Александр Смирнов - Чернокнижник

Мертвецки белая кожа на лице Ворошилова стала постепенно приобретать обыкновенный телесный цвет, красные пятна пропали, а пот высох. Молодой человек огляделся, нашёл глазами пустую скамейку, стоящую особняком от бульварной дорожки, сел на неё и с облегчением вздохнул.

– А ведь я сейчас чуть дров не наломал! Нет, надо придумать всё так, чтобы подозрения пали не на меня. А на кого?

Слава задумался, лицо его стало серьёзным. Но вот оно прояснилось.

– На неё. Конечно, на неё. Допустим, она стала изменять мне с Семёновым, тогда она, чтобы замести следы и не разрушить семьи, убирает любовника. Разве это не мотив? Если принять во внимание, что у неё двое детей и что после развода она останется с ними одна – ещё какой мотив! Остаётся обзавестись доказательствами, и тогда дело в шляпе. Тут тоже всё просто: необходимо на орудии преступления оставить её отпечатки пальцев.

Ворошилов поднялся со скамейки, вышел на бульвар и, дойдя до магазина, скрылся в его дверях. Через несколько минут он вышел с бутылкой коньяка. Потом он почему-то вернулся домой, но через пару минут появился снова. Маршрут Вячеслава не изменился, он шёл к Николаю Семёнову, но теперь совершенно с другой целью.

Доктор встретил Геннадия Малышева, как своего старинного знакомого.

– А я так и думал, что мы ещё встретимся! – сказал он. – Отпить чайку не приглашаю, потому что наперёд знаю, что побрезгуете.

– А если не побрезгуем? – улыбнулся Гена.

Корреспондент с подозрением посмотрел на милиционера. «Неужели он и вправду будет с ним чай пить?» – подумал он.

– А если не побрезгуете, то сделаете правильно. Я ведь доктор, а следовательно, гигиену гарантирую.

Видимо, по лицу корреспондента было видно, что только от одного этого предложения ему становится плохо.

– И товарищ не побрезгует? – хитро спросил доктор Геннадия, кивая головой в сторону корреспондента.

– Товарищ? Какой товарищ? – забеспокоился корреспондент, поняв, что речь идёт о нём. – Я не товарищ, я корреспондент криминальной хроники.

– Прошу простить, коли обидел. Мой дед никак не мог привыкнуть к обращению – товарищ, а я теперь отвыкнуть не могу. Слово товарищ выброшено на городскую свалку вместе с его хозяином.

Корреспондент ухмыльнулся.

– Интересное сравнение: слово выброшено на свалку вместе с его хозяином. Надо будет вставить это в какой-нибудь очерк.

– Вставляйте, – позволил доктор. – Приходите сюда почаще. Здесь на свалке много интересного есть. Сюда выкидывают не только слова и людей, здесь хранятся и старые добрые мысли.

– И опять великолепная фраза!

Корреспондент как-то по-особенному посмотрел на своего собеседника. В его глазах больше не было брезгливости, там было уважение.

– Ну так как насчёт чайку? – хитро спросил его доктор. – Не побрезгуете?

– Отчего же? С удовольствием выпью, – ответил корреспондент.

Они прошли за хозяином в центр свалки и очутились перед бытовкой, в каких обычно переодеваются рабочие-строители.

– Вот мы и пришли, – сказал хозяин.

Доктор открыл дверь бытовки и широким жестом пригласил гостей зайти. Войдя в жилище доктора, гости обратили внимание на огромную разницу между внешним и внутренним убранством жилища. Если снаружи бытовка была грязная, косая и кривая, то внутри всё сверкало чистотой. Бытовку перегораживала шторка за которой был рукомойник и подобие кухни. В центре гостиной стоял хороший стол со стульями. К стене бытовки был прикреплён фотопортрет хирурга, со скальпелем в руке и маске. Корреспондент подошёл к портрету и стал разглядывать его.

– Ваш покорный слуга, – прокомментировал хозяин, заметив любопытство корреспондента.

– Так вы действительно доктор? – удивился тот.

– Доктор медицинских наук, с вашего позволения.

– Ну, тогда всё ясно. А то я думал: какой такой доктор? Теперь осталось выяснить всё относительно трёхкомнатной квартиры.

– Я, кстати, её ещё не заселил, – это доктор говорил уже следователю.

Он достал откуда-то стаканы с подстаканниками, сахар и чай в пакетиках. Обслужив гостей, доктор сел за стол и вопросительно посмотрел на следователя.

– А почему вы решили, что мы ещё встретимся? – спросил тот.

– Я подумал, что, если вы будете расследовать это дело, то обязательно должны прийти ко мне, чтобы забрать то, что не взяли тогда.

– Что я не взял?

– Фонарик. – Доктор указал пальцем на полочку, прибитую к стене.

– Фонарик? А при чём тут фонарик?

– В ту ночь, – начал свой рассказ доктор, – меня разбудил луч света. Я уже человек немолодой и, стало быть, сплю очень чутко. Вначале я подумал, что это свет фар от машины, а потом подумал: какая машина может быть на городской свалке ночью? Пока я выходил из своей бытовки, свет пропал. Я подумал, что мне всё это почудилось. Хотел было вернуться, но мне показалось, что мелькнули две тени из трёхкомнатной квартиры.

– Той самой квартиры, куда мы шли? – почему-то шёпотом спросил корреспондент следователя.

Тот, стараясь не мешать рассказчику, в ответ только кивнул головой.

– Когда я подошёл к трёшке, снова всё было тихо и темно. Утром, когда расцвело, я зашёл к Владимиру Петровичу и обнаружил его мёртвым. Дальше вы всё знаете. Я вызвал милицию.

– А почему вы мне не рассказали про луч света и тени в прошлый раз?

– А же говорил вам, что мне казалось, что всё мне причудилось.

– А почему сейчас рассказываете?

– Потому что нашёл фонарик.

– Мало ли фонариков на помойку выкидывают? – спросил корреспондент.

– Это тот самый фонарик, – твёрдо сказал доктор. – У него свет особенный – лунно-белый.

Корреспондент хотел взять фонарик в руки, но следователь остановил его.

– Одну минуточку. – Малышев вытащил из кармана целлофановый пакет и положил туда фонарик. – Здесь могут быть пальчики.

– Вот так, – сказал корреспондент. – Пришли узнать одно, а узнали другое.

– А что же вы хотели узнать? – спросил доктор.

Геннадий вытащил фотографию Виктора и показал доктору.

– Вы, случайно, не знаете этого человека.

Доктор изменился в лице.

– Его тоже убили? – вместо ответа задал вопрос он.

– Да, но вы не ответили на мой вопрос.

– Знаю. Он из нашей когорты.

– Из какой когорты? – спросил Геннадий.

– Из нашей, из бомжей перестройки.

– У вас общество тоже классовое? – удивился корреспондент.

– А как же? Есть люди опустившиеся, спившиеся, а есть такие, как мы, кого перестройка лишила всего и выбросила на свалку.

– И вы знаете, где он жил? – вернул разговор в нужное русло следователь. – У меня такое подозрение, что это именно тот человек, к которому Владимир Петрович ходил просматривать кассеты.

– Неужели из-за этих кассет можно убить человека?