Сергей Трищенко - Реставраторы миров (сборник)

Он схватил со стола линейку – и со страху изо всех сил хлопнул по лабораторному столу.

Басовитое гудение раздалось в воздухе, и со стола взлетел толстый и мохнатый красавец шмель.

– Что?.. Что такое? – слабо произнесла Хельга, опускаясь на стул.

А лаборант принялся хлестать по столу, словно вымещая на нём все обиды и унижения, которым подвергался.

И со столешницы взмывали мухи, комары, мотыльки, стрекозы…

– Видите? – победно произнёс лаборант, отмахиваясь линейкой от кружащегося над ним роя гудящих насекомых. – Если ударять с разной силой, то получаются насекомые разного размера! Чем сильнее хлопнешь, тем больше…

– Замолчи! – остановила его Хельга.

Она бросилась к микроскопу, в момент сделала вытяжку из собственноручно пойманных мух и прильнула к окуляру.

Так и есть! Рождённые ударом монстрики не обнаруживали ни малейшего намёка на клеточное строение. Ни о каком ДНК, а тем более РНК, не могло быть и речи.

А торсионный микроскоп – свежеизобретённое детище земной науки, существующее пока что в единственном экземпляре и выпрошенное исключительно потому, что экспедиция успела прекрасно зарекомендовать себя, да ещё потому, что в разработчиках числился брат Хельги – показывал нечто несусветное: странную структуру вращающихся в разные стороны миниатюрных вихриков.

– Удивительно, – пробормотала Хельга, отрываясь от микроскопа. – Может быть, так выглядит полевая форма материи? Но тогда это… это величайшее открытие!

Она быстренько переписала полученные данные на свой коммуникатор, прихватила пяток мух – на этот раз лаборант оказался на высоте, – и выбежала из лабораторного блока.

Власта и Гора она застала в окружении десятка голографических диаграмм: срезов планетной коры, срезов головного мозга, голографий ещё каких-то объектов, живых и неживых. Элист также находился рядом с друзьями, но сидел молча, ни во что не вмешиваясь и дожидаясь своей очереди.

Оба учёных попеременно тыкали пальцами то в одну голограмму, то в другую, вызывали из компьютерного небытия трёх– и четырёхэтажные формулы, и с удовольствием громко ругались по-латыни и по-гречески.

Завидев Хельгу, оба замолчали. Затем Власт сказал:

– Излучение генераторов не могло отрицательно повлиять на живых. Наоборот, оно снижает уровень агрессивности, успокаивает людей. Словом, действует умиротворяющее на любые живые объекты.

– Интересно, откуда вы это узнали? – притворно вздохнула Хельга. – Когда все биологические объекты находятся у меня?

– Когда мы работали возле генераторов, то чувствовали прилив сил и хорошее настроение, – пояснил Власт, до которого не дошёл скрытый смысл Хельгиной фразы. – И количество рабочих споров резко уменьшилось. Люди стали действовать более согласованно.

– По тебе это не видно.

– Сходи в «коробку» сама, убедишься. Заодно и настроение улучшится.

– Оно у меня уже улучшилось! – Хельга протянула пробирку с переползающими внутри тёмными мухами.

– Обнаружила подвижные формы жизни? – обрадовался Власт. – Поздравляю! И где же?

– Да прямо здесь!

Хельга огляделась: что бы использовать в качестве примера? Взяла толстенный справочник и с треском опустила его на стол.

– Осторожнее! – воскликнул Гор. – Это же раритет! Инкунабула! Последний бумажный справочник двадцать первого века!

И замолчал, увидев, как из-под толстого тома выбрался маленький жучок и шустро засеменил ножками, спешно покидая место своего рождения.

– В твоей инкунабуле жучки завелись! – засмеялся Власт. – Или ты принесла жука с собой? – обратился он к Хельге.

Та, вместо ответа, недолго думая, залепила ему пощёчину.

Серебристая стрекоза сорвалась со щеки Власта и запорхала по комнате.

– Странно… – Власт поднёс пальцы к щеке. – Я совсем не почувствовал удара…

– Так и должно быть, – подтвердила Хельга. – Вся энергия полностью израсходовалась на создание насекомого.

– А как же так?

– А вот так! Необычные свойства планеты заключаются в том, что в ней все предметы и явления имеют волновую природу. Хотя и выглядят вполне вещественно. Но их составные части – суть совокупность полей. И, значит, им легче переходить из одного состояния в другое. Достаточно добавить немного избыточной энергии. Или же они могут появляться и из «чистой» энергии, как в данных случаях. То есть энергия удара непосредственно перешла в живое существо.

– Так надо же поставить ряд экспериментов! – сорвался с места Гор.

– Уже, – мрачно ответила Хельга.

– Она хочет сказать, что так отдубасила бедного лаборанта, что он родил ей двух кроликов и дюжину белых мышей, – пошутил Власт.

– Сейчас я тебя отдубашу, – пообещала Хельга и повернулась к Гору. – Скажи, ты можешь определить, где землетрясение (Власт поморщился) может оказаться наиболее эффективным. То есть самым разрушительным? Чтобы лопалась земля, ломались скалы, падали камни…

– По… пожалуйста, – Гор зашарил глазами и пальцами по голографической карте.

– А ты, – Хельга повернулась к Элисту, – готовься. Остановишь генераторы по моему сигналу! Сначала – в том месте, где укажет Гор. Это и будет наш эксперимент. Затем… всюду.

– Это зачем? – исподлобья спросил Власт.

– Местные жители настолько боялись землетрясений, что успокоили свою планету абсолютно. Они полностью зарегулировали её, сделали максимально управляемой. Тут и листочек на дереве не шелохнётся без вмешательства человека.

Собравшиеся внимали молча.

– А может, они боялись не землетрясений, а шума? – остановившись, спросила Хельга себя саму. Но не ответила. Из вредности.

– Или это было своего рода оружием? – предположил Власт, с восторгом глядя на Хельгу. – Как на Рэлле, где враждующие кланы разбивали «зеркала» чужого племени. Ты разгадала ещё одну загадку!

– Пока ещё не всю, – отмахнулась Хельга.

– Вот здесь, – показал Гор. – Тут масса трещиноватых скал, которые легко обрушатся от любого толчка.

– Летим туда! – скомандовала Хельга.

В первые минуты после остановки «противогенераторов», как окрестил их Гор, ничего не происходило. Затем мелко задрожала земля, почву под ногами ощутимо качнуло в одну сторону, в другую – люди едва устояли на ногах. Третий толчок бросил всех на землю.

Послышался грохот осыпающихся скальных обломков… и крики. Крики и рёв. Крики людей и рёв вновь родившихся животных.

А из-за ближайшей чёрной скалы с шумом вылетела стая разноцветных птиц.

Удары крыльев о воздух вызвали к жизни появление жуков и мух, на которых птицы тут же принялись охотиться.

– Вот это да! – ошеломлённо произнесла Хельга, поднимаясь.

Подземные толчки прекратились: вновь заработали генераторы.