Владислав Изотов - Гражданин 19f

— Входите. Вы опоздали.

Голос был человеческий, не ровный, как у системы надзора. Кроме как по интонации, отличить речь искина от человеческой было, наверное, невозможно.

— Здравствуйте… Извиняюсь за задержку, я…

— Присаживайтесь.

Посреди залитой светом комнаты с полностью зеркальной поверхностью располагалось удобное кресло и два маленьких столика возле него. Ким послушно вморфировал тело в седушку, пытаясь сообразить, как будет происходить процедура регистрации.

— Гражданин Доминиона «Финикс» сектора Сьерра-214 Ким Келли, условный номер транзитной инсигнии — 358 219 106 839 Омикрон дробь пегас. Гражданство Доминиона отозвано. Так… Заявка на получение гражданства Объединённой Федеративной Системы была рассмотрена, подтверждение есть. Приписаны к 307-мому коммунальному блоку, верно?

— Да.

— Чего ж вас в четвёртый кабинет направили? — недовольно ответил служащий — 307-й комблок это к третьему кабинету! А!.. Извините… Всё правильно. Так… Пока будет заполняться протокол, вы…Вы ознакомились с условиями получения перманентной инсигнии?

— Конечно, когда подавал заявку.

— Условиями эксплуатации?

— Ознакомлен.

— Так, подождите.

Голос на какое-то время затих. Интересно, почему этой волокитой занимается не искин?. Наверное, просто для поддержания нужного числа рабочих мест. Отсюда же растут ноги и у огромного, невероятно громоздкого бюрократического аппарата ОФС, в сути своей, не принимающего никаких серьёзных решений.

Дальше последовала целая чреда вопросов, многие из которых даже косвенно не относились к получению гражданства — например, о политических взглядах и исповедуемой вере, о трагических случаях в семье, об образе жизни, о предпочитаемом роде деятельности. Затем начали сыпаться вопросы о допустимом функционале инсигнии: о доступе к каналам нейроскриптинга, о дозагрузке «поведенческих моделей», о коррекции самочувствия и эмоционального состояния, о настраиваемых модулях для профессиональной деятельности. Многие из них были и вовсе непонятны, и Киму приходилось постоянно переспрашивать госслужащего, из-за чего тот начинал возмущаться и терялся в зачитываемых списках. С горем пополам, все необходимые протоколы были заполнены более чем за час. Комнату заполнил едкий «газ» — такой же, как на транзитном терминале, и Ким почувствовал, что сознание его покидает. Степенно, словно в замедленной съёмке, он проваливался в белую «пелену» забвения.

Как только тело размякло, наноформеры инсигнии приступили к коррекции организменных процессов и клеточной структуры.

Кафетерий заливали усиленные фильтром мембраны лучи алой звезды, заставляя каждый предмет в помещении отбрасывать длинную тень. Рядом с журчащим фонтанчиком, переливающимся рубиновыми огоньками, за низеньким столиком о чём-то тихо разговаривали двое солидных мужчин в фисташковых пиджаках.

— Ну, что я могу сказать, Уинс. Поговорил я с Нарии, он согласен встретиться на выходных. А дальше — кто его знает; сам прекрасно понимаешь, что человек он непредсказуемый.

— Ты прав, Айс, даже я не могу прочитать, что у Джутты на уме. Он менял генный код не ради изящной стати. Но я думаю, всё будет в норме; у Джутты мало времени, и, дай Система, нет альтернатив. Хотя с последним можно поспорить.

— Альтернатива у Джутты есть, но я сомневаюсь, что он ей воспользуется. Мне кажется, никто бы не стал держать в штате людей с такими рекомендациями и печально известной репутацией…

— Если кажется, надо вешаться. — Перебил высокий человек с изумрудно-зелёными глазами.

— Нарии не ищет посредственного «спеца» с идеально чистой служебной характеристикой. Да ты и так всё прекрасно знаешь — сколько раз работал с его «кадрами»? В данном случае я бы не стал пренебрегать такими деталями. Досье есть?

— Да, да, конечно. Я сейчас перешлю. Я понимаю, детали… Но просто тут такая ситуация, что… Вы сами увидите; там не просто нечто «из ряда вон выходящее». Как раз «посредственность» во всей красе.

— Айс, мне твое мнение не интересно. Я сам в состоянии проанализировать досье.

— Да, я понимаю, извини.

— Дождёмся конца декады. Пока Джутта сам не выразит своё мнение по вопросу, строить догадки бесполезно. Кстати, Веллингтон, как продвигается второй вопрос?

Толстенький мужчина невольно потупил взгляд.

— Я думаю, результаты будут к концу дня. Я сообщу, как только появится возможность. А сейчас, извини, у меня сейчас… Свои… Мм-м… Проблемы. Я могу идти?

— Иди-иди. — усмехнулся Уинс — Но чтобы первый импринт был у меня не позже десяти.

Толстяк поднялся, и, спотыкаясь, засеменил к выходу.

— Линда! Один пак «Зерки А-31».

Уинс прикрыл глаза, расслабившись в уютном кресле. Впереди предстояло много работы.

В огромном, светлом холле многоэтажной виллы голоса тонули среди массивных колонн, вздымавшихся к затерянному в светопроекциях потолку. Помещение было декорировано в «ретро»-стиле, имитируя убранство эпохи первых звёздных поселений; стены, кубические колонны и лестницы были закованы в белоснежные «пластиковые» корпуса, а покрытие пола было невозможно отличить от старой полимерной плёнки, наносимой на бетонные блоки. Не хватало лишь распространённых в те времена голографических панелей на дверях и бытовой технике — в современном мире, их почти полностью вытеснил интерфейс инсигнии. Лестницы особняка были застелены бардовыми с золотой росписью по краям дорожками, что, хотя и было анахронизмом в представленном декоративном стиле, привносило в интерьер долю пущей солидности. Зато популярная в декоре азерумная растительность тут отсутствовало начисто — редкое явление для зажиточного дома.

Несколько человек в белых, под стать стенам, одеждах неспешно поднимались к гостинному залу через сплетения широких лестничных пролётов. Их голоса становились всё четче — уже можно было разобрать и отдельные слова, фразы.

— …И когда я понял, что тут таким образом от них ничего не добьюсь, я просто встал, развёл руками и сказал Даичи: «Не хотите — как хотите. Мы пытались помочь, вы упрямитесь; так что извиняйте, а грозу вы на себя сами накликали». «Желток» вскочил, возмущается, а я спокойно выхожу из кабинета и вызываю Филипса. На следующий день дуболомы из внутренних войск у них все транзитные склады перевернули. Само собой, контрафакта не приведи Система сколько нарыли; четвёртого и седьмого класса, а это федералка, никак уже не отвертишься. Узкоглазого прижали тут же, из кровати подняли и прямиком на «Девятку». Слава Миру, до «неоновцев» дело не дошло, спасибо Филипсу — подсуетился. А дальше как по маслу всё пошло: уже к вечеру прибегают к нам в контору уполномоченные представители «Masahiro» на поклон, чуть ли не лбами о пол бьются. Уже на всё согласны, как миленькие. А то, видите ли, прилетели с самого Плутона, так думают, порядки тут свои будут диктовать. Ну а я что? Я предлагал по-хорошему, по-честному, половина к половине. Но нет, рогами надо упереться, шум поднять. Вот пусть и остаются с двадцатью процентами, если считают, что много тут значат.