Alma - Эпизод 2. Антиканон

Заглянул в один из спортивных залов. Дюжина человек усердно накачивала мускулы. На дальнем конце зала двое бойцов кололи друг друга тонкими рапирами. Бесполезный спорт, на первый взгляд. Не займешься сам — не оценишь, как оно развивает реакцию и ловкость. Но намного интереснее колющих рапир были клинки, имитировавшие рубящее оружие. Работать с ними было просто здорово. Хотя с настоящей сталью не сравнится ничто. Если хотя бы раз подержал сталь в руках, рассек воздух острой, пусть и не наточенной кромкой — забыть это будет трудно.

Анакин прошел дальше по коридору.

Разговаривать ни с кем не хотелось. Тем более не хотелось выслушивать одинаковые доклады о необнаруженных неисправностях и незамеченных происшествиях.

Ну нет у нас саботажников, нет… А может, и правда, нет.

Завтра будет видно. Завтра у меня будет замечательная возможность войти в историю флота. Как командир, которому удалось погубить новейший корабль. Если, скажем, в системе энергоснабжения двигателей кто-то устроит диверсию. Кто-то умнее и опытнее…

… меня…

… двадцатидвухлетнего капитана второго ранга А. Скайуокера…

На месте саботажника я бы делал ставку именно на это: недостаток опыта — обратная сторона так называемой «блестящей карьеры».

Ага, моей блестящей карьеры. И сияющего послужного списка. Как же это тогда сказал Бленд: «вам нравится, когда вам все завидуют»? Тогда было смешно. Теперь почему-то не смешно. Дезертирам виднее. А вовремя он, кстати, смылся — ведь был далеко не дурак, и если бы на Локримии не схалтурил с тем бомбером, я бы его перевел на «Викторию», а сейчас…

… если где-нибудь увижу — убью.

Хорошее слово «если». Столько сделать надо — в первую очередь выжить — и все обозначается одним словом «если».

… вам нравится, когда вам все завидуют?

Нет, не нравится.

Звания раздаются легко по одной простой причине — должность погибшего занимает новый кандидат в трупы. Мальчишек производят в офицеры — мальчишки получают звания — мальчишек бросают на самые рискованные задания…

… может, и Цандерс об этом загодя подумал.

Или нет. Не думал.

Цандерс просто рискнул.

За компанию со всеми…

Скайуокер спустился в ангар. Здесь было просторно. Синими точеными фигурками расставлены вахтенные по углам. Стройными рядами красуются одиннадцать новеньких истребителей.

А первую серию они отлично отлетали, вспомнил Анакин. Жаль, не хватает еще одного пилота — была бы эскадрилья. Вон еще шесть машин… Нет, ну откуда мне взять нормальных пилотов? Или новеньких с Кариды — сразу посадим на новые истребители? Дурь, а ведь другого выхода нет…

— Вы тоже не спите, капитан? — вежливо осведомился знакомый голос.

— Нет, я не всегда сплю ночью, — также вежливо ответил Скайуокер и нарочно продолжил. — Видите ли, рыцарь, вы можете этого не знать, но служба на корабле организована по вахтам.

— Но сейчас же не ваша вахта?

Ага. И это он тоже узнал. Наверно, выспросил у штабиста. А тот и рад был сообщить, конечно, выслужиться перед посланником из столицы.

Скайуокер повернулся. Скрестил руки на груди.

— И в чем вопрос, позвольте узнать?

— Вы выглядите очень уставшим. Прямо осунулись за те две недели, что я здесь.

— Я искренне тронут вашим вниманием.

— Вас что-то тревожит.

— Вам показалось, рыцарь. Смею вас уверить, на дредноуте все в порядке.

— Вы проверяете, все ли готово к началу ходовых испытаний?

— Именно.

— Я не сомневаюсь, что все пройдет безупречно.

Кеноби улыбнулся.

— Несомненно, — подтвердил Анакин. Кривить губы не хотелось.

— Желаю вам хорошо отдохнуть перед началом.

— И вам того же.

Оби-Ван легко наклонил голову, словно почтительно принимал это пожелание.

Скайуокер просто отвернулся и, не попрощавшись, побрел к себе.

Проспал Скайуокер около четырех часов. Не так уж плохо. И главное, он не запомнил того, что ему снилось, а в последнее время Анакин стал считать это хорошим знаком.

Потянулся к Силе. В Силе он был не один, и это ощущение едва не вытряхнуло его из концентрации. Джедай тоже медитировал.

Если сегодня нам суждено разлететься космическим мусором, то компания у нас будет просто замечательная…

Он оделся и пошел в столовую. Навстречу, как назло, попадались люди бодрые, энергичные, в приподнятом настроении. Еще бы. Сегодня же такой день.

Нет, решил Анакин. Нельзя мне сейчас зацикливаться на плохом. Теперь, после всех этих недель на верфях — нельзя.

При виде вошедшего в столовую командира офицеры привычно поднялись со стульев. Кеноби дополнил свое приветствие легким поклоном. Сегодня рыцарь, в первый раз соблаговолил присоединиться к завтраку командования «Виктории». Он занял место в дальнем конце прямоугольного стола. Сидевший справа от джедая Джиллард не слишком этому обрадовался и периодически бросал в сторону рыцаря подозрительные взгляды. А вот устроившиеся слева командиры эскадрилий бомберов и истребителей на своего необычного соседа внимания не обращали и тихо перешептывались о чем-то своем.

Скайуокер подумал, что с удовольствием увидел бы здесь Фира Рутьеса, только дня три назад окончательно переселившегося на дредноут. Однако Рутьес вежливо отказался от приглашения — мол, не хочет ставить в неудобное положение подчиненных ему инженеров с верфей. Оттого инженеры и завтракали в общей офицерской столовой.

Еще несколько кресел пустовали — часть офицеров была на вахте или наоборот, отсыпались после проведенной на палубе ночи. В том числе и Карпино, обязанности которого сейчас исполнял второй помощник, Сатабе. Этот офицер тоже был старше Скайуокера, но всего на пять лет. Как и сам Анакин — быстро продвинувшийся «счастливчик». Но вроде не дурак, да и не лезет делиться своим «немалым опытом»…

— В двенадцать начинаем церемонию принятия корабля, — сказал Скайуокер, откладывая в сторону столовые приборы. — Ровно в одиннадцать тридцать всему экипажу собраться в доке номер восемнадцать на верфях. — Сатабе, — обратился он, — свяжитесь с теми командирами, которые сейчас на вахте и передайте мое распоряжение.

— Есть, сэр.

Вот и штабист наш сгодился, подумал Анакин. Приволок откуда-то оркестр. Пусть всего дюжина родианцев. Зато настоящая, живая музыка.

Глядя на выстроившийся ровными шеренгами экипаж, который он теперь уже мог назвать своим, Скайуокер вспоминал Корускант. Со столицей ассоциировались аперитив и бесплатная жратва в пустоте роскошных залов. И стеклянные глаза тех, кто приперся поглядеть на игрушечных солдатиков.

Торжественность и торжественность. Церемония и церемония.

Не сравнить. Слишком разные.

Даже приевшийся гимн Республики в этом доке звучал иначе.