Гоар Маркосян-Каспер - Вторая Гаммы

— Хочешь сказать, они знают о станции? — спросил Патрик.

— Наоборот. Если бы станция была обнаружена, они давно сыграли б с ее обитателями шутку вроде вчерашней ночной.

— Выходит, у нас поля все же нет? — спросил Поэт.

— Одно из двух. Либо его в самом деле нет, либо — и я лично предполагаю второе — на таком расстоянии ментальный контакт неосуществим. И мы можем это обстоятельство использовать. По-моему, у нас достаточно камер, в том числе кругового обзора. Установим их во всех помещениях орбитолета и подключим к системе дистанционного управления. Перед стартом приведем их в действие, со станции осмотрят все внимательнейшим образом, и если увидят кого-то постороннего или же в случае, если камеры не сработают, возьмут управление на себя. И отменят старт.

Он обвел кают-компанию взглядом, все промолчали, никто, конечно, не задал вопроса о том, что в таком случае будет с ними самими, бывают ситуации, когда вопросов не задают. Поэт зашевелился, но спросил совсем другое:

— А что если они не станут лезть ни в орбитолет, ни дальше, а просто подчинят нас своей воле? Загипнотизируют и заставят действовать по их указке?

— Согласно программе, — буркнул Патрик. — Превратят в роботов то бишь.

Или марионеток, подумал Дан, вспомнив недавний разговор с Мараном про бога-кукловода. Марионеткой в руках бога ему, видите ли, быть не хочется, а каково ощутить себя во власти обыкновенного гуманоида или негуманоида, черт его знает, дергающего за ниточки…

— По-моему, — пробормотал Мит, — вы чересчур далеко зашли. В сущности, не доказано даже, что они действительно владеют искусством гипноза. Навели сны, да… Это ведь не значит, что они способны заставить нас выполнять их приказания. Если они вообще приказывали… А вы приписали им чуть ли не демоническую силу. Это перебор.

— По-моему тоже, — поддержал его Маран. — К тому же столь катастрофическому развитию событий нам противопоставить нечего, разве что в самом деле превентивно покончить с собой. А с этим, я думаю, торопиться не стоит.

— А нельзя ли придумать защиту от ментального поля? — спросил Дан.

Патрик всплеснул руками.

— Защиту! Да у нас бронированная машина. Забыл? Никакие виды излучения не могут эту броню преодолеть.

— Кроме ментального, — констатировал Поэт.

— А что это вообще за штука? — спросил Мит. — Нет никаких теорий?

— Теории есть, — вздохнул Артур. — Но исходя из того, что сказал Патрик, мы можем считать их опровергнутыми. Поскольку предполагалось, что это вид электромагнитного поля…

— Но ведь радиоволны до нас доходят.

— Через антенны.

— А не может ли быть… — начал Дан и остановился. Антенны. Антенны это просто крошечные участки поверхности из особого сплава, оттуда идет направленная передача на приемные устройства внутри орбитолета… Приемные устройства… — Ребята, — сказал он, — а не могли ли они воспользоваться нашими «комами»?

— «Комы» работают на определенной частоте, — возразил Патрик. — Что за совпадение должно?.. А, впрочем, если хотите, можем попробовать. Сменим длину волны и поглядим. Чтобы ее замерить, нужна сложная техника. Если дело в этом… Не думаю, конечно…

— Попробуем, — сказал Маран. — Давай, займись. Остальные, ставьте камеры. А я сообщу на станцию. К делу!

После того, как все возможные меры предосторожности были приняты, Маран наконец выпустил свою команду из орбитолета, контакт, правда, пока отложили, решив немного оглядеться, зато попробовали воду в океане, отплывать от берега Маран решительно запретил, но окунуться после того, как анализы показали, что вода чистая, позволил. Дан купался недолго, море было как море, соленое, но не очень теплое, барахтаться в такой воде не тянет, только плавать…

Ближний лес оказался скорее парком, без подлеска, вместо которого росла пушистая трава, больше похожая на мох, с усыпанными песком чистенькими ровными дорожками без единого торчащего из земли корня, подгнившего палого листа, завалявшегося камешка. В лес ходили по двое, Дану достался в напарники Артур, сразу накинувшийся на плоды, он набил разными фруктами не только свой рюкзак, но и Дана, пришлось тащить. Вернувшись, Артур сразу помчался в лабораторию, и через полчаса явился с сенсационными, без этого слова он обойтись не мог, новостями: местные плоды состояли не только из углеводов, они содержали и белки, да не жалкие растительные земные, а полноценные, белки и жиры, полный рацион. Большинство оказалось съедобно и для людей, не просто съедобно, фрукты, не всегда, впрочем, оправдывавшие машинально данное им кем-то название, не обязательно сладкие, но и острые, и даже соленые, были на редкость вкусны и быстро насыщали, так что вполне заменили обед, ничего другого готовить не пришлось. Накормив товарищей, Артур ушел обратно в лабораторию, намекнув, что возможна еще одна сенсация, Патрик не преминул поддразнить его типично американским пристрастием к саморекламе, Артур, в стремлении получить приличное образование перебравшийся в Европу добрых два десятка лет назад да так там и осевший, слегка обиделся и плотно закрыл за собой дверь. Дан заметил, что Маран воспринял слова Артура вполне серьезно, и подумал, что тот наверняка уже знает или, по крайней мере, догадывается, о какой сенсации речь.

Идти в поселок решили на следующее утро, выслали на разведку несколько зондов и остаток дня провели перед экранами.

Спать Дан лег с опаской, закрыть глаза не торопился, предпочел немного почитать, он прихватил с собой несколько книг с орбитальной станции, где в библиотеке оказалась и пара полок с настоящими бумажными томами. Он извлек из своего саквояжа Плутарха и даже прочел десяток страниц, но мысли разбегались, он никак не мог сосредоточиться и, в конце концов, положил книгу и покосился на соседнюю койку. Маран лежал на спине, не шевелился, но глаза его были открыты. Дан повернулся на бок и посмотрел на Поэта, увидев того спящим, он не особенно бы удивился, днем он, размышляя над вчерашним, уже не впервые думал, что у их стихотворца или, скорее, барда, на редкость устойчивая психика… Но Поэт не спал, эволюции Дана словно побудили его к движению, он вдруг сел на койке, обхватив колени, и спросил:

— Маран! О чем ты думаешь?

— Да так… — протянул тот неопределенно.

— И все же?

— Признайся, Дан, — сказал Маран внезапно, — я чрезмерно авторитарен? Да? Только честно.

Дан пожал плечами.

— Когда ты командуешь, тогда… Тогда ты командуешь. А так…

— Я думаю, — продолжил Маран, отвечая, кажется, с опозданием на вопрос Поэта, — что случилось бы, если бы я пробыл у власти не год, а десять? Сумел ли бы я остаться самим собой? Да и кто я на самом деле? А если эти тут докопались до какой-то дряни во мне, спрятанной так глубоко, что я сам о ее существовании не подозреваю?