Мери Каммингс - Серебряное небо

С минуту она стояла, ожидая вот-вот услышать знакомый лай: «Сюда, сюда!» — но вокруг было тихо. Она позвала: «Эй!», свистнула — собаки не возвращались. Может, учуяли оленя?

На всякий случай она зарядила оба арбалета, подождала еще немного — и, свернув с лыжни, двинулась за собаками.

Следы шли почти по прямой, словно Дана с Дымком точно знали, куда бегут. Лесли прибавила ходу, на ходу поглядывая по сторонам, и вдруг… она остановилась, прислушиваясь. Да, с той стороны, куда умчались собаки, снова донесся еле слышный звук, заставивший ее бегом рвануться вперед.

Чем дальше она бежала, тем отчетливее он слышался, тем громче звенел набатом: «Сюда, сюда!» Лаяли не две собаки — вся Стая; теперь Лесли различала в этом лае не только отчаянный призыв, но и басовитые нотки угрозы и ярости.

Наконец лай зазвучал совсем близко. Продравшись сквозь густой подрост, она выскочила на поляну и замерла, одним взглядом охватив всю картину: надрывающихся от лая собак, пятна крови на снегу и посреди этого хаоса огромного бурого зверя.

Он прижимался задом к толстой раздвоенной сосне и угрожающе покачивал головой; собаки окружали его со всех сторон. В первый миг Лесли показалось, что это исполинский кабан — но нет, не бывает, не может быть кабана ростом семь футов! [29] 7 футов — примерно 2 м 12 см. В следующую секунду она поняла, что это бизон…

После Перемены их осталось мало — за все эти годы Лесли видела бизонов лишь трижды и ни разу на них не охотилась. Но теперь упускать такую добычу было нельзя: ведь это целая гора мяса!

Она шагнула в сторону, чтобы лучше разглядеть бурое страшилище. Сердце сжалось — стала видна неподвижно лежавшая в стороне собака; по белому кончику хвоста она узнала одного из щенков Даны.

С низким, похожим на рев мычанием бизон внезапно скакнул вперед, пытаясь поддеть рогом кого-нибудь из собак, но они набросились на него с разных сторон. Дымок вцепился ему в хвост, бизон резко развернулся, и пес, отлетев в сторону, покатился по снегу.

Бизон снова отступил к сосне.

Лесли скинула вещмешок и лыжи и, пригнувшись, двинулась вдоль границы поляны.

Куда в эту громадину стрелять, чтобы наверняка? В шею? Но там сплошная шерсть… В глаз? А что если он, подхлестнутый болью, прорвется сквозь кольцо собак и умчится прочь?

Нельзя, ни в коем случае нельзя дать ему уйти!

Лесли с сомнением взглянула на арбалет — нет, стрелой это чудовище не свалишь. «Твое оружие — скорость и ловкость», — всплыли в памяти не раз слышанные слова сержанта Калвера. Скорость и ловкость…

Отступив на несколько шагов, она сняла куртку и завернула в нее арбалет. Достала из ножен мачете и, пригнувшись, скользнула вперед.

Собаки потеснились в стороны, и она заняла место среди них, припав к земле и выжидая; задние ноги и хвост бизона были теперь футах в шести от нее. Зверь недобро оглянулся, но клацнувшая зубами у самой морды Дана отвлекла его. Он мотнул головой, собака чудом успела увернуться, но бизон ринулся вслед за ней.

Между его крупом и сосной образовался промежуток — это и был шанс, которого Лесли ждала. Словно выпущенная из арбалета стрела, она стелющимся прыжком метнулась в просвет, рубанула мачете по задним ногам бизона и, отпустив рукоять, кубарем покатилась дальше. Успела подумать «Бинго!», [30] Бинго! — междометие, означающее «Вот оно!» или «Есть!» когда внезапный сильный удар по ногам швырнул ее лицом в снег.

Она вскинулась и оглянулась. Бизон снова прижимался задом к сосне, собаки с лаем наседали на него. Мотая рогатой башкой, зверь отбивался от них, но было видно, что он сильно припадает на левую заднюю ногу.

Из груди Лесли вырвался рыдающий вздох — все, теперь он далеко не уйдет! В следующую секунду она почувствовала боль в собственной ноге, опустила глаза и увидела растекающуюся под ней кровь.

Рана была глубокой, но не опасной — острый рог как ножом наискосок полоснул по икре, по счастью, не задев артерию. Промыть, зашить, и недели через три нога будет как новенькая.

Но сейчас эта рана могла стать серьезной проблемой. Опираясь на здоровую ногу, Лесли встала, попыталась шагнуть — и со стоном села на снег. Позвала:

— Ала!

Собака прибежала — запыхавшаяся, возбужденная охотой. Сунулась мордой, лизнула в щеку.

— Поищи там и принеси мои вещи, — махнула Лесли рукой.

Сначала Ала принесла куртку с арбалетом, затем, пятясь, волоком притащила по снегу тяжелый вещмешок и побежала искать остальное.

Лесли промыла рану пригоршней снега и накрыла ее куском чистого бинта; обмотала ногу запасными носками и, поверх носков, ремешком. Понятно, что такая временная повязка ходить ей не поможет, но хоть рану защитит.

Она взглянула на бизона — под его задней ногой растекалось кровавое пятно; он уже не пытался бросаться на собак, а стоял неподвижно и лишь угрожающе поводил головой. Собаки тоже притихли, некоторые даже прилегли на снег.

Да, теперь он далеко не уйдет, но силы у него еще есть, и эта осада может продолжаться долго — до вечера, до ночи.

Нужен револьвер. Револьвер и Джедай.

Лесли порылась в вещмешке: мешки с едой, одеяла, котелок… Подтянулась к молодой сосенке, срезала кусок коры размером с ладонь и, кольнув ножом палец, кровью вывела на ее светлой внутренней стороне одно слово: «Револьвер». [31] В английском слове GUN (револьвер) всего три буквы. Хватило еще места для корявого «Л» с точкой.

Взглянула на Алу — та терпеливо сидела рядом, перед ней валялись лыжи и шапка. Отряхнув шапку от снега, Лесли сунула в нее кору с запиской, завернула и протянула собаке.

— Возьми. Пойди к Джедаю, отдай ему.

Схватив зубами сверток, Ала пытливо глянула Лесли в глаза: «Так ли я тебя поняла?»

— Да. Ищи Джедая! Беги!

Собака сорвалась с места и скрылась за кустами.

Ждать пришлось долго.

Лесли вытащила из вещмешка одеяла, расстелила и легла на них, закуталась в куртку — ее знобило. Нога болела чем дальше, тем сильнее, и никак не удавалось найти для нее подходящего положения.

Большинство собак лежали на снегу, но при каждом движении бизона вновь настороженно вскидывались. Впрочем, он почти не двигался — стоял, низко опустив голову; один раз почти сел задом на снег, но из последних сил выпрямился. Даже издали было видно, как тяжело вздымаются его бока.

«Наверное, к вечеру он так обессилеет, что можно будет убить его копьем, — прикинула Лесли. — Сделать из ствола сосенки древко, привязать ремешком нож…» — но тут же осадила себя: что за глупости, скоро придет Джедай!

Первой из-за деревьев вывернулась Ала — довольная, хвост победно развевается. Подбежала, вывалив язык, — Лесли наградила ее найденной в кармане куртки сушеной малинкой.