Мери Каммингс - Серебряное небо

Очнулся он лишь на следующий день после полудня. Лесли уже успела перестирать все белье и, сидя по-турецки, шила новый вещмешок, когда, в очередной раз бросив взгляд на Джедая, увидела, что глаза его широко открыты.

— Ну наконец-то! — обрадовалась она и вскочила. — Давай-ка водички попьешь!

Подошла, присела рядом и поднесла его губам флягу. Он смотрел на нее снизу вверх, удивленно, растерянно и — осмысленно, разницу Лесли почувствовала сразу.

Сделав несколько глотков, наморщил лоб — она поняла и отодвинула флягу.

— Я тебя знаю, — сказал он еле слышно. — Мы шли куда-то, да?

— Да, — кивнула Лесли и увидела, как его глаза успокоенно закрылись.

Выходит, он действительно пришел в себя… И если и не все помнит, то по крайней мере может теперь говорить.

Неужели это из-за того выстрела? Может ли быть, что предыдущая травма сдвинула ему мозги так, что он перестал соображать, а теперешняя — снова поставила их на место? Лесли понимала, что у любого врача-психиатра ее версия не выдержала бы никакой критики — но другого объяснения у нее не находилось.

Перевернув набок, она подперла его мешком с одеялами, чтобы не заваливался назад, и подложила под голову свернутую попону вместо подушки. Вернулась на свое место, снова взяла недошитый вещмешок, но вскоре отложила его и растянулась на спине, глядя в небо.

Было ясно, что стабильному и замкнутому мирку, в котором она жила, приходит конец. Джедая — ее «осла», покорного и бессловесного, больше нет. Есть чужой человек, которого она совершенно не знает. А что если он окажется злым, упрямым и склонным решать все проблемы с помощью кулаков? Или не захочет тащить волокушу — что тогда?

И кроме того, будь он хоть ангелом во плоти, но если он вспомнит, кто он и откуда, то наверняка захочет вернуться к своим — как захотела бы и она сама, если бы узнала, куда ушли люди из Форт-Бенсона…

В очередной раз Джедай очнулся уже в сумерках.

Костерок Лесли разожгла совсем крохотный — с топливом было плохо — но даже в его слабом свете сразу заметила блеск открывшихся глаз. Сделала вид, что не видит — пусть заговорит первым.

Некоторое время он молча наблюдал за ней, потом тихо спросил:

— Где я?

Ее так и подмывало ответить «в овраге» — пожалуй, это был бы самый точный ответ. Но вместо этого она повела вокруг себя рукой и коротко объяснила:

— Колорадо.

— Почему?

— В тебя стреляли.

Лесли понимала, что он спрашивает не об этом, но не рассказывать же ему сейчас всю историю о том, как она его купила и как они пришли сюда.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она в свою очередь.

— Болит…

— Где?

Джедай потянул руку к затылку.

— Здесь.

— Ты есть хочешь?

— Нет… — чуть подумав, ответил он.

— А пить?

Вместо ответа Джедай вдруг заерзал, пытаясь встать. Двигался он с трудом, морщась от боли и усилия.

— Ты чего? — подойдя ближе, спросила Лесли. — Эй, не дергайся — швы разойдутся!

— Мне… надо… — упрямо выдохнул он, неимоверным усилием поднялся на четвереньки и застыл так, тяжело дыша.

— Давай я помогу, — она ухватила его за плечо, потянула вверх.

Поднимаясь, Джедай навалился на нее чуть ли не всем весом, постанывал и подвывал — очевидно, рана на заду давала о себе знать. Но все же выпрямился и встал, расставив для равновесия ноги.

Пару секунд он стоял, передыхая, затем попытался сдвинуться с места и пошатнулся. Лесли вовремя подперла его плечом.

— Пойдем!

Опираясь на нее, он шаткими неуверенными шагами вышел из освещенного костром круга.

— Достаточно? — спросила Лесли.

— Дальше! — упрямо возразил Джедай.

Она помогла ему сделать еще десяток шагов и остановилась.

— Все, хватит!

— Уйди… ну, то есть… отвернись, — попросил он.

Лесли вывернулась из-под его руки и отошла обратно к костру. Господи, какие церемонии, чтобы всего лишь пописать!

Через пару минут из темноты послышался звук падения тяжелого тела, стон и неуверенное:

— Эй?..

Она поспешила на помощь. Джедай стоял на одном колене, опираясь на руки. Лесли помогла ему подняться и повела обратно к костру.

— Где… мои штаны? — спросил он вдруг, только сейчас осознав, что из одежды на нем лишь майка.

— Я их постирала. Давай иди ложись.

Спорить он, слава богу, не стал — доплелся до попоны и снова улегся на бок.

Лесли поднесла ему стоявшую наготове у костра кружку.

— Вот, выпей.

Джедай с сомнением взглянул на темное, терпко пахнущее питье и поднял на нее глаза.

— Пей-пей! — подбодрила она. — Это отвар из трав, чтобы меньше лихорадило.

Он попробовал, поморщился, но допил до конца. Лесли знала, что через несколько минут его потянет в сон — помимо всего прочего, в отваре была и щепотка толченых маковых головок.

Стоянка в овраге устраивала Лесли почти всем — и вода рядом, и сравнительно безопасно: в десяти шагах от оврага невозможно было заметить, что там кто-то скрывается. Плохо было лишь одно — полное отсутствие вокруг какого либо топлива.

В первый день ей повезло: выше по течению из обрыва торчал засохший ивовый куст. Она срубила его, перетащила на стоянку и экономила как могла. Но теперь этому скудному запасу пришел конец, и с утра Лесли собиралась отправиться на поиски чего-нибудь, что могло послужить пищей для костра. Сомневалась она лишь насчет Джедая: а что если он проснется и, увидев, что остался один, запаникует — попытается встать, упадет… В его состоянии ему не хватало только затылком удариться!

К счастью, он сам решил проблему, проснувшись, когда она завтракала. Услышав, что он шевелится, Лесли обернулась.

— Привет. Помочь встать?

— Спасибо, — неловко улыбнулся он, — я сам. И… штаны мои уже высохли?

— Да, но ты пока их не надевай. У тебя сзади рана — мне так легче будет ее осматривать.

Она снова повернулась к миске с кашей, но держала ухо востро и, услышав неуверенные шаги, обернулась; вскочив, догнала его и схватила за локоть.

— Постой-ка! Все… свои дела, пожалуйста, делай вниз по течению, — показала в нужную сторону. — Не забывай — мы из этого ручья воду пьем!

Джедай болезненно поморщился.

— Ты… это… дай мне, пожалуйста, одеяло, — похоже, сам он боялся нагнуться, чтобы не упасть.

Получив требуемое, обмотал его вокруг талии наподобие юбки и, придерживая руками, медленно зашагал вдоль ручья. Лесли про себя отметила, что и говорит он куда увереннее, чем вчера, да и на ногах держится лучше.

Вернулся он довольно скоро; тяжелой походкой прошел к попоне и лег.

Лесли подошла, присела рядом. Лицо Джедая было покрыто капельками пота, вид измученный, словно эта короткая прогулка отняла у него все силы.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.

— Голова болит. Даже говорить сейчас больно.