Гоар Маркосян-Каспер - Земное счастье

— Так я и думал. То есть подозревал. Вещь ведь неординарная, если не невероятная… Весь?

— Почти. Кроме пограничного. Да и там еле держусь.

— И давно?

— С первой минуты. Никогда, ни с кем, ни трезвым, ни пьяным не терял, а тут… Притронулся, и все. — Он помолчал и добавил очень тихо, обращаясь то ли к Поэту, то ли к себе: — Это прикосновение словно до сих пор у меня в руках…

— Ты слишком долго ждал, — констатировал Поэт. — Несколько месяцев?

— Год.

— Год?! Каким образом? Ты же попал на Землю не так давно.

— Это началось не на Земле. Еще здесь. — Маран усмехнулся в ответ на изумленный возглас Поэта. — Не буквально. На орбитальной станции. Я оказался там после налета на визор-центр, если ты помнишь. И столкнулся с ней. Она прилетела с отцом, у нее закончился контракт в университете, где она до того работала, и… Впрочем, неважно. Это все равно случилось бы. Рано или поздно. Судьба.

— Но у вас ничего не было?

— Нет.

— Почему?

— Странный вопрос. Она улетела домой.

— Сразу?

— Нет. Через какое-то время.

— И ты не мог…

— Нет.

— Врешь. Чтобы ты не мог добиться женщины, которую захотел? Не верю.

— Я не хотел. Не хотел добиваться, я имею в виду.

— Почему?

— Были причины.

— Какие?

— Неважно. Были. Можешь мне поверить.

— Ладно, если неважно, не говори. Значит, с ней — нет. И вообще ни с кем?

— Не сказал бы. Наоборот. Я перепробовал половину профессионалок Бакны, чтобы от этого отвязаться. С нулевым результатом. Потом, правда, действительно никого не было, и довольно долго. Месяцев десять.

— Многовато. Палевая?

— Палевая и до.

— Перебор, конечно, серьезный. Даже если просто так, и то отвести трудно. А когда еще на уме определенная женщина… Но ведь вы вместе уже декад пять или шесть. Ты мог бы в какой-то степени прийти в себя.

— Мог бы, — вздохнул Маран.

— Ну тут есть только один выход. Сброс.

— Нет.

— Почему? Время еще есть. Астролет ведь улетает только завтра утром. По-моему будет и рейс орбитолета. Отправь Мита и Дину с Даном и останься.

— Нет.

— Но почему?

— Не хочу. Мне это противно.

— Скажи-ка! — протянул Поэт удивленно. — Какие-то земные у тебя стали понятия. Но ты же не землянин. Что тут такого? В конце концов, ей необязательно знать.

— Дело не в ней. Не только в ней. Я сам не хочу. Да и… Раз уж мне вздумалось сделать своей земную женщину, должен же я считаться с ее нормами.

— Но и она с твоими! У них там нет таких проблем. Не забудь, об этом я знаю больше твоего, во-первых, в отличие от тебя, я не ограничился одной женщиной… может, даже немного перестарался, движимый исследовательским азартом… а во-вторых… ты, я думаю, не расспрашиваешь ее о… ну о прошлом?

Маран промолчал, но, видимо, покачал головой, так как Поэт продолжил уверенно:

— Я так и думал. Впрочем, это понятно. Словом, там все иначе. Мужчины погрязли в бессилии, а женщины в неведении. Послушай меня, воспользуйся тем, что ты еще здесь.

— Не хочу. Да еще сейчас, когда осталось каких-нибудь минут сорок, пусть час… Ты просто не представляешь, что со мной творится.

— Представляю. Потому я и завел этот разговор. Это настолько сильно, что я улавливаю. Но Маран… Ты ведь сделал выбор, я правильно понимаю?

— Да, — сказал Маран. — Она бесспорно моя женщина.

— Еще бы, — усмехнулся Поэт. — Другая вряд ли выдержала б твои художества. Собственно, мне это было ясно с самого начала. С момента, когда я увидел ее на Земле и услышал… то есть ощутил… эмпатически… ее реакцию на… ну я произнес твое имя… Словом, был такой всплеск, что я сразу понял, кому предназначен этот приз… как ты догадывашься, ее данные я приметил и оценил сразу… Ладно, это не суть важно. Но твое поведение… У меня даже появилось подозрение, что ты не совсем осознал…

— Ты считаешь меня полным идиотом? Я понял в секунду.

— Тем более. Что ж ты тогда творишь-то? Ладно, до сих пор я был рядом и более или менее тебя удерживал. А что будет теперь? Ты не боишься все испортить?

— Боюсь.

— Ну тогда решайся. Так делают все. Ты же знаешь каноны.

— Я — не все, — сказал Маран. — Посоветуй что-нибудь другое.

— Другое? Что я могу посоветовать? Если ты не хочешь быть, как все, оставайся самим собой. Преодолевай. Возьми себя в руки.

— Попробую. Вот и орбитолет.

Дан поднял голову, серебристый, похожий на летучую рыбу орбитолет вынырнул из облаков и шел на посадку. Он поднялся с места и вдруг услышал свое имя.

— Может, попросишь Дана, чтобы он меня заменил? — предложил Поэт. — Или тебе неловко?

— Неловко тоже. Но и не очень красиво. Ты же знаешь, какой он деликатный и стеснительный. Для него это будет мучением. Только в крайнем случае.

— Послушай, Маран, — Поэт вдруг оживился. — А она? Она знает? Ты говорил?

Маран промолчал.

— Нет, конечно. Опять все берешь на себя.

— Поэт, уж это не предусмотрено никакими канонами! Почему я должен перекладывать на нее свои обязанности? Где это видано? Никто такого не делает.

— Великий Создатель! Ты хочешь придерживаться канонов и одновременно плевать на них? Выбери что-нибудь одно.

Маран молчал, и Поэт добавил чуть насмешливо:

— Ты же — не все. Так поступи, как никто. Не надо быть таким гордым. Поделись с ней. Это наилучший выход. В конце концов, она ведь земная женщина. Она и не подозревает, что положено, что нет. А вдвоем проще справиться. И вообще в любви участвуют двое, пусть мы тут подзабыли эту аксиому. И, наверно, зря. Надо ее вспомнить.

— Может быть.

— Так вспомни. Начни с себя. Ты же любишь быть первым.

— Подумаю. Но сначала попробую сам.

— Смотри, не опоздай.

— Постараюсь.

Выйдя из переходника астролета, Дан увидел в коридоре Нику и Наи. Наи сразу сорвалась с места и побежала навстречу, а Ника пошла лениво, покачивая бедрами и поправляя на ходу волосы. Дан уже думал, что Наи с разбегу кинется Марану на шею, но она вдруг остановилась перед ним и, чуть склонив голову набок, стала смотреть на него, не двигаясь.

Маран протянул руку и осторожно, почти не касаясь, провел пальцами по ее волосам. Потом тихо спросил:

— Ты простишь меня?

— А что еще я могу сделать? — откликнулась она.

— Прогнать и забыть. Выкинуть из головы. Будто не было.

— Но ведь было, — сказала она беспомощно и откинула голову в его все еще отстраненную руку.

Маран, не убирая руки, глухо сказал:

— Это Дина. И Мит. А это Наи. — И пока происходила процедура знакомства, шепнул Дану: — Займись Диной и Митом, Дан. Будь другом.

— Конечно, — сказал слегка растерянный Дан, и Маран вдруг легко, одной рукой, подхватил Наи и понес ее по коридору. Минута, и за ними захлопнулась дверь, и когда ведомая Никой остальная компания прошла мимо их каюты, над той уже светился красный огонек.