Александр Смирнов - Чернокнижник

– Значит, это не совсем порнуха была, – предположил следователь.

Через два часа следователь с корреспондентом производили обыск в подвале, где жил Виктор, а ещё через два они сидели в кабинете.

– Дело по первому бомжу можно закрывать, – говорил корреспондент. – Есть жертва, есть убийца, есть орудие преступление с отпечатками пальцев убийцы.

– По второму убийству сплошные вопросы, – возразил следователь.

– Разве эти два убийства связаны между собой?

– Есть отпечатки пальцев на фонарике, – стал мотивировать свою позицию Малышев.

– Разве эти отпечатки совпадают с отпечатками на ноже?

– Нет, – сказал следователь. – Они совпадают с отпечатками на кассетах.

Когда Вера, открыв дверь своей квартиры, увидела Ворошилова, она на какое-то время остолбенела.

– Ты с ума сошёл? – прошипела она незваному гостю. – У меня муж дома.

– Вот и хорошо, – ответил гость. – Я как раз и хочу видеть твоего мужа.

– Кто это?! – донеслось из квартиры.

– Это к тебе, Коля!

Николай Семёнов кого угодно мог ожидать, но только не Ворошилова.

Увидев его, Николай вначале ощетинился, но потом, увидев в руках гостя коньяк, успокоился. «Значит, беседа будет мирной», – подумал он. Хозяин выглянул из комнаты и кликнул свою жену.

– Вера, собери что-нибудь на стол, у меня деловой разговор.

Жена быстро накрыла на стол и моментально скрылась. «Странно, – подумал Николай, – обычно её калачом не выманишь. Лишь бы только подслушать». Он хотел попросить жену уйти из дома, чтобы спокойно поговорить, но та словно предвидела желание мужа.

– Коля, если я не нужна тебе, то я сбегаю к девчонкам? Мы давно хотели встретиться.

– Сбегай.

Вера убежала, а Ворошилов и Семёнов остались одни.

– Я начну без предисловия, – начал Ворошилов. – Меня кто-то шантажирует.

Николай хотел сказать, что ему тоже не дают спокойно жить, но решил некоторое время выждать. Гость полез в карман и достал оттуда целую пачку снимков.

– Узнаёшь? – спросил Ворошилов собеседника.

Николай взглянул на карточки и обомлел. Он предполагал, о каком шантаже пойдёт речь, но его предположения не оправдались.

– Вот это ты, – начал комментировать Ворошилов, – а вот это я.

У Николая задрожали руки. Он налил в рюмки коньяк, который принёс Вячеслав, и один выпил.

«Артист, ну какой артист! – думал про собеседника Ворошилов. – Так затрясся, будто эти снимки впервые видит».

– Откуда они у тебя? – проблеял Николай.

– Я же тебе говорю, что меня ими шантажировали. Здесь изображён и ты. Согласись, мы одинаково заинтересованы в этом деле.

Последний шантаж так поразил собеседников, что они даже не вспоминали о первом шантаже. Или не хотели вспоминать.

– Ты заинтересован больше, – ухмыльнулся Николай. – Это ты его ножом убил, а не я.

«Вот ты и проговорился, – промелькнуло в голове у Ворошилова. – Вот и прокололся»!

– Не знаю, – вместо этого сказал Ворошилов. – Я заключения эксперта не читал: от ножа он умер или от трубы?

Семёнов снова налил в рюмки коньяку.

– О каком эксперте ты