Максим Далин - Зеленая кровь

— Вероятно, — кивнул Хольвин. — Я сужу предвзято, мне, видите ли, не хватает общества Тео, когда нужно воевать за лес… Но неважно. Итак. Я забираю Лилию, жеребца и собак — тебе же не нужен Рамон, раз ты не участвуешь в патрулировании? — и отправляюсь домой. Устраиваю лошадь, а потом собираю информацию о медведе. И как только получаю что-то конкретное — звоню тебе.

— И мы с господином капитаном едем к вам в любом случае! — радостно заключил Феликс. — Потому что все равно ему больше нечего терять, а я — с ним, и точка.

— Я заеду к тебе завтра, — сказал Бруно. — Посмотрю жеребца повнимательнее, хотя, скорее всего, у него стандартный набор болезней скаковой лошади… Привезу кое-что для поправки его здоровья. В общем, завтра заеду.

— До завтра, — сказал Хольвин. — Лилия, уговори жеребца перекинуться, иначе нам не уместить его в машину…

— Счастливо, — сказал Тео.

— Прощайте, капитан Тео, — сказала Жасмин. — Обещайте, что позвоните мне, когда соберетесь за город. Может, и я чем пригожусь…

— И мне, господин капитан, — напомнил Феликс.

Тео улыбнулся.

— Обязательно.

— Пойдем домой, я устал, — сказал Гарик и потянул его за рукав. — Ах, ну пойдем же… к нам домой, да?

Шел дождь.

По садовым деревьям шуршал, по их листьям, по крыше шелестел — и с водостока текла струйка воды, а звонкие капли царапали стекло. И такой это был приятный звук — все эти мерные шелесты, постукивания, шуршания — и так этот звук замечательно сливался с треском поленьев в камине, что Локкер видел, как Мэллу хочется не слушать, а дремать. Тем более, что устроился он очень удобно, на диване, рядом с Хольвином — Хозяин перебирал его волосы и почесывал под подбородком.

Когда ты сыт, спокоен, в тепле, полулежишь и тебя гладят — противоестественно прислушиваться и вдумываться. Надо дремать — это Мэллу изображал всем телом, как можно понятнее.

Зато оба пса — и Рамон, и Шаграт — сидели на вытертом ковре у камина и слушали с напряженным вниманием. И Локкер тоже слушал: Хольвин говорил очень неприятные, даже страшные вещи.

— Теперь я волнуюсь, — сказал Локкер, когда Хольвин замолчал. — А если они убьют Ирис? Она осторожная, но все нельзя предусмотреть…

Хольвин понимающе кивнул, но возразил:

— Ты ведь сказал Ирис, чтобы она держалась края болота. Туда никто из людей не сунется — слишком опасно. Судя по всему, они отстреливали и ловили только тех лесных зверей, которые от голода или по неопытности, или еще по какой причине слишком приближались к кромке леса — в полосу отчуждения, где шляются охотники, грибники и туристы.

— Все может быть, — сказал Локкер грустно. — Ей ведь может захотеться грибов, а грибы вдоль болота не растут. Ей может еще чего-нибудь захотеться. Она сейчас все время кормится, за троих… Мне надо вернуться в лес. Странствующему народу пора собираться в Стада.

— Именно об этом я и хотел тебя попросить, — сказал Хольвин. — Найди Ирис и обойди с ней лес вокруг болота, мимо ельника, потом — по реке. Собирай Стадо — и предупреди свой народ, что к Соленой Скале около Уютного сейчас ходить нельзя. И выходить к шоссе тоже нельзя — я знаю, среди лосят есть рисковые, которые выходят, чтобы пофорсить перед подругами…

Локкер кивнул и хотел подняться.

— Погоди, рогатый, — сказал Рамон, привалившись к его ногам. — Немножко погоди. Дождь кончится — и пойдешь.

— А если он до вечера не кончится? — улыбнулся Локкер.

