Александр Смирнов - Чернокнижник

Юрику и Шурику казалось, что тяжелее их работы не существует. И, в известном смысле, это было действительно так. Необходимо было не только заснять материал, но и самим не обнаружить себя, что сделать было исключительно тяжело, ибо стоны от созерцания сами собой вырывались из груди.

– Зачем нам эти камеры? – ворчал Шурик, – неужели мы не способны на бумаге изложить всё, что видели?

– На бумаге каждый дурак может, – возражал ему приятель. – А как тебя можно проверить?

– Меня проверять не надо. Я и без всего этого, – Шурик показал рукой на камеру, – могу написать.

– Таких писак, как ты, хоть пруд пруди! Ясно сказано, что издательство интересует материал, максимально приближенный к реальным событиям. Вот поэтому они и хотят нас проверить.

– Слушай, а когда они нам аванс выдадут? – вдруг спросил Шурик. – Судя по тому, как эти кувыркаются, – он опять показал на камеру, – им уже заплатили.

– Просто так никто ничего платить не будет. Надо хотя бы что-то написать.

– Ты хочешь сказать, что они написали?

– Конечно, – уверенно сказал Юрик. – Ты же видишь, как они оттягиваются.

– Юрка, а давай разделимся, – предложил Шурик. – Я буду писать про Ворошилова, а ты про Семёнова.

– Отлично! Таким образом, мы увеличим свою производительность труда вдвое.

Просмотрев скопленный материал, стратеги разложили на столе «карту боевых действий» и потёрли руки от удовольствия.

– А ты боялся, что у тебя сюжетов не хватит, – радовалась Катя.

– Теперь их девать некуда.

– Девать их есть куда. Давай составим схему. Расположим сюжеты так, чтобы они составили цепь и пришли к логическому концу.

Пачки бумаги, которые заключали в себе отдельный сюжет, стали кочевать по столу, образуя причудливый хоровод. Наконец каждая пачка заняла своё место. Катя взяла фломастер и прямо на скатерти провела стрелки от одной стопке к другой.

– Зачем ты скатерть испортила? – удивился Чернокнижник.

– Эта скатерть прославит нас!

Пётр посмотрел на стол. Его внимание привлекли несколько коробочек с плёнкой от кинокамеры.

– А это не пригодилось? – спросил он Катю.

– А это самая главная деталь в нашем деле.

– Не понял, – удивился Чернокнижник.

– Всё поймёшь в конце, – зло улыбнулась Катя.

После того, как известие о распаде Союза Советских Социалистических Республик потрясло мир, полковника отправили в отставку. Напрасно он доказывал своим начальникам, что они сами не верили той информации, которую тот поставлял. Нужно было найти стрелочника, и он был найден. Полковник оказался в ненужное время и в ненужном месте. Мишель, который целиком и полностью зависел от полковника, тоже остался не у дел. Только Пётр, окунувшись в свой, никому не ведомый, мир ничего не видел и ничего не слышал.

Однажды Мишель, разговаривая с Петром, завёл разговор о книге.

– Почему ты не спрашиваешь меня, где твоя книга?

– Я даже не думал об этом. Гонорары платят исправно, следовательно, и с книгой всё в порядке.

Лицо Петра вдруг стало серьёзным. Кто-то неведомый вытащил его из виртуального мира.

– А что с моей книгой? – испуганно спросил он.

– Никакого издательства нет. После «Трупопровода» твоя деятельность, как писателя, закончилась.

– Что ты такое говоришь, Мишель? А как же гонорары? Куда же ты тогда относил рукописи?

– Ты слышал, что в твоей стране за каждым иностранцем, приезжающим из чуждой страны, КГБ ведёт наблюдение?

Пётр кивнул головой.

– Это нормальная практика. Так поступают не только у вас.

– Значит, всё это время ты следил за мной? – Пётр разочарованно посмотрел на своего собеседника. – А я считал тебя своим другом.

– Я действительно твой друг, только стал им не сразу.

– Стал другом, и в тоже время следил.

– Не следил я за тобой. Я просто показывал твои рукописи своему начальнику. Здесь в Европе все боятся Россию, не верят ей. Разве ты не служил бы своей стране?

Пётр слушал Мишеля, а сам думал про Россию. Неужели он предал её? Неужели можно было вредить Родине из-за каких-то тупых партийных выскочек? Он должен был предвидеть, что его способностями воспользуются в первую очередь спецслужбы.

– Значит, уйдя от одного КГБ, я попал в другое? Выходит, мои способности нужны вам только для получения информации?

– Информация была, но ей никто не воспользовался.

– То есть, как?

– Меня и моего начальника выгнали из конторы.

– За что?

– За то, что я утаил от них информацию о распаде СССР.

– Ничего не понимаю, – затряс головой Пётр, – ты только что сказал, что передавал спецслужбам мою информацию.

– Передавал, только ей никто не поверил. Что касается распада СССР, то мой шеф – полковник не стал передавать её, боялся, что над ним смеяться будут.

– Не поверили, стало быть?

– Не поверили, – ответил Мишель.

Лицо Петра слегка прояснилось. Уголки губ, опущенные до сих пор вниз, выпрямились и стали подниматься наверх. Он заулыбался и вскоре хохот потряс комнату. Мишель даже испугался, что завёл этот неприятный разговор. Неужели то, что он сказал, было способно задеть психику ранимого писателя? Он с ужасом посмотрел на своего товарища и схватился за голову.

– Значит, не поверили? – продолжал смеяться Пётр. – Так мне и в России не поверили. Они же выгнали меня за клевету на государственный строй. Выгнали, потому что не поверили!

– В это трудно поверить, – сказал Мишель.

Смех прекратился. Улыбка слетела с лица Петра. Он посмотрел на Мишеля и серьёзно сказал:

– Можешь передавать мою информацию куда хочешь, ей всё равно никто не поверит.

– Почему? – таинственно спросил Мишель.

– Потому что это пророчество, – сказал Пётр. – Пророк может заглянуть в будущее, но никто не в состоянии изменить его. Стало быть, поверить пророку может только тот, кто не в состоянии что-либо изменить. Ты веришь мне? – серьёзно спросил Пётр Мишеля.

Тот молча кивнул головой.

– А твой полковник?

Мишель опять кивнул головой.

– Вот поэтому вас выдворили так же, как и меня. Благодарите бога, что только из конторы, а не из страны. Кстати, а где теперь твой полковник?

– Мы с ним в последнее время немного злоупотреблять начали, – Мишель щёлкнул указательным пальцем себе по горлу, – а тут такой стресс… Вот никак не остановится. Он сейчас в русском ресторане. Там напиться до беспамятства не считается зазорным.

– В русском ресторане? Это в котором должен быть я?

– Ты нобелевский лауреат, у тебя деньги есть, а у него, кроме военной пенсии – ничего. Правда, у меня и того нет.

– Всё равно, он не выйдет из запоя, – серьёзно сказал Пётр. – Это случится только в одном случае: если он найдёт хорошую работу.