Мери Каммингс - Серебряное небо

— Есть, — вежливо улыбнулась Лесли, достала нож из рюкзака и положила перед ним. Мужчина вытащил его из ножен, попробовал на ногте.

— Хоро-ош! Ну, и че ты за него хочешь?

— Лампу! — она кивнула на висевший над головой светильник. — Вот такую.

— Не. Слишком дорого, — он положил нож на стол.

— Дам еще две дюжины патронов, — сказала Лесли, но чернобородый уже шел к барной стойке; вскинул вверх кувшин:

— Эй, парни, кто горло промочить хочет? И ты иди сюда. Ты, ты, маркетир! — махнул он Джедаю. — Первой — бесплатно угощаю!

— Дядя Мик, а смотри, че у меня есть! — приплясывая, подбежала к нему рыжеволосая девушка. Закрутила головой, показывая вплетенную в волосы ленту, потеребила на груди ожерелье: — Вот и вот!

Это дало Лесли возможность незаметно махнуть Джедаю и, когда он нагнулся к ней, шепнуть, почти не шевеля губами:

— Иди, но будь осторожен.

Джедай прикрыл глаза, показывая, что понял.

Теперь внимание Лесли разрывалось между ним и очередной покупательницей. Торгуясь с ней из-за куска цветочного мыла и сушеных корешков аира, она одновременно краем глаза наблюдала за тем, что происходит на другом конце комнаты.

Джедай подошел, облокотился о стойку. Чернобородый по-свойски подмигнул ему, что-то сказал, чуткий слух Лесли выловил два слова: «…женка твоя…» Она отвлеклась на покупательницу и когда следующий раз взглянула в сторону стойки, на ней уже стояли в ряд полдюжины одинаковых стаканчиков и чернобородый разливал в них из кувшина желтоватую жидкость.

Очередная покупательница — этой нужны были змеиные шкурки и пуговицы на платье. Лесли выложила перед ней связку шкурок, поставила жестяную коробку с пуговицами — выбирай! — сама же снова взглянула на Джедая. Они с чернобородым бок о бок стояли у стойки, опершись на нее локтями — поселковый заправила ему что-то втолковывал, а Джедай качал головой: «Нет, нет».

Следующей за стол присела пожилая женщина, которая раньше привела малыша с больными глазами. На этот раз ей хотелось посоветоваться насчет кашля — ее внуки каждую осень простужаются и кашляют так, что сердце болит слушать. Лесли предложила ей на выбор растирание из перетопленного с травами кабаньего жира и настойку, которую нужно было разводить в теплой воде и давать ребенку пить.

В комнате на секунду стало тише, и ей удалось расслышать фразу чернобородого: «Эй, давай еще налью — не жмись, всего-то пять патронов!»

— Что вы сказали? — переспросила она у сидевшей напротив женщины.

— Я спрашиваю, сколько настойки давать — ложку или две.

Лесли удивленно сдвинула брови — они же об этом уже говорили! — и только теперь заметила, что та смотрит на нее пристально и напряженно, будто пытается что-то сказать. Вот, чуть повернув голову, шевельнула бровью, указывая себе за спину.

Глянув в ту сторону, Лесли навострила уши: чернобородый предлагал Джедаю пропустить еще по стаканчику, тот, улыбаясь, отнекивался; наконец ответил с видом простачка:

— Да не, не могу я. Нам еще сегодня топать и топать.

— А че торопиться-то? — убеждал бородач. — Переночуете у нас, а завтра с утра и двинетесь!

Женщина едва заметно предостерегающе качнула головой. Лесли опустила ресницы, показывая, что поняла. Перехватила взгляд Джедая и повела глазами: «Сюда давай!»

Он подошел.

— Скоро сворачиваться будем, — сказала Лесли.

— Ясно. Дай десяток патронов — за выпивку хочу расплатиться, — не дожидаясь ответа, сгреб со стола патроны и обернулся, чуть не столкнувшись с подошедшим следом чернобородым. — Вот, — протянул патроны, весело причмокнул языком. — Хар-роший у тебя бурбон!

— Да ну, ты че! — запротестовал поселковый «хозяин». Услышав над головой его голос, женщина напротив Лесли вся как-то сжалась.

— Бери-бери! Знаешь, как говорят: уговор дороже денег! — чуть ли не силком всучил ему Джедай патроны.

Тот пожал плечами, но патроны взял. Нагнувшись, поцеловал женщину в щеку:

— Привет, мамуля!

— Привет, Микки-бой, — ответила та, но он, не обращая на нее внимания, уже снова обшаривал глазами Лесли.

— Так ты, говоришь, лампу хочешь? За нож и две дюжины патронов?

— Да.

— Ну что ж, бери! — загасил висевшую над соседним столом лампу, снял с крюка и поставил перед ней.

— Чего тебе сдалась эта лампа? — спросил Джедай, когда поселок остался позади.

— Для масляной она яркая очень, я таких еще не видела. Хочу посмотреть, как она устроена.

«Но одно знаю точно: стоит она куда больше ножа с патронами, — добавила Лесли про себя. — А на простофилю, не знающего, что почем, этот чернобородый ой как не похож…»

— О чем вы с ним говорили? — спросила она Джедая.

— Да… глупости всякие, — поморщился он.

— И все-таки?

— Ну, в общем… он тебя хотел, — сердито сжал зубы, аж желваки на щеках заиграли.

Его сообщение не стало для Лесли неожиданностью.

— Дальше, — бесстрастно сказала она.

— Если я уговорю тебя, как он выразился, «помиловаться» с ним пару часов, обещал заплатить самогоном — или еще чем я захочу. И все это с улыбочкой, с прибауточками… Сам удивляюсь, как я в этот момент ему не врезал!

— Дальше!

— Я отказался — спокойно, вежливо. Думал, он разозлится, но он — нет. Предложил мне выпить — может, думал, что пьяный я посговорчивее стану. Переночевать у них предложил… ну, ты, наверное, слышала.

— Да, — кивнула Лесли. Все это, особенно в сочетании с отданной ей за бесценок лампой, выглядело очень и очень неприятно. — Пошли быстрее!

Собаки ждали их на месте вчерашней стоянки, в начале длинной, поросшей травой долины. Слева, сияя снежными шапками, высился горный хребет, его склон, словно темно-зеленое одеяло, покрывал сосновый лес. Кряж справа был пониже, обрывистый и каменистый; вся правая сторона долины была усыпана скатившимися с него обломками гранита.

— Отдохнем? — предложил Джедай.

— Нет. Пойдем.

Он удивленно взглянул на нее, но, не сказав ни слова, надел лямки волокуши и зашагал вперед. Лесли мысленно поблагодарила его — ей сейчас было не до объяснений, всем своим существом она чуяла беду.

Они прошли уже без малого милю, когда Дана вдруг вскинула голову и настороженно обернулась. Лесли тоже оглянулась — вершина холма, с которого они спустились в долину, четко просматривалась на фоне неба. Сейчас там не было видно ни души, но она не сомневалась, что Дана что-то услышала — слух у койота куда лучше, чем у человека.

Остальные собаки тоже оглядываются; у Алы хвост вытянут в струнку, нос напряженно ловит отголоски запаха… Больше Лесли не сомневалась — догнала Джедая и коснулась мускулистого плеча.

— Джед, за нами погоня. Сворачивай, — махнула рукой вправо, туда, где землю испещрили скатившиеся сверху обломки красноватого гранита.