— Ну дай Хозяину договорить-то…

— Хорошо, — сказал Локкер. Было жаль, что Рамона нельзя позвать в лес. Здорово было бы странствовать вместе. — Я еще посижу. А когда Стадо соберется, я приду к пруду. И ты приходи.

— Ребята, — сказал Хольвин, — погодите загадывать. Есть еще один важный момент… Проснись, Мэллу!

— Я не сплю, — мурлыкнул кот. — Я слушаю. Вы о лосях все…

— Там стреляли не только лосей, — сказал Хольвин. — И там до сих пор находятся живые звери. Пленники. Я думаю, тот медведь, которого унюхали волки, который сидит там в клетке, это тот самый медведь, Локкер. Его берлога с прошлой осени заросла. Я думал, он погиб от какой-нибудь несчастной случайности… мне не пришло в голову, что его до сих пор не заменил другой…

— Что в этом такого? — проурчал разбуженный Мэллу с досадой. — Один медведь, другой медведь… Мне не нравятся медведи, лось и собаки их вообще терпеть не могут — так какая разница, что там, с этим медведем…

Хольвин распушил его бакенбарду.

— Видишь ли, городской кот… медведи, конечно, никем не любимы, они свирепые, угрюмые и одинокие по натуре звери… но медведи — это очень важно для леса вообще, а тот медведь, о котором идет речь — это очень важно в частности. Я чувствую, но не умею тебе это объяснить. Вот Локкер с Рамоном могли бы — они его видели.

— Что лось может знать о медведе? — фыркнул кот.

Рамон с Локкером переглянулись.

— Он смотрит как-то внутрь, — сказал Рамон, прижавшись к ногам Хольвина и лося крепче.

— И видит… — Локкер запнулся, содрогнувшись от воспоминаний. — Зеленого видит.

Это произошло давным-давно, в конце того самого лета, когда лосенок впервые подошел к дому Хольвина. Локкер прекрасно помнил все в красочных подробностях.

День кончался жаркий-прежаркий.

Ранним вечером, устав от жары и спрятавшись от потока солнца, раскаляющего шерсть, Рамон и Локкер в Старшей Ипостаси лежали на животах в самой чаще кустов с желтыми кисточками соцветий, где стояла благословенная тень. Они вдвоем пытались читать букварь для щенков. Это лосенка забавляло.

Не то, чтобы Локкер не знал, что такое книги — мама показывала ему буквы. Но лесные звери, если и учатся когда-нибудь грамоте, то, во всяком случае, не по книжкам, апробированным советом зоопсихологов Лиги. Буквы в них складывались в странные слова. Локкер удивлялся, следя глазами по строчкам.

— «У Бена есть нюх», — читал Рамон по слогам, нервно позевывая и вздыхая в паузах. — «Он взял след… След был свеж».

Локкер перекусил веточку, которую жевал, и сдержанно хихикнул.

— Рамон, вот глупость! Как же можно взять след? След — он на земле, вплюснут в нее… Как этот Бен его выковырял?

Рамон посмотрел сердито и насмешливо.

— Выковырял, ха! Он его унюхал, след. Свежий сильный запах. Теленок!

— Я не теленок, — возразил Локкер, сломав новую веточку с кисловатыми терпкими листьями. — Телята у коров. А если унюхал — то так бы и писали, что унюхал.

Рамон подтолкнул к нему книжку.

— Читай дальше.

Локкер потянулся.

— Не хочется. Жарко… и написаны пустяки какие-то…

— Ну давай… до конца. И попросимся купаться.

— Это тебе велели читать, — сказал Локкер, но придвинул букварь к себе. Над буквами, крупными и черными, как жуки, на цветной картинке играли щенята в Младшей Ипостаси. На нарисованном заборе сидел пушистый котенок и сердито смотрел на играющих. Локкер повел по строчкам пальцем, разыскивая потерянное место.