Вадим Бабенко - Черный Пеликан

Моя рубашка слиплась от влаги, и ноги устали от ходьбы по неровной, рыхлой почве, но я не задавал вопросов, не подавая вида, что мечтаю об отдыхе. Сильвия тоже страдала от жары, а остальные будто и не замечали пройденного пути. Наконец, воздух посвежел, пахнуло океанским запахом, и через несколько минут мы вновь вышли к воде, встреченные грозным рокотом прибоя и криками нескольких одиноких чаек. Гиббс сбросил рюкзак на плотный песок, с удовольствием потянулся и повернулся к нам.

«Вот теперь и перекусим», – сказал он весело, с удовлетворением человека, завершившего что-то важное и готового принимать благодарности. Мы расселись кругом, Стелла достала сэндвичи и, не поднимая глаз, раздала каждому. Я намеренно сел рядом с Гиббсом, поставив свою сумку поблизости, так, чтобы в любой момент она была под рукой, а Кристоферы расположились напротив, разлегшись на песке и подложив поклажу под головы, что сразу придало мне уверенности. Они не подозревают ничего, – думал я, неспешно жуя и не замечая вкуса. – Они обычные деревенские парни, привыкшие выполнять поручения не из сложных и не способные глянуть дальше своего носа. Их я перехитрю, главное – справиться с Гиббсом… Тот, тем временем, разглагольствовал о чем-то обыденном, подначивая Сильвию, которая отвечала тихо и коротко, не разделяя оживления. Гиббса это не смущало. Он много жестикулировал, роняя крошки в песок, но лицо его было повернуто ко мне своей ложною половиной, так что я не видел, что на нем – победная ухмылка или фальшивое благодушие, или может тень напряженного ожидания, подобного моему.

Поев, Гиббс отряхнул ладони и обвел нас взглядом, задержавшись на мне. «Теперь так, – сказал он деловито, – у нас тут дело есть небольшое, на пару часов, так что мы отлучимся с этими», – он кивнул на Кристоферов, вдруг оказавшихся на ногах со своими рюкзаками наготове. «Как это я их проморгал?» – подумал я невольно, а Гиббс продолжал, все так же не спуская с меня глаз: – «Вы тут, значит, отдыхайте пока, воздухом дышите, Сильвия за старшую побудет, а мы подойдем, как управимся…»

Стараясь сохранять безразличный вид, я притянул свою сумку, залез рукой под свитер и нащупал ребристую рукоятку. Гиббс не спешил вставать и все глядел в упор, время от времени почесывая щеку. «Что еще за дело? – протянул я недовольно, не вынимая руку. – Мы не договаривались ни о каком деле. Вы говорили, на Белый Пляж пойдем, потому я с вами и согласился, а теперь что же, все откладывается? Вы ведь небось только к вечеру вернетесь, вон солнце уже вниз пошло, тогда наверное на Белый Пляж поздно будет – что нам, возвращаться? Я не для того полдня по жаре шагал…» – бормотал я занудно, чувствуя, как меня раздирают на части яростные сомнения – пора, не пора – не смея решиться и выдать себя, но отчаянно боясь, что момент уже упущен, и инициатива потеряна. «Гляди, солнце вниз – ну прямо следопыт», – хохотнул Кристофер I, толкнув второго Кристофера локтем в бок. У Гиббса в глазах заиграли озорные огоньки, он перестал почесываться и изобразил на лице любопытство.

«Вы что же это, за командира у нас теперь хотите? – поинтересовался он серьезно. – Ну, давайте, ведите тогда – на этот, Белый, как его, Пляж…» Наступило молчание, только Кристоферы сопели и фыркали, ожидая продолжения. «Ну что же вы молчите? – не отставал Гиббс. – Взялись указывать, так командуйте». Любопытство пропало в его взгляде, и глаза сузились недобро. На лице, там, где ничего не было, чудились глубокие морщины, которые уже не разгладить ни весельем, ни сном. «Или может страшно стало? – все больше заводился он. – Может у вас только и достанет прыти, чтобы фотографиями раскидываться, да подначивать занятых людей, которые тут с вами возятся, как с дитем?»

Гиббс говорил все громче, в его голосе слышалась уже неприкрытая злоба. Он будто чувствовал свою власть надо мной и куражился, пусть пока еще вполсилы, приглашая других почувствовать то же. «Вы просто слюнтяй, – говорил он, раздельно выговаривая слова, – возомнили о себе невесть что, а вас ведь можно прихлопнуть одним щелчком…» Он сделал неопределенное движение пальцами и поглядел на притихших, растерянных Сильвию со Стеллой. «Вон ими покомандуйте – и то ведь не сможете, – добавил он насмешливо, – а ко мне не суйтесь, пока не просят. Ведь предупреждал же вчера – нечего лезть, а вы все лезете, как назойливая муха…»

Тут что-то случилось со мной, страх пропал, и сомнения исчезли. Больше не размышляя, я выхватил кольт и, держа его двумя руками, направил Гиббсу в грудь. Сразу стало очень тихо, пространство сделалось пустым и огромным, лишь океан мерно рокотал вдали.

«Я-то не лезу», – начал я в тишине, и мой голос предательски дрогнул. «Я-то не лезу, – повторил я уже тверже, – это вы влезли в мою жизнь и хотите хозяйничать там, как в своей. Только не на того напали!»

Гиббс замер и в недоумении уставился на револьвер. Потом он медленно поднял глаза и посмотрел на меня уже без злобы, но с некоторым интересом, словно удивляясь неожиданному открытию. Краем глаза я заметил шевеление со стороны Кристоферов и крикнул, что было силы: – «Всем стоять и не двигаться, а то я его застрелю. Слышите, вы двое?»

«Ну, что разорались? – спросил Гиббс спокойно, с легкой досадой, стряхнув оцепенение и, очевидно, вновь ощущая себя главным, несмотря на направленный в него ствол. – Хотите стрелять, так стреляйте, никто не мешает».

«Я не хочу стрелять, но выстрелю, если нужно, – проговорил я быстро, поглядывая на Кристоферов и стараясь, чтобы слова звучали убедительно, – выстрелю и не задумаюсь. Вы хотите мной играть, но я не позволю – уж давайте играть вместе, коли так. Давайте уж с вами вместе пойдем…»

«Куда пойдем?» – так же спокойно спросил Гиббс.

«Сами знаете, куда! – снова закричал я. – Не стройте из себя дурака, вы ж этого не любите, не так ли? Пойдем туда, куда меня хотели одного отправить – я все понял, не думайте. И я пойду, хорошо, но не один, а с вами, Гиббс – с вами, понятно вам?»

«А, теперь понятно, – кивнул Гиббс, подобравшись. – Только мне там делать нечего, придется уж вам одному…» Он как-то очень быстро оказался на ногах, продолжая внимательно глядеть на меня, и я вскочил, не опуская револьвера, следя и за ним, и за Кристоферами, у одного из которых в руке уже тоже матово отсвечивал черный предмет. «Эй, турист, брось игрушку», – раздался его хриплый напряженный голос, но я в ответ лишь щелкнул взводимым курком, чувствуя во всем теле пьяную дрожь и думая отстраненно, что, неужели, мне придется выстрелить в человека – я не хочу, не хочу…

«Ладно, хватит баловств, – сказал Гиббс негромко, сверля меня зрачками, – пошутили и будет. Давай-ка, друг, оружие на землю и будь паинькой, а то еще пристрелят тебя».