Виталий Вавикин - Лики звезд

– Потому что они все равно ничего не поймут. Знаешь, как я устала объяснять им, что случилось?

– Не знаю… Можно попросить их не спрашивать.

– Но они все равно спрашивают! Жалеют. А я не хочу, чтобы меня жалели! Ненавижу, когда жалеют.

– Я тоже.

– Значит, договорились?

– Только папу предупреди.

– Сама предупреди.

– Это еще почему?

– Потому что он относится ко мне как к ребенку.

– А ты не ребенок?

– Ребенок, но иногда это начинает раздражать. Знаешь, как бывает – хочешь о чем-то поговорить, а тебя никто не слушает.

– Я тоже тебя не слушаю?

– Нет. Ты слушаешь. А вот папа…

Они вышли на берег реки…

Раздражение. Нервозность. Обиды. Все накатило как-то внезапно. Молли выпила две бутылки пива, но стало только хуже.

– Давай искупаемся! – предложила Эш.

– Нет.

– Почему?

– Вода холодная.

– Откуда ты знаешь.

– Просто знаю и все! – Молли отчитала себя за несдержанность. Заставила успокоиться, посадила Эш себе на колени и долго помогала рисовать. – Теперь сама.

Виски начали пульсировать. «Только не снова! – Молли прошлась по поляне. – Пожалуйста. Только не сейчас!» Она посмотрела на Эш. Открыла еще одну бутылку пива. Мочевой пузырь переполнился, но мысли предательски остались трезвыми. Молли отошла за дерево. Вернулась. Поставила на поляне мольберт.

– У меня получается? – спросила Эш, показывая ей рисунок.

– Попробуй еще, – Молли притворилась, что наблюдает за ней.

Дала пару ненужных советов. Снова усадила девочку себе на колени. Помогла рисовать. Встала. Запустила пальцы в свои волосы. Выпила еще бутылку пива. – Черт!

Все возвращалось. Тело вспотело, начался насморк. «Нет! Нет! Нет! Нет!» Молли заставила себя подойти к мольберту. Взяла кисть. Чертова река не возбуждала. Не захватывала. Молли попыталась нарисовать Эш. Слишком долго. Томительно долго!

«Если бы Куза могла сейчас быть здесь!» Мысли метались в голове набором фраз и картинок. Центральный парк. Скульптуры. Гликен. Кауфман. Молли ущипнула себя. Увидела кровь. Хватит жить прошлым!

Эш обернулась и подарила Молли улыбку.

– Тебе жарко? – спросила девочка.

– Немного.

– Разденься.

– Конечно, – Молли глуповато засмеялась, начала стягивать свитер, вспомнила, что не надела бюстгальтер. – Черт!

– Что?

– Ничего?

– Мама никогда не стеснялась меня.

– Ну конечно… – Молли открыла еще одно пиво.

– А ты стесняешься?

– Я учу тебя рисовать! – Молли снова чуть не закричала.

– Тебе просто нужно время, чтобы привыкнуть, – вздохнула Эш.

Молли поблагодарила ее за то, что она вернулась к рисункам. Допила пиво. Снова вспомнила центральный парк. Похороны отца, о которых она узнала только в газетах. Нужно отвлечься! Последняя бутылка пива полетела в кусты. Молли вернулась за мольберт. Снова попыталась нарисовать Эш. Вспомнила Кузу. Ее рисунки. Безликая женщина. «Хватит! В прошлом ничего нет, – Молли отчаянно гнала прочь эти образы. – Все закончилось».

Она заставила себя вспоминать Илию. Тело заныло. Чертовы таблетки! Почему они так быстро закончились?! Но ведь они были ей нужны, чтобы отвлечься! Молли вспомнила Дорина. Почему с ним ей были не нужны таблетки?

Холодный пот покрыл тело. «Ты лучше, чем о тебе говорят», – вспомнила Молли слова Илии. «Да что ты знаешь?!» – разозлилась она, посмотрела на реку. Может быть, снова переплыть ее? Нет. Нельзя. Она не одна. Здесь Эш…

– Что рисуешь? – спрашивает девочка. Далекая и нереальная, как сон, который снится кому-то другому. – Молли?

– Что?!

– Почему ты нарисовала, что дерешься с папой?

– Я? – Молли смотрит на свой рисунок, но не помнит, как рисовала его. Детали драки. Кровь из прокушенной руки. Растрепанные волосы. Полевые цветы. Безумные голубые глаза. Грязное обнаженное тело. Ее тело. – Черт! – Молли пытается закрыть рукой пикантные подробности. Акварель размазывается под ладонью, уничтожая женские бедра.

– Я думаю, папе не понравится этот рисунок, – говорит девочка.

– Конечно, не понравится! – Молли срывает с мольберта лист. Сминает его, рвет, выбрасывает в реку.

– Молли? – растерянно зовет Эш.

– Мы уходим.

– Молли?

– Что?!

– Ты разве не посмотришь мои рисунки?

– Потом!

– Но, Молли…

– Я сказала: потом! – она пытается собрать мольберт. – Да на кой черт он мне сдался?!

– Молли!

– Мы уходим. Домой, – она хватает Эш за руку. – Да шевелись же!

– Ты пугаешь меня.

– Пугаю? – Молли вздрагивает, останавливается, садится на корточки и пытается успокоить девочку. – Все хорошо.

– Правда?

– Конечно, – она сжимает кулаки, протыкая ногтями ладони. – Мне просто срочно нужно домой. Понимаешь?

– Нет, но раз нужно…

– Спасибо, – Молли заставляет себя не бежать. – Только, пожалуйста, не спрашивай меня больше ни о чем. Не сейчас.

Илия. Он встречает их, стоя на веранде. В руках малярная кисть. У ног банка зеленой краски.

– Я хоть и не художник, но кое-что… – он смолкает, вглядываясь в залитое потом лицо Молли. – Иди в дом, Эш!

– Но папа!

– Иди в дом! – Илия слышит, как дочь хлопает дверью. Смотрит на Молли. – Это опять началось, да?

– Не спрашивай.

– Не спрашивать?! – он роняет молярную кисть, но даже не замечает этого. – Я поверил тебе! Доверил свою дочь!

– С ней ничего не случилось.

– Молли!

– Я устала! – она запускает пальцы в слипшиеся от пота волосы. – Господи! Как же ты не понимаешь?! – Злость. Она распускается в сознании. Набухает дьявольскими цветами обиды и непонимания.

– Что я должен понять?!

– Думаешь, это так просто? Взять и бросить все, что было, ради девчонки, которая никогда не нарисует ничего, кроме уродливой бабочки? Ради мужика, который видит в тебе все что угодно, кроме того, что есть на самом деле? Ты хоть представляешь, какой была у меня жизнь?! Представляешь, чем я жила?!

– И ты называешь это жизнью?

– Да! – Молли чувствует, как слезы подступают к горлу. – Черт! Черт! Черт! – она закрывает руками лицо. Воспоминания. Как избавиться от них? Как сделать так, чтобы они больше никогда не появлялись?

– Молли! – Илия хватает ее за руки, потому что она пытается выцарапать себе глаза. На левой щеке кровоточит царапина. – Что ты делаешь, черт возьми?!

– Не хочу! Не хочу! Не… – Молли захлебывается рыданиями. Прижимается к Илии, пытаясь освободить руки. – Мне плохо.

– Я знаю.

– Нет. Не знаешь. Ты ничего не знаешь!

– Успокойся.

– Я не могу! – Молли всхлипывает. – Отпусти меня, – она смотрит на него заплаканными глазами. – Отпусти, черт возьми! – кричит, заставляя подчиниться. Отходит в сторону. Думает. – Будет только хуже, – шепчет она. – Только хуже…

Илия молчит.

– Скажи хоть что-нибудь!