Гоар Маркосян-Каспер - Ищи горы

— Пуп земли, — нарушил молчание Поэт. — Заветная мечта наших деятелей — превратить свою Крепость в пуп земли, неважно, какой ценой.

— Пуп земли, говоришь? — встрепенулся Венита. — А знаешь, в этом что-то есть. Но не совсем…

— О чем ты? — не понял Поэт.

— Не могу придумать название. Вернее, я придумал их сотню, но… Они недостаточно точны.

Перед мысленным взором Дана возникло полотно Лея.

— Маран, — проговорил он, волнуясь. — Помнишь картину Лея в Тессиле? По-моему, она в чем-то перекликается с этой. Там град Изия, а тут… Я назвал бы это «Град Лайвы», а вернее «Мир Лайвы».

— Неплохо, — согласился Маран, — но я назвал бы ее немного иначе. «Земля обетованная».

— Как? — вскочил Венита. — «Земля обетованная»? Именно так. Это я и искал. — Он торопливо вынул из футляра тонкую длинную кисточку, вскрыл флакон с тушью, окунул в нее кисть и стал выводить на предназначенной для надписей полосе первые буквы.

— Что ты так сразу? — попробовал урезонить его Маран. — Может, еще передумаешь.

Но Венита упрямо помотал головой, и Маран, оставив его, отошел в сторону, к Поэту, который склонившись над большим столом, перебирал рисунки, привезенные Венитой из Тиганы. Немного погодя оттуда раздался его удивленный голос.

— Что за странная фантазия, Венита? — Маран разогнулся и обернулся к Вените, держа в каждой руке по рисунку. Городские пейзажи, вот только… Нет, нигде в Бакнии, вообще на Торене, Дан не видел подобных зданий — ни одной прямой линии, сплошные изгибы, невероятное разнообразие форм… Впервые в жизни Дан задумался над тем, что прямая линия только одна, а кривых множество.

Венита повернул голову.

— А, это? Это не моя фантазия.

— А чья?

— Расти. По правде говоря, у меня возникла мысль, что на старости лет он слегка тронулся. Хотя я и сделал эти рисунки, чтоб представить себе… — Венита замолчал.

— Почему тронулся? — продолжал допытываться Маран.

— Это длинная история.

— Ничего, мы выдержим.

Венита, вздохнув, отложил кисть.

— Когда ты отправил меня в Тигану, первое время я изнывал от скуки, вернее, не первое, а второе, если можно так выразиться, вначале-то я писал. Потом подустал, захотелось отключиться… не с кем было даже поговорить — тогда я еще не познакомился с Иной… и я стал читать книги из дворцовой библиотеки, даже не книги, поскольку таковых осталось мало, а все подряд. И наткнулся на записи, сделанные, как я понял, под диктовку Расти его помощником. Там было одно в высшей степени любопытное… или странное?.. в общем, такое место… прочитав, я усомнился в нормальном состоянии духа старика. Ты же знаешь, Тигана была его лебединой песней, жить ему оставалось всего пару лет… И вот он попытался воплотить в Тигане давно мучившую его идею: построить дом, как в иных мирах.

— Как-как?

— Построить дом, как в иных мирах. Там так и было написано. — Венита задумался, припоминая, затем неуверенно процитировал: — «Говорят, что в мирах за небесной твердью дома не имеют углов, все их очертания округлы. Неужели же я, Расти, не могу построить такой дом, тем более, что города иных миров, как утверждают, построены не богом, а людьми»… Вроде бы так.

Дан с Мараном переглянулись.

— И что дальше? — спросил Маран настойчиво.

— Дальше? Он построил какое-то непонятное сооружение, не то дом, не то павильон, не то беседку, остался крайне недоволен собой и велел постройку снести. И больше таких попыток не предпринимал. Это уже пишет помощник.

— А об иных мирах? Больше ничего?

— Больше ничего. А почему вас заинтересовала эта история? Вы полагаете, его слова можно принимать всерьез?

— А ты не веришь в существование иных миров? — спросил Поэт, продолжая перекладывать рисунки.

— Я? Одно из обвинений, которые мне предъявили в подвалах Крепости… Я, видите ли, проповедовал реакционные взгляды Пага. Речь об одной его популярной работе, там он, помимо прочего, убедительно доказывал, что Торена не единственный населенный мир во Вселенной. Я это прочел и пересказал… в довольно тесной компании, кстати… Так что я верю в существование иных миров. Речь о другом. Эти «говорят», «утверждают» смахивают, извините, на бред. Кто мог ему говорить об архитектуре в иных мирах?

Вот именно — кто? Дан поежился. Ну и работенка наклевывается. Пройти по следам Расти. Расти, который строил чуть ли не во всех городах Бакнии, жил чуть ли не во всех домах городов, где строил… Тысяча чертей и один маленький дьяволенок, как говаривал отец!

— Смотри-ка! Еще один. А какое качество! Бумага глянцевая, фото — высший класс. Где они его только взяли? Не помню такого…

Дан охотно прошел бы мимо, не замедляя шага, но Маран остановился, и ему пришлось задержаться тоже. Впрочем, перед тем, как повернуться к плакату на стене, он огляделся — тревога его была напрасной, улица пустовала на всем протяжении.

С плаката на них смотрело лицо Марана. Отличная фотография в анфас, заключенная в жирную зеленую рамку в форме ромба. Рамка означала, что человек разыскивается по обвинению в государственном преступлении.

Маран, сощурившись, изучал себя.

— Благодаря Лайве, за последние три-четыре дня я приобрел популярность большую, чем за год правления Бакнией, — заметил он философически.

— Будем надеяться, что плоды этой популярности окажутся не слишком горькими, — вставил Дан.

Маран только улыбнулся.

— Все-таки мы кое-что сделали, Дан, — сказал он, помолчав. — Надеюсь, мне это зачтется.

— Кем? Уж не уверовал ли ты в Создателя? — спросил Дан насмешливо.

— В Создателя? Что мне Создатель? Есть другое лицо, в этом плане для меня гораздо более авторитетное.

— И кто же это?

— Я сам.

— Да? Ну и как авторитетное лицо настроено? Казнить или помиловать?

— Не могу разобраться. Слишком сложно все. Посуди сам. Предположим, я… ну помог уцелеть нескольким тысячам человек…

— Десяткам тысяч!

— Пусть десяткам. Но говорить об искуплении… Те жизни, которые оборвались по моей вине, не склеишь ведь этими, сохраненными, не так ли?

— Что ты имеешь в виду?

— Дан, меня ведь сделали Начальником спецотдела не за мой правильный профиль. В начале своей деятельности в Охране я раскрыл не один заговор. Тогда, в первые годы после переворота, все еще шаталось, казалось, только толкни — и обвалится. И толкали. Еще как.

— Кто?

— Многие. Аристократы. Военные.

— Роялисты, что ли?

— В вашей терминологии — да. Иногда крестьяне… ну крестьянские восстания, положим, вещь явная, спецотделу тут делать нечего, но заговоры… Они действительно были. И я… Я работал, как проклятый! Теперь я думаю, что упорство, с которым я расточал свои силы и способности на это грязное дело, обуславливалось не только и не столько тупой верой в собственную правоту… Наверно, я подсознательно мстил за свое не слишком уютное детство, за пьянство отца, за то, что мать похоронили без гроба — не было денег… Мстил — и не я один. Самые разные люди.