Роберт Силверберг - Замок лорда Валентина (сборник)

Шанамир разинул рот:

— Ты хочешь совершить паломничество? Никогда не думал!

— Я недавно решил.

— Тогда мы пойдем вместе, — вскричал мальчик. — Верно? Давай упакуем вещи, украдем пару животных у этих скандаров и сбежим.

— Ты это твердо решил?

— Конечно!

— До Пилиплока тысячи миль. Ни ты, ни я не знаем дороги, и…

— Почему не знаем? Вот, смотри, мы идем в Кинтор, там садимся на речное судно до Ни-мойи, оттуда вниз по Зимру до побережья, а в Пилиплоке покупаем место на корабле пилигримов и… Что не так, Валентин?

— Но я не могу оставить вот так труппу. Они учили меня ремеслу. Я… Я…

Валентин запнулся в смущении. Кто он: ученик жонглера или ссыльный корональ? Какова его цель — таскаться с этими грубыми скандарами… ну и с Карабеллой и со Слитом тоже, или воспользоваться ими, чтобы скорее попасть на Остров, а затем с помощью Хозяйки в Горный замок? Он сам запутался.

— Деньги? — спросил Шанамир. — Это тебя беспокоит? У тебя было больше пятидесяти реалов в Пидруиде. Сколько-то, наверное, осталось? У меня есть несколько крон. Если понадобится еще, ты сможешь подработать жонглером на речном судне, а я могу ухаживать за животными или…

— Куда это ты собираешься ехать? — поинтересовалась неожиданно появившаяся из леса Карабелла, — Что случилось с этими сенситивами? Здесь была ссора?

Валентин коротко рассказал ей о своем разговоре с Залзаном Каволом.

Она молча слушала, прижав руку к губам. Когда он закончил, она, так и не сказав ни слова, стрелой бросилась вслед за Залзаном Каволом.

— Карабелла! — позвал Валентин, но она уже исчезла.

— Пусть бежит, — пожал плечами Шанамир. — Мы можем уйти через полчаса, а к ночи будем уже далеко. Иди складывай наши вещи, а я возьму двух животных и отведу их через лес к маленькому озерку, мимо которого мы ехали. Встретимся в роще капустных деревьев. — Шанамир нетерпеливо замахал руками, — Поторапливайся! Я пойду за животными, пока скандаров нет, а они могут вернуться в любую минуту, — Он исчез в лесу.

Валентин стоял неподвижно. Уйти вот так, сразу, даже не подготовившись? А Карабелла? Как можно не проститься с ней? А Делиамбер? А Слит? Валентин пошел к фургону собирать свои скромные пожитки, но остановился в нерешительности и начал обрывать мертвые листья бедных растений-сенситивов — как будто надеясь, что на месте сломанных увядших стеблей тут же вырастут новые. Постепенно он заставил себя смотреть на все случившееся не столь мрачно. Останься он с жонглерами, столкновение с реальностью, так явно ожидавшей его, отсрочилось бы на месяцы, а то и на годы. Если во всем, что он узнал, есть хоть крупица истины, то Карабелла в любом случае не может быть частью этой реальности. Значит, он должен отбросить все опасения и страхи, идти в Пилиплок, на корабль паломников. «Иди, — понукал он себя, — шевелись, собирай пожитки. Шанамир с животными ждет под капустными деревьями». Но он не мог сдвинуться с места.

Прибежала раскрасневшаяся Карабелла.

— Все в порядке, — выдохнула она. — Я натравила на него Делиамбера. Ты знаешь разные его штучки: то, другое, прикосновение щупальца и тому подобное обычное колдовство. Ну, в общем, Залзан Кавол передумал. Или мы передумали за него.

Валентин даже испугался силы вспыхнувших в нем чувств.

— Я могу остаться?

— Да, если попросишь у него прошения.

— За что?

— Это неважно. — Она усмехнулась. — Он считает себя обиженным, но почему — одному Божеству известно! Шерсть у него мокрая, нос холодный. Кто его знает? Он же скандар, Валентин, у него довольно дикие представления, что правильно, а что нет, и от него нельзя требовать, чтобы он думал по-человечески. Ты разозлил его, вот он тебя и выгнал. Попроси его вежливо взять тебя обратно, и он возьмет. Иди. Давай, давай!

— Но… Но…

— Что но? Теперь ты будешь проявлять свою гордость? Ты хочешь, чтобы тебя приняли снова или нет?

— Конечно, хочу.

— Ну, так иди.

Он продолжал стоять в нерешительности, и Карабелла потянула его за руку, но, видимо, вспомнив, чьей руки касается, выпустила ее и отступила, как бы готовая преклонить колени и сделать знак Горящей Звезды.

— Пожалуйста, — тихо сказала она, — пойди к нему, Валентин. Вдруг он опять передумает? Если ты уйдешь из труппы, я тоже уйду, а мне этого не хочется. Иди, прошу тебя.

— Ладно, — согласился Валентин.

Она повела его по мокрой от росы земле к фургону. Залзан Кавол угрюмо сидел на ступеньках, завернувшись в плащ.

Валентин подошел ближе.

— Я не хотел рассердить тебя. Прости.

Залзан Кавол издал низкий, почти за гранью восприятия, рычащий звук.

— От тебя одни только неприятности. Почему я должен прощать тебя? Отныне будешь говорить со мной только тогда, когда я это позволю. Понял?

— Понял.

— И даже не пытайся указывать мне, куда ехать.

— Понял.

— Если ты снова разозлишь меня, вылетишь без выходного пособия и исчезнешь с глаз моих через десять минут, где бы мы ни находились, даже в резервации метаморфов, и хоть среди ночи. Понял?

— Понял, — кивнул Валентин.

Он ждал, думая, не придется ли ему наклониться и поцеловать волосатые пальцы скандара в знак повиновения. Карабелла, стоя рядом, затаила дыхание, как будто ожидала какого-то взрыва со стороны властителя Маджипура, выпрашивающего прощение у странствующего жонглера-скандара. Залзан Кавол презрительно оглядел Валентина, как посмотрел бы на поданную ему рыбу сомнительной свежести, и кисло добавил:

— Я не обязан сообщать своим работникам сведения, которые их не касаются, но все же скажу тебе, что Пилиплок — мой родной город, я возвращаюсь в него время от времени и намерен по возможности сделать это и теперь. Скоро ли — зависит от наших ангажементов, каких я смогу добиться по пути. Но знай, наша дорога лежит в основном на восток, хотя возможны отклонения, поскольку нам надо зарабатывать на жизнь. Надеюсь, ты удовлетворен. Когда мы дойдем до Пилиплока, можешь уйти из труппы, если все еще не передумаешь совершить паломничество. Но если ты попытаешься уговаривать кого-нибудь из труппы, кроме мальчишки-погонщика, сопровождать тебя, я обращусь в суд при дворе короналя и буду преследовать тебя судебным порядком. Понятно?

— Понятно, — опять кивнул Валентин. Он знал, что откровенничать сейчас со скандаром нельзя.

— И последнее: помни, что за выступления в этой труппе ты каждую неделю получаешь приличные деньги, не считая расходов на жизнь и премий. Если я замечу, что ты забиваешь себе голову мыслями о паломничестве, о Хозяйке Острова Сна и ее слугах или еще о чем-то там еще, вместо того чтобы сосредоточиться исключительно на жонглировании, я тебя выгоню. В последние несколько дней твое настроение мешает работе, Валентин. Измени его. Мне нужны в труппе три жонглера-человека, но не обязательно те, которые у меня есть. Понял?