Гоар Маркосян-Каспер - Аукцион

День, как день —
Ни зимний, ни весенний.
Тоской чуть забрызганный осенней.
День, как день —
Ни светлый и не темный.
Отчаяньем слегка посеребренный.
День, как день — ни радостный, ни грустный.

Безразлично снег похрустывал.
Шла куда-то.
Близко, на край света.
Шла куда-то.
Далеко, к соседу.

Фиеста!
Фиеста льется цветным потоком
Платьев желтых, сиреневых, красных.
Косит солнце оранжевым оком
С сине-белого неба.
Напрасно
Облака с ним вступают в бой.
Затопил медно-красный зной
Сады, дворцы, дороги…
Фиеста!
Фиеста льется цветным потоком.

Прорвалось, потекло, понеслось
Опаляющей гибкостью плясок.
Лица в черной оправе волос
Собраньем трагических масок
Развешаны, как попало,
На бледной поверхности дня…

Мостовая,
Как свежая кровь быка, горяча.
Вдоль мостовой, земли не касаясь,
Летит Кармен.
Соскользнула с плеча
Алая шаль, ликующим пламенем
Окутала грудь.
Рот словно рана ножевая.
Невыносимо живая
Летит Кармен, замыкая круг.

«Дар твой —
любви нечаянность
И неизбежность измен —
Крест мой.
Я весь —
отчаянье.
Кармен!
Сжалься, Кармен!
Воротись, Кармен — или…»

Фиеста бег прервала истовый…
Растревоженное монисто
Прозвенело…раззвонило…

Хозе, никто не вспомнит
твоих слов,
но сверкание стали
останется,
останутся
несломленно
припавшие к багровой заплате
на алой ткани
бескровные пальцы
и понимание
в гаснувшем взгляде…
Миг неподвижности…

Кармен, беги!
Беги же…

Фиеста со стоном
Распалась на лица — на страх и восторг…
И снова в стекающий по облакам
Рванулась закат.

Полжизни назад,
Безумствуя в танце алом,
Кармен надо мною витала —
Лукавая прядь из-под белой косынки,
Из-под колких ресниц взгляд
Насмешливым откровением…

Рассыпавшись
Горстью червоного золота
Из тарелки луны, расколотой
Тенью засохших ветвей,
По неба черной мантильи
Крупные звезды катились…
Присев на тюк с контрабандой,
Небрежно раскинув карты,
Начинала Кармен ворожбу…

Завитки я лепила на лбу,
Безнадежно завидуя каре
Ее и награде…
И мечтала, мечтала —
До боли, до дрожи —
И меня пусть полюбят —
так,
Что другому отдать невозможно…
На исходе безлунной ночи
Безжалостный обожатель
Перечеркнет одним росчерком
Сияющего ножа
Свое торопливое счастье…
Презрев небезраздельность,
Отрекаясь от преходящего,
Навеки желанное тело
Черных волос покрывалом
Прикроет,
И крик серебряный
Швырнет в обваливающееся
Небо…

Что Кармен?
Снова и снова
Недолюбленные любови
Песенками недопетыми —
До отвращенья несложными…
Я — другая.
Наверно, поэтому
На полпути к ножнам
Рука твоя вдруг замрет,
Мой Хозе…
Напрасно!
Ведь не только в верности —
В страсти
Я ей дам сто очков вперед…

Закрываю глаза.
Слабая
От волненья.
Невнятно дрожа,
Вижу, как капает, капает
Моя кровь
С твоего ножа.

Люблю тебя —
Еще тебя не знаю.
Люблю тебя —
Лишь в сновидениях догадываясь, кто ты.
Творю тебя.
Себя опустошая,
В твою симфонию дописываю ноты.

Творю тебя от увертюры к коде.
Ты дробью осыпаешься в ударных,
Сплетаешься в затейливый узор мелодий,
Со скрипки переходишь на гитару…
Взлетают звуки над разбуженной струной
И долго-долго в воздухе кружат…
Я узнаю тебя.
Единственный.
Родной —
До горечи.
До остроты ножа.
Как сны меня испепеляющий.

Неукротимый.
Неисчерпаемый.
Неутомимо в себе тебя ищу.
Неверным взглядом, еще полуслепая,
Всматриваюсь в цельность
Гранитной глыбы,
Полной хмурой силы.
И смутно прозреваю нераздельность
Всего, что с нами, разделенными, доныне было…

Мечты.
А где-то —
не на пьедестале
Ты.
И вот
пускаюсь в путь,
Туда, где существуешь.
Ты — реальный,
Невыдуманный…
И чужой …
Чуть-чуть.

В трясине подушки тону головой.
Увяз обессиленный вихрь волос.
Мечтала в снегах, под прохладной луной —
Не довелось, не довелось.
Безверья и веры предательский стык…
Раздавленная прилипла звезда
К обожженной спине…
Любовь, где же ты?
Ты здесь?.. зачем?!. ты видела?..
Да.
Дрожит всем телом, забившись в угол.
Затравленно смотрят звереныши глазки
Из норок гласниц.
Черна, как уголь…
Касаюсь ее — на руках моих грязь…
Любовь…
дитя…
прости… дай мне силу
жить.
Ты же знаешь, как это было,
Ты же помнишь…
Глаза — как ножи,
Милостыня слов, небрежно брошенных
Докучливой душонке-нищенке…
Огромная, как тоска,
Вселенная —
неподвижная,
Изготовившаяся для броска
На меня —
несчастную, слабую, ничтожную…

Любовь…
дитя…
прости…
Что ты знаешь о жизни, глупенькая, маленькая?..
Известно ли тебе, что необъятное, как мир, сердце
запросто помещается в обыкновенной горсти?..
Непонимание —
Как великая пустыня,
Полная тысячелетних развалин…
Что рядом с этим все остальное… песочек на детской
площадке…
Прости…
Любовь…
дитя…
как ты сурова,
как ты жестока,
как ты беспощадна,
как ты…
права!

Какой тут откупишься данью?
Занавесишь ладонью лицо?
Всеобщая подлость —
не оправданье
каждому из подлецов.

Родилась я черной пантерой —
Необузданной, быстрой, гибкой.
А живу я не мясом —
верой,
Не кровью —
надеждой зыбкой.

Родилась я черной пантерой —
А в миру я слыву котенком.
Упрямо солнце незрячее
Свой сияющий лик отворачивает
От моего.
А в потемках
Все кошачие серы.

Родилась я черной пантерой.
Глазом зеленым сверкаю,
Спину дугой выгибая.
Но друзей-леопардов стая
Меня не признав,
убегает.