Роберт Силверберг - Замок лорда Валентина (сборник)

— Надо доставить его к короналю, — сказал Делиамбер. — Мы допросим его в присутствии лорда Валентина.

Во время поездки к Стейч в западном направлении с передовым отрядом королевского каравана Валентин увидел, что окружающий пейзаж резко меняется с каждым часом: однообразие Гихорна сменилось таинственным буйством дождевого леса Пи-урифэйна. Позади осталось неряшливое побережье с его дюнами и песчаными наносами, редкими пучками зубчатой травы и чахлыми деревцами с вяловатыми желтыми листьями. Теперь песка в почве было все меньше, она становилась все плодороднее, темнее, обретала способность обеспечивать питание пышной растительности; в воздухе больше не ощущалось пряного морского запаха, но теперь в нем появился сладковатый, мускусный аромат джунглей. Но Валентин понимал, что и это лишь переходная местность. Настоящие джунгли были еще впереди, за Стейч, царство туманов и неизвестности, густой темной зелени, окутанных дымкой гор и холмов: королевство метаморфов.

Примерно за час до сумерек они добрались до реки. Первым здесь оказался экипаж Валентина, а остальные два появились через несколько минут. Он подал знак их капитанам, чтобы они встали параллельно берегу. Потом вышел из парящей машины и напрвился к воде.

У Валентина имелись причины хорошо запомнить эту реку. Он появлялся здесь в годы изгнания, когда со своими товарищами-жонглерами спасался бегством от гнева метаморфов Илиривойна. Теперь он вновь стоял перед стремительным потоком Стейч и мысленно возвращался во времена той бешеной поездки по раскисшему от дождей Пиурифэйну, к кровавой схватке с засадой меняющих форму, после которой их спасли и вывели к Стейч похожие на обезьян маленькие лесные братья. А потом — ужасный, злополучный сплав на плотах по бурной реке среди грозных валунов, водоворотов и течений в надежде добраться до безопасной Ни-мойи…

Но сейчас здесь не было ни водоворотов, ни остроконечных скал, рассекающих кипящую поверхность воды, ни отвесных каменных стен вдоль берега. Течение было быстрым, но гладкая поверхность воды не вызывала сомнений в возможности переправиться.

— Неужели мы добрались до Стейч? — спросила Карабелла. — Эта река совершенно не похожа на ту, что доставила нам столько хлопот.

Валентин кивнул.

— Все хлопоты остались на севере. Тут она выглядит гораздо пристойнее.

— Но не слишком ласково. Мы сможем переправиться?

— Должны, — сказал Валентин, вглядываясь в отдаленный западный берег и лежащий за ним Пиурифэйн.

Начинало смеркаться, и в наступающей темноте земли метаморфов казались неприступными, недостижимыми. У короналя опять стало портиться настроение. Уж не безрассудство ли, подумал он, вся эта отчаянная экспедиция в джунгли? Возможно. Возможно, единственным результатом всей этой затеи с походом за прощением королевы метаморфов станут насмешка и стыд. И, возможно, тогда лучшим, что он только сможет сделать, будет отречься от престола, которого он никогда особо и не домогался, и передать власть кому-то, более жестокому и решительному.

Возможно. Возможно…

Он заметил, как на другой стороне вынырнуло из воды и неторопливо вышло на берег какое-то медлительное создание; то было неуклюжее на вид животное: продолговатая туша с бледно-голубой кожей и единственным огромным печальным глазом на макушке округлой головы. Привлеченный уродством и неповоротливостью существа, Валентин с интересом наблюдал за ним, а оно уткнулось мордой в раскисшую почву берега и стало раскачиваться из стороны в сторону, как бы пытаясь вырыть лбом нору.

Подошел Слит. Валентин, полностью поглощенный наблюдением за нелепым зверем, некоторое время не обращал на Слита внимания, а потом повернулся к нему.

Валентину показалось, что выражение лица у того задумчивое, даже несколько озабоченное.

— Мы собираемся разбить здесь лагерь на ночь, так, мой лорд? И дождаться утра, чтобы проверить, могут ли экипажи передвигаться по реке с таким быстрым течением, верно?

— Да, таковы мои намерения.

— С вашего разрешения, мой лорд, я бы предложил подумать о том, чтобы переправиться сегодня, если это возможно.

Валентин нахмурился. Он чувствовал себя странно отстраненным: слова Слита, казалось, доходят до него с огромного расстояния.

— Насколько я помню, наш план состоит в том, чтобы с утра поэкспериментировать с парящими экипажами, но остаться на этом берегу реки и дождаться всего каравана, прежде чем мы действительно начнем переправляться. Разве не так?

— Да, мой лорд, но…

— Тогда необходимо распорядиться о разбивке лагеря до темноты, верно, Слит? — Сочтя вопрос решенным, корональ опять повернулся к реке. — Видите вон то странное животное на том берегу?

— Вы имеете в виду громварка?

— Так оно называется? Как вы думаете, зачем он трется мордой о землю?

— Роет нору, как мне кажется, чтобы спрятаться в ней, когда начнется буря. Понимаете, они живут в воде, и, как я предполагаю, он решил, что в воде будет слишком неспокойно…

— Буря? — переспросил Валентин.

— Да, мой лорд, об этом я и пытался вам сказать. Взгляните на небо, мой лорд!

— Небо темнеет. Скоро ночь.

— Да нет, на восток, — проговорил Слит.

Валентин повернулся и посмотрел в сторону Гихорна. Солнце давно уже обещало зайти; Валентин ожидал, что небо в это время суток будет серым или даже черным. Однако на востоке все еще горел причудливый закат, противоречивший естественному порядку вещей: небо освещалось каким-то бледным свечением, розовым с проблесками желтого, бледно-зеленым на горизонте. Цвета отличались некоей необычной, неравномерной насыщенностью, будто небо пульсировало. Мир казался чрезвычайно спокойным: Валентин слышал течение реки, но больше ничто не нарушало тишину — ни вечерние песни птиц, ни несмолкаемый прежде писк маленьких алых древесных лягушек, которые водились здесь тысячами. Кроме того, в воздухе ощущалась сухость пустыни, ее обжигающее дыхание.

— Песчаная буря, мой лорд, — тихо сказал Слит.

— Вы уверены?

— На побережье, должно быть, уже метет. Весь день дул восточный ветер, а именно оттуда, с океана, и приходят гихорнские бури. Сухой ветер с океана, ваша светлость. Вы можете предсказать последствия? Я — нет.

— Ненавижу сухой ветер, — пробормотала Карабелла. — Он похож на тот, которые драконобои называют «посланием». От него мне нехорошо.

— Вы знаете, мой лорд, что это за бури? — спросил Слит.

Валентин неохотно кивнул. Образование короналя включает в себя множество сведений из географии. Песчаные бури в Гихор-не случались нечасто, но они пользовались дурной славой: лютые ветры, которые, как ножом, срезали дюны, вздымали тонны песка и со всесокрушающей свирепостью несли их в глубь материка. Они бывали по два-три раза на памяти одного поколения, но потом их долго не могли забыть.