и другой шум, негромкий, но жуткий. Мертвые вернулись к жизни. Кости и обломки задрожали в такт приближающемуся грому, затрещали, застонали. Где-то скрипнула открывшаяся дверца машины.

— Вперед, — приказал Кэм.

Ньюкам в ту же секунду прошипел:

— Оставайтесь на месте!

Рут решительно дернулась. Надо было уходить отсюда, даже если некуда. Она видела муравьев, роящихся в центре города. Насекомые огромными черными капюшонами охватывали стены и здания, начисто выедая коверный клей, резину и обои. Если ее со спутниками занесло в муравейник, их ждала крайне неприглядная смерть.

— Нам надо выбираться отсюда, — выдохнула Рут.

— Давай, — согласился Кэм.

Рут попыталась проскользнуть мимо него, протискиваясь в зазор между потрескавшимся асфальтом и гигантской красно-белой тушей грузовика. А затем она увидела две цепочки муравьев.

Вертолеты с воем пронеслись над их укрытием, заглушая стук сердца. Все тряслось. Все ревело. Грузовик над ее головой гудел, как колокол, и Рут чуть не закричала — но тут шум начал стихать, отдаляясь, как грохот проходящего поезда. Ньюкам схватил женщину за руку.

— Проклятье, да не высовывайся ты! — прокричал он, перекрывая уходящий вдаль вой. — Может, они нас не заметили. Может, они просто патрулируют шоссе!

Рут заставила себя кивнуть. Она не могла дышать. Попыталась выглянуть, но, переворачиваясь, грузовик врезался по меньшей мере еще в одну машину. Обзор закрывал бежевый седан с огромной вмятиной в боку. Однако по-прежнему можно было сказать, откуда доносится шум винтов. Он слышался неподалеку. Вертолеты снижались.

Внезапно оказалось, что между колесом и смятым брызговиком машины есть просвет. Сначала Рут видела только небо и деревья. А потом заметила два вертолета. Может, их было больше. Оба мягко зашли на посадку, почти синхронно коснувшись земли. Боковые дверцы машин были открыты, и оттуда посыпались люди в зеленых защитных комбинезонах — люди без лиц и плеч, изуродованных шлемами и баллонами со сжатым воздухом.

— Они сели, — сообщила Рут.

По обеим сторонам от шоссе раскинулось поле — неровный отрезок жирной бурой земли, не застроенный отступившими от дороги зданиями. Рут заметила проволочную изгородь, которая могла бы задержать солдат. Однако в одном месте забор покосился, так что его несложно было повалить. Шум винтов эхом отражался от высокой стены склада.

Кэм протиснулся вперед и залег рядом, вытянув шею, чтобы заглянуть в дыру. Его плечи ровным слоем покрывали муравьи.

— Здесь невозможно обороняться, — сказал он Ньюкаму.

— Насекомые, — выпалила Рут. — Надо, чтобы муравьи отделили нас от них.

— Ладно, принято. Двигайтесь.

Ньюкам перекатился на бок и начал стаскивать с себя рюкзак.

Рут развернулась и поползла прочь. Едва выбравшись на свет, она оглянулась, высматривая Кэма. Тот вылез из щели, хлопками сбивая с рукава муравьев, и они вместе нырнули в лабиринт застывших машин.

Отблески на воздушных баллонах и оружии… Сколько солдат там было? Десять? Двадцать?

— Сюда! Стой!

Кэм дернул ее за руку, и они присели за белым «мерседесом».

— Если солдаты поднимутся по насыпи, мы можем попробовать оттеснить их к грузовику.

Рут кивнула. В горле у нее пересохло. Где Ньюкам?

Застыв на месте, она намного острей ощутила собственную усталость: все старые ссадины, все новые порезы. Женщина вытащила пистолет. В другой жизни Рут не справилась бы с такой болью. Но она изменилась, как и двое других. Это было и плохо, и хорошо. Во многом нынешняя Рут Голдман стала проще — меньше думала, больше чувствовала, — зато из ее гнева, разочарования и чувства вины родилась истинная сила.

Она должна была сражаться ради друзей. И ради себя, чтобы искупить все те ошибки, которые совершила.

Хрипло дыша сквозь горечь отсыревшей маски, Рут отпихнула в сторону маленький, изъеденный чумой детский скелет, чтобы добраться до заднего бампера. Съежившись там, она подняла пистолет и приготовилась к драке.

Выжившие называли это годом чумы, или первым годом, но за долгие четырнадцать месяцев, прошедшие под властью заразы, сошла с рельсов не только история человеческой расы. Невидимые наночастицы пожирали всех теплокровных существ, обитавших ниже отметки в три тысячи метров над уровнем моря. Остатки экосистемы совершенно вышли из равновесия, и теперь только рыбы, земноводные и рептилии сдерживали неограниченное размножение насекомых. Планета страдала от этого. Саранча и термиты уничтожали целые леса. Эрозия навсегда изменила русла рек.

Кроме того, были стерты с лица земли целые государства и нации. Чума оставила людям мало пригодных для обитания областей: Скалистые Горы, Анды, Альпы, Гималаи и еще несколько разбросанных по миру вершин. В Новой Зеландии. В Японии. В Калифорнии.