Гоар Маркосян-Каспер - Забудь о прошлом

Он ступал прямо по траве, которая отделяла коттедж от мостовой… собственно, другой дороги не было, пустовавшее строение, выбранное местом дислокации, стояло, как и все прочие в этом районе, посреди обширного газона. По газону были беспорядочно разбросаны низкорослые, развесистые деревья, увешанные зеленовато-голубыми плодами, по форме напоминавшими сливы, но резко удлиненными, с указательный палец. Пройдя газон, Дан вышел на мостовую. Здесь, как и на других маленьких улочках, никаких признаков канатки не было, очевидно, в основном, в городе использовался все же воздушный транспорт. Дан медленно зашагал по плитам, разглядывая одинаковые, простенькие, как модели детского конструктора, домики. Задумавшись, он не сразу заметил, как его догнал Патрик и молча пошел рядом.

Настроение у Дана было пониженное, не только из-за вчерашней стычки, конечно, но, в основном, все же из-за нее. Ему не хотелось заговаривать на эту тему с непривычно молчаливым Патриком, будить, так сказать, уснувшие страсти, но сам он не мог отрешиться от невеселых мыслей. Вспомнился тяжелый разговор с Вестом на синукской дороге, собственное замешательство, даже оторопь, когда все словно вывернулось наизнанку, перемешалось, превратилось в кашу из добра и зла, вроде бы так четко разложенных по полочкам… И, конечно, несчастная аналогия Наи, и мучительная обида Марана… Надо же было случиться такому именно сейчас! И правильно ли он сделал, что не набил Артуру морду? Будь это на Земле… Но здесь? Один на один с чуждым, равнодушным, если не враждебным разумом… Враждебным? Откуда взялось это слово, что его породило? Дан огляделся, словно ожидая увидеть овеществленный ответ… Пустая улица, никого… И острое чувство обнаженности. Когда-то в юности ему снился нелепый сон: он в центре огромной площади, к нему неумолимо приближается гигантская толпа, он уже видит лица, глаза, изумление… что такое?.. оглядывает себя — он совершенно гол. Сон снился десятки раз, только после консультаций психоаналитика, усмотревшего в нем проявление юношеского комплекса неполноценности, сон ушел, перестал тревожить. И вот сейчас подобное чувство — почему? Он не успел еще оформить свои смутные ощущения в четкую мысль, как Патрик озабоченно сказал:

— Маран прав. За нами действительно наблюдают. Я тоже чувствую. Все-таки я кое-чему научился на Перицене. Лах, я тебе скажу, отнюдь не был веселой прогулкой, как казалось некоторым.

Дан кивнул. Хотя он и не попал в Лах, но по Атанате и походу узнал лахинов достаточно хорошо, чтобы не представлять себе их государство зоной комфорта.

— Да и ты на Торене был не в тепличных условиях. Ты тоже должен был научиться этому.

Дан опять кивнул.

— И я чувствую. Конечно, не как Маран, но что-то мелькает.

— Я так и думал. Мы могли б… Ах, что толку! Наши гастролеры… Согласись, Дан, это просто черт знает что!

Дан кивнул в третий раз.

— Не понимаю, — сказал Патрик с отчаянием, — что за ослепление на нас нашло? Контакт, видите ли! Что за страсть, очертя голову, кидаться на выучку к более умному? Какая-то иждивенческая психология, удивительная в обществе, разрешившем — и вполне самостоятельно — большинство своих проблем.

— Говоря об обществе, успешно разрешившем свои проблемы, ты упускаешь из виду одну деталь, — усмехнулся Дан. — Ты рассматриваешь общество в целом, как вширь, так и вглубь… ну, как в пространстве, так и во времени.

— Ну и что?

— А то, что, хотя проблемы у каждого времени свои, периодически происходит их накопление, и последний пик подобного накопления был почти век назад. И соответственно, решением проблем занимались наши прадеды и прапрадеды, даже деды, в основном, только подчищали, а уж наше поколение, как и поколение наших отцов, занимается по преимуществу ремонтом уже построенного здания, да и то косметическим. Отсюда тревожные тенденции…

Патрик пожал плечами.

— Любое стабильное общество подвержено опасности стагнации, главное — вовремя уловить эти тенденции и…

— И что? Дестабилизировать его?

— Почему бы и нет? Если нестабильное общество видит выход в стабилизации, то стабильное… Конечно, сознательно ни одно стабильное общество к дестабилизации не стремится, но, возможно, подсознательно… И поскольку внутреннего толчка к этому ждать не приходится, надежда только на внешний импульс.

— Какой еще импульс? Чем дольше развивается общество, тем большей стабильности оно достигает. Обращаться к опыту опережающей цивилизации можно только в поисках дальнейшей стабилизации.

— Это еще бабушка надвое сказала. Смотря какое общество… Ладно, это все теории, давай перейдем к практике.

— Какая ж это теория, если именно поэтому нам дали в начальники контактолога, и теперь…

— Теперь надо решить, что делать.

— А что мы можем сделать? Не свергнуть же его в самом деле?

— Бунт на корабле? Нет, Дан. До подобного экстремизма я еще не дорос. Но, согласись, надо как-то привести их в чувство. Неужели тебе по вкусу вчерашняя идиотская, дилетантская прогулка? А то, что они сейчас выделывают, тебе нравится?

— Нет, но…

— Дело даже не в Дэвиде, он не дурак и вполне поддается убеждению. Но вот тот фрукт…

— Фрукт или овощ? — рассмеялся Дан.

— Смейся, смейся. Ты его еще не раскусил. Это честолюбец и карьерист, и ради славы и карьеры он пойдет на любой риск и пожертвует, чем угодно.

— Даже жизнью.

— Все может быть. И не только своей. Но речь не об этом. Как бы он не пренебрег во имя собственных интересов интересами Земли. Человечества.

— Это вряд ли. Он так гордится своей принадлежностью к человечеству, что… — Дан запнулся.

— Что оскорбил человека в тысячу раз лучше него. Не стесняйся в выражениях. Но это ведь не показатель, Дан, как раз наоборот.

— Ну и что ты предлагаешь?

Патрик почесал затылок. Тут видеофон Дана пискнул, Дан машинально вытащил его и тронул сенсор. Дэвид — это был он — поинтересовался для порядка, нет ли чего нового, и, когда Дан покачал головой, сказал:

— Посовещаемся? Тут есть предложение.

— Какое? — настороженно поинтересовался Патрик.

— Войти.

— Как? Ах войти! Ну! Просто, как все гениальное! — Патрик насмешливо улыбнулся. — И кому принадлежит сия блистательная идея? Тебе?

— Ты против?

— Против.

— И ты, Дан?

Дан кивнул, без лишних, впрочем, эмоций.

Дэвид помолчал, потом предложил:

— Обоснуйте вашу точку зрения.

— Сначала ты обоснуй…

Патрика прервал дрожащий от возбуждения голос:

— Внимание! Следите за экранами!

— Артур, стой! — заорал первым догадавшийся Дэвид. — Стой, Артур!

Но тот не ответил, видимо, был уже у двери? Да. Вот он толкнул дверь рукой… Дан и Патрик застыли, всматриваясь в экранчик. Дверь не поддалась, Артур толкнул ее еще раз, потом отступил на шаг, мелькнула его рука, в которой было что-то зажато…