Гоар Маркосян-Каспер - Вторая Гаммы

Он «пришпорил» своего скакуна ударом ноги и поехал прочь.

— Фаза чего? Что ты собраешься делать? — негромко, рассчитывая на включенную связь, спросил Дан вдогонку и услышал ответ уже по «кому».

— Собираюсь попробовать себя в стратегии.

— Вот как? Маренго или Аустерлиц? — спросил Дан насмешливо.

— Канны, — ответил Маран в том же тоне.

Дан рассмеялся было, но поперхнулся. Он вдруг понял, что Маран не шутит. О дьявол! Он хотел окликнуть Марана, но расслышал еще неясные, но уже близкие голоса и понял, что тот вернулся к Бетлоану. Проклятье… Он поехал дальше в полном смятении, пытаясь убедить себя, что ослышался, неправильно понял, не сошел же Маран с ума в самом деле! Увы, разрешить свои сомнения он не мог, правда, сам Маран молчал, но через «ком» до него все время доносились близкие голоса, вначале Бетлоан обсуждал с кем-то очередную ночную стычку, потом в зоне слышимости появился Паомес и стал рассказывать правителю про земледелие, Бетлоан говорить своему советнику не мешал, однако, когда тот закончил, то ли к облегчению Дана, то ли все-таки к огорчению, пренебрежительно назвал доклад Паомеса болтовней, на что Паомес обиженно возразил, сославшись на существование племен, которые именно за счет земледелия и живут. Тогда Бетлоан обратился к Марану с примерно тем же вопросом, с каким позавчера приходил к Дану Паомес. Маран, которого Дан не преминул предупредить, начал рассказывать правителю о коретах, но это была совсем иная история, Дан излагал факты, и то, что он преподнес Паомесу, походило на унылую статью из научно-популярного издания, Маран же стал немедленно вплетать в ткань повествования индивидуальные судьбы, вставлять красочные описания да еще пересыпать свою речь афоризмами и поговорками, придумывая их на ходу. Дан сам заслушался, потом печально пожалел, что Маран растрачивает свой литературный дар по пустякам, и тут же, как недавно в Бакнии, ужаснулся от мысли, что когда-нибудь Маран угомонится, перестанет, по собственному выражению, болтаться по всяким Эдурам и вернется к поприщу, избранному в юности. Улетит, чего доброго, на Торену, поселится в какой-нибудь Тигане… Кошмар!

К исходу дня местность изменилась, появились разбросанные по степи одиночные холмы и небольшие леса. Вскоре отряд, превратившийся за счет постоянного притока новых людей, в маленькую армию, подъехал к лагерю, наверняка недавно разбитому и, скорее всего, временному, от тех становищ, которые они миновали по пути, да и от виденных Даном в записи, он отличался отсутствием забора и очагов, только несколько костров горели между палатками. Да и трава была почти не вытоптана, не проложено тропинок, не бегали дети, не суетились женщины. Здесь, наверно, намечался привал, всадники стали останавливаться, спешиваться и привязывать каотов ко вбитым в землю колышкам на длинных ремнях, позволявших животным свободно щипать траву. Дан среди прочих слез с «коня» и опустился на небольшой бугорок, постаравшись сесть, а не свалиться, он совершенно выбился из сил, ныли все мышцы. Кочевники вокруг признаков усталости не выказывали, привыкли небось проводить в седле целый день. Села лишь небольшая часть участников похода, в основном, те, кто был рангом повыше, остальные ставили новые палатки, разжигали костры, женщины, несколько женщин тут все же оказалось, наверняка те, кого отряд привез с собой, ставили прямо в огонь горшки с заранее приготовленным, как позднее выяснилось, мясом, сваренным, пересыпанным травами и политым для сохранности кислым вином. Осмотревшись, Дан понял, что лагерь имеет некую структуру, палатки стояли не как попало, а по окружности, перед ними цепочкой тянулись костры, тоже образуя замкнутый круг, внутри которого и паслась большая часть каотов.

Марана видно не было, скорее всего, его удерживал при себе Бетлоан, опасаясь, что если они с Даном окажутся вместе в полевых условиях, им будет проще сбежать, опасаясь не без оснований, отметил про себя Дан и огляделся, дабы проверить, стерегут ли его по-прежнему бдительно. Стражей своих он давно уже знал в лицо и мог теперь убедиться, что все они находятся в его поле зрения. Собственно, и будь они за сотню километров, это ничего не изменило бы, даже если б ему удалось сесть в седло и отъехать, в погоню кинулась бы половина лагеря. Он вздохнул.

— Что-нибудь не так? — спросил незаметно подошедший Маран.

— Да вот, сторожей своих пересчитываю.

— Охрана у тебя дай бог, — согласился Маран.

— Конечно, шесть человек не так много, но…

— Это всего лишь первый эшелон.

— То есть?

— За каждым из них постоянно наблюдают трое. Если что-то случится, ну допустим, ты обезоружишь или собьешь одного из шестерых с ног, его сразу же заменят трое новых. Система весьма эффективная.

— Ты уверен?

— Ты забыл о моей прежней специальности, — сказал Маран с кривой усмешкой, которая появлялась на его лице всегда, когда он говорил о прошлом. О том прошлом, которое хотел бы забыть. Дела давно минувших дней… Впрочем, не так уж и давно, пять лет срок небольшой, просто столько всякого за это время случилось… Одно Дан знал твердо: чем бы Маран не занимался, смени он хоть тридцать специальностей, профессионалом он был бы всегда. Так что сомневаться в его словах он не стал.

— Впрочем, я полагаю, о том, что нам нельзя дать бежать, осведомлены все, — добавил Маран. — Я с первой минуты своего появления в орде наблюдаю за ними. Вначале надеялся, что можно будет найти прореху и улизнуть, но они не дали нам ни одного шанса. Завтра будет первый. А может, и последний.

— А что завтра? — спросил Дан строго.

— Поговорим ночью, — сказал Маран. — Спать пойдешь в большой шатер слева от резиденции Бетлоана. Я постараюсь попасть туда же.

И быстрым шагом направился к костру, у которого устроился правитель.

Ужин был недолгим и незатейливым, все — от правителя до конюха — сидели на траве у костров и ели подогретое мясо с запеченными в золе клубнями. Дан, заранее передислоцировавшийся к палатке, которую ему указал Маран, попал в компанию полузнакомых людей, наверно, из более или менее близкого окружения правителя, разговаривать с ними он не пытался, а следил за Мараном, сидевшим у соседнего костра рядом с Бетлоаном. Время от времени к тому костру торопливо подходили вооруженные люди, переговаривались, главным образом, с Мараном, правитель только как бы визировал его слова кивком головы, и исчезали в ночи. Как только ужин закончился, воины попроще улеглись, завернувшись в шкуры, вокруг тлевших костров, а прочие потянулись к палаткам.

Дан осмотрелся, чтобы прикинуть, много ли часовых, убедился, что вполне достаточно, встал и пошел в палатку. Народу в ней оказалось меньше, чем он ожидал, человек десять, и еще несколько явилось после него, многие предпочли спать на свежем воздухе, он удивился тому, что Маран выбрал душное, сразу провонявшее потом помещение, но потом подумал, что устройся он у костра, по обе стороны от него немедленно улеглись бы его стражи, и никакое подобие уединения создать не удалось бы, а теперь они остались снаружи, караулить саму палатку. Правда, тут имелись свои неудобства, он с некоторым смущением обнаружил, что некоторые из его товарищей по ночлегу привели с собой женщин, конечно, он уже не краснел, как лет семь-десять назад, наткнувшись на полуодетую или, вернее, полураздетую парочку где-нибудь в магазине или на газоне, земном, разумеется, теперь он стал человеком закаленным и подобных сцен просто не замечал, но зрелище, ему открывшееся, было не самым привлекательным. Он устроился у стены, завернулся в шкуру и лег спиной к остальным, однако заткнуть уши было нечем, и он постарался отвлечься, перечисляя в уме созвездие за созвездием с входившими в них звездами, а заодно припоминая все их астрономические характеристики.