Alma - Эпизод 2. Антиканон

— Вы правы. Но у тех, у кого война не отняла жизнь, она отнимает что-то другое.

— Что именно?

— Юность.

— Юность?

— Да. Юность, которую вы с легкостью размениваете на ордена, звания и боевой опыт.

— Ее всегда разменивают на опыт. Боевой или небоевой — зависит от обстоятельств.

— Но ее нельзя возвратить.

— Не особо-то и хочется, — ответил Скайуокер.

Вышло резко. И не совсем правдиво, подумал он.

— Анакин, — инженер вдруг назвал его по имени. Подчеркивая, что обращается не к командиру, а к человеку. И добавил очень тихо и мягко. — Так ведь это и страшно.

— Может быть.

— Не хотел вас задеть, капитан, — еще мягче, извиняющимся тоном.

— Вы меня не задели.

Рутьес вздохнул и замолчал. Взял со стола небольшой зеленый холокристалл и принялся вертеть его в руках. Потом снова поднял глаза на Анакина.

— А если я задам глупый любопытный вопрос?

— Задавайте.

— Вы давно навещали мать?

— Месяца три назад.

— А до этого?

— А до этого я там не был полтора года.

— Она, наверное, волнуется за вас и скучает.

— Скучает, — Скайуокер кивнул. — И волнуется тоже.

— Мама вами гордится, правда?

— Правда.

— Вы приезжаете и каждый раз рассказываете о новом звании.

— Да, так обычно и получается. Вы угадали.

Инженер улыбнулся.

Анакин тоже попытался свести губы в заведомо неискреннюю улыбку. Наверно, для гражданского ситуация была действительно забавной. Для него — не очень. И отвечать на такие вопросы приходилось через не-могу, хотя сидящего перед ним человека он уважал.

… Я служу на лучшем корабле флота и у меня все отлично…

Лучший корабль флота через два дня будет на орбите Татуина.

Учения — орбитальная бомбардировка — высадка — истребители — все-остальное-по-плану. Операция по перемешиванию песка сапогами и переплавления в стекло лучами турболазеров.

Хотелось пофантазировать. О том, что можно вывести дредноут в атмосферу около Мос-Эспа. Добраться до фермы Ларсов. Сказать:

— Видишь, это мой корабль. «Виктория». Лучший корабль флота.

Глупо.

… Я просто возьму выходной. Пока «Виктория» дрейфует на орбите, я имею на это полное право. Я должен знать, что там все в порядке…

— Если возвратиться к нашему разговору, — снова начал Скайуокер.

— Простите, я отвлекся от темы, — инженер покачал головой. — И опять злоупотребляю вашим временем.

— Ничего. После учений я должен доложить в штаб о том, что испытания завершены. И переслать Цандерсу ваш отчет.

— Придется подождать официального ответа.

— Да, именно так. После этого вам будет предоставлен шаттл, который доставит вас и всю вашу команду на Локримию.

— Спасибо вам.

— Не за что.

— И, капитан, прочитайте все-таки отчет полностью. Вы знаете свое командование лучше, а я вашего адмирала видел только два раза. Я не хочу вас подвести.

— Как раз сейчас и займусь, — кивнул Скайуокер.

Скайуокер открыл дверь в каюту.

На холопередатчике беспокойно мигала алая лампочка.

Он бросил и кристалл, и распечатки Рутьеса прямо на кровать, метнулся к столу, быстро включил дешифратор. Застыл в ожидании.

Ответа не поступило ни через пять, ни через десять минут.

Анакин поднял с кровати брошенные вещи, попытался углубиться в отчет Рутьеса. Получалось плохо. Цифры расплывались перед глазами бессмысленной кутерьмой закорючек. Текст, который еще полчаса назад казался стройным и легким даже для самого далекого от флота бюрократа, теперь отдавал фальшью и немотой.

Фетт его вызывал по холосвязи.

Пока он философствовал с Рутьесом о своей потерянной юности — тоже мне ах какая романтическая трагедия! — наемник выходил на связь четыре раза. Каждые полчаса.

Надо подождать еще, подумал Скайуокер. И это что-то важное, не стал бы он так ломиться, если бы у него не было информации. Или если бы он хотел сказать, что ничего не нашел.

Он снова наугад раскрыл составленный инженером отчет. Заставил себя прочесть пару абзацев. Медленно и вдумчиво.

Кофе, что ли, выпить, подумал он. Голова совсем ничего не соображает. И нервы ни к черту.

Вызвал дроида-официанта из столовой. Через пять минут на столе дымилась чашечка крепкого ароматного напитка. Сделал глоток и понял, что больше не хочется. Они с Рутьесом уже выпили этого кофе по три кружки. Вот и перехотелось.

Холопередатчик снова замигал алой лампочкой.

Скайуокер дернулся, локтем зацепил чашку. Поймать не успел — отвергнутый кофе растекся по бумагам. Анакин отправил хрустящий бумажный ком в утилизатор.

Потом заново распечатаю с кристалла, решил он. Ткнул пальцем в консоль дешифратора.

— Трудновато до тебя добраться, — донеслось из-под т-образного визора.

— Извини. Я же не все время в каюте сижу.

— Есть информация.

— Про наемников?

— По холосвязи ничего передавать не буду.

— Это почему?

— Потому что мне своя шкура дорога как память.

— Нас не прослушивают. А если даже прослушивают, шифр разгадать сложно.

Из под шлема раздался похожий на свист звук.

— Не знаю, Скайуокер. Судя по тому, что я узнал — бардак у тебя там на дредноуте. С чем тебя и поздравляю.

Анакина этот тон разозлил. Ехидным Фетт был всегда, но сейчас мера солености в разговоре явно зашкаливала.

— Что-то конкретное?

— Есть кристалл. Так что только из рук в руки.

— Фетт, мне трудно пригласить тебя в гости на «Викторию».

— Я и не напрашиваюсь. Тебе решать. Где и когда.

Скайуокер побарабанил пальцами по столу. Решать надо было быстро.

— Через двое суток я буду у Татуина.

— А там ты что потерял?

— Проводим учения.

— Интересный выбор полигона.

Анакин пропустил это мимо ушей. В другое время он бы и сам с удовольствием поиронизировал над ситуацией.

— Это три дня. На четвертый я разрешу экипажу короткий отпуск. Посмотреть Мос-Айсли.

— И сам свалишь с корабля.

— Да. Устроит?

— Устроит. В кантине у пятого ангара. Это на самой окраине.

— Знаю.

— Одно условие.

— Какое?

— Мне бы не хотелось, чтобы на Татуине меня видели в обществе республиканского вояки.

— Сэр, мне поставить шаттл в док или ждать вас здесь?

— Возвращайтесь на дредноут, Эткинс. Я вас вызову.

— Так точно, сэр. Есть возвращаться на дредноут и ждать вызова.

Следом за Скайуокером шаттл покинул рыцарь. Кеноби сам напросился поучаствовать в этом деле, и Анакин, недолго думая, решил не отказываться от компании.

Это потом он поймал на себе взгляд Карпино. В глазах старшего помощника он выглядел странно: невнимательность к предостережениям человека, которому «доводилось немало общаться с джедаями», эта затея с фехтованием, отлучка на Нар-Шаддаа в обществе рыцаря. Карпино пару раз вежливо спрашивал, удалось ли капитану что-либо узнать. На что Скайуокер неизменно заверял помощника, что, дескать, о корабле судят по командиру, вот он и старается произвести на джедая благоприятное впечатление.