Вадим Бабенко - Черный Пеликан

«И тебя заодно», – ответил я с ненавистью, но тут Стелла вдруг крикнула пронзительно: – «Замолчи, идиот, у тебя ж нет патронов, я их вытащила ночью… Они же тебя убьют сейчас!»

Как молния, у меня в голове пронеслось: Стелла одна в моей комнате, пока я ходил за водой, Стелла и пистолет – вот оно что. Я затравленно глянул на нее – она сидела прямо, как бледная статуя, показывая мне на раскрытой ладони несколько блестящих гильз. Я перевел глаза на Гиббса, тот лишь усмехнулся. «Значит, вы знали…» – начал было я, но тут Кристоферы задвигались, будто заскользили по тонкому льду, обходя меня с двух сторон, и Гиббс стал смещаться куда-то вбок, так что я уже не мог держать их всех в поле зрения. Мы закружились в странном танце, приседая и мягко перешагивая с места на место, я размахивал ненужным кольтом, устрашая непонятно кого, понимая уже, что проиграл, но не желая признаться в этом, даже под страхом смерти. Перед глазами мелькали наши разбросанные вещи, Сильвия со Стеллой, в отчаянии глядящие на нас, сосредоточенные лица окружавших меня мужчин, снова ставших мне совершенно чужими, будто я увидел их в первый раз. Один из Кристоферов держал свой пистолет наготове, другой прятал что-то за спиной, и я не знал, которого из них нужно опасаться больше. Я медленно отступал к дюнам, ловя взглядом то одного, то другого, судорожно пытаясь уследить за обоими, да и еще не потерять из виду Гиббса, но кольцо стягивалось неумолимо, а потом я почувствовал кого-то сзади, в шаге от меня, и не успел обернуться, как что-то взорвалось у меня в голове, огненные круги вспыхнули и померкли, звук исчез, и я провалился в темноту.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем пелена перед глазами рассеялась, и я очнулся, лежа на песке. Во всяком случае, Гиббса и Кристоферов уже не было видно – очевидно, они успели собраться и уйти. Все вышло-таки по их плану – смешно уже было пытаться с этим спорить. Моя голова покоилась на чьем-то свернутом плаще, рядом сидела Сильвия и молча наблюдала за мной. Стелла тоже стояла неподалеку, отвернувшись к океану и обхватив плечи руками. Сосчитав до десяти, я сел и потрогал затылок. Там подрагивала тупая игла, но в общем чувствовал я себя сносно. Крови не было, и голова не кружилась – мне явно не захотели причинить больше вреда, чем это было необходимо. И на том спасибо, – подумал я с горечью, – гуманизм по расчету. Лучше, чем ничего.

«Ну как ты, красавчик?» – спросила Сильвия негромко. Я глянул на нее – она была невозмутима и вежливо-холодна, явно не сострадая мне ничуть и думая о своем, но я не мог сердиться на нее, хоть и знал, что она обманывала меня вместе со всеми с самого начала. «Скоро все пройдет – морской воздух лечит, – добавила она, вздохнув, – хочешь мокрую повязочку?» Я помотал головой, криво улыбнувшись, и, вспомнив что-то, стал беспокойно осматриваться по сторонам. Мой кольт валялся в песке метрах в пяти от нас, и, увидев его, я вспомнил все подробности недавней сцены, чувствуя неловкость и внезапное облегчение от того, что все уже позади, и воевать больше не с кем.

Я попросил у Сильвии чистый платок, кряхтя, поднялся и сделал несколько шагов. Мне и впрямь становилось лучше с каждой минутой, лишь когда я нагнулся за револьвером, кровь прилила к больному месту, так что я застонал невольно, но и это быстро прошло. Расстелив на песке свою куртку, я разобрал кольт и стал методично протирать каждую часть, внимательно следя, чтобы не осталось ни одной песчинки. Время от времени я посматривал на Стеллу, все так же стоявшую к нам спиной, будто спрашивая себя, кто она мне теперь и как о ней думать, но всякий раз не находил ответа, ощущая лишь раздражение и поспешно отводя глаза, словно боясь, что она обернется, и я окажусь в дураках, оскорбив ее чем-нибудь поспешно-грубым в бессильной обиде, которую она все равно не сможет понять. Потом Сильвия подошла ко мне и присела возле, задумчиво поглядывая на мои руки. Я не возражал, с ней было покойно и лучше, чем одному.

«Не сердись на Гиббса, – проговорила она низким грудным голосом, – что он еще мог сделать? Все остальное кончилось бы куда хуже». Ага, значит это Гиббс меня ударил, подумал я про себя, но ничего не сказал вслух, лишь хмуро кивнул и промычал что-то согласительное, не желая спорить. «Он вовсе не так жесток, как кажется со стороны, – продолжала Сильвия, – просто у каждого свое дело, а что ни делай, всегда бывает и хорошо, и плохо. Он просил тебе это передать – что все бывает плохо, но тут же и хорошо, кому хуже – не разберешь, а по-другому все равно не будет, как ни старайся».

«Ладно, ладно, – проговорил я быстро, – передала и спасибо, ему тоже передай – мы с ним это еще обсудим при встрече. И что хорошо, и что плохо, и кому…» – я осекся, тут же вспомнив, как легко Гиббс и Кристоферы пресекли мое непослушание, и подумал, что не стоит махать кулаками после драки, в которой тебя побили. «Нет, не в смысле чтобы квитаться, но кое-что мы друг другу недосказали, это уж точно. Через тебя передавать – удобно конечно, но и со мной тоже побеседовать придется. Так, чисто детали уточнить…» – стал я пояснять многословно, глядя в сторону.

Сильвия покивала, как кивают ребенку, когда он обижен, протянула руку и вскользь погладила меня по щеке. «Разберетесь, разберетесь… После как-нибудь – город маленький, все друг на друга натыкаются, – сказала она примиряюще. И потом добавила громче, чем нужно, очевидно желая, чтобы Стелла ее услышала: – На нее, кстати, тоже не обижайся – девчонка еще, сама не знает, что делает».

Стелла порывисто обернулась и уставилась на нас широко раскрытыми глазами. Лицо ее было бледно и некрасиво, тонкие губы кривились и подрагивали. «Ты – дрянь! – выкрикнула она Сильвии. – Ненавижу вас всех, провалитесь вы с вашими делишками и с Гиббсом вашим ненаглядным. Подумаешь, герой – и на него найдутся другие, покруче, уж будь уверена…»

Сильвия молчала, улыбаясь снисходительно, а Стелла подошла ближе и повернулась ко мне. «Ты тоже хорош, – сказала она зло, – просто размазня, а не мужчина. Теперь думаешь, что я тебя обманула – я обманула, да, а чего ты хотел? Я и так рисковала дальше некуда, намекала тебе изо всех сил, но толку ноль: если ума нет, то намекай, не намекай – не поможет. Ты еще спасибо должен сказать, что так все кончилось. Мне спасибо должен сказать, не кому-нибудь, а то выпалил бы ненароком, и все – конец тебе, да и мне заодно. И так они меня больше с собой не возьмут, где я теперь деньги раздобуду – на панели? Сама дура, поблагородничать решила, – горько закончила она. – А все напрасно, ты только спал, да сны видел, все мои усилия зазря, и себе же хуже».

Сильвия лишь покачала головой и стала перебирать что-то в стоявшем рядом пакете, а я тем временем закончил возиться с кольтом и задумчиво разглядывал пустую обойму. «Сильвия, спроси у нее, где патроны», – попросил я, не желая обращаться к Стелле. Та приблизилась молча, высыпала горсть гильз на мою расстеленную куртку и, не проронив ни слова, отошла в сторону, отвернувшись к горизонту и больше не обращая на нас внимания. Я деловито зарядил револьвер и сунул его в сумку. Сильвия посмотрела на часы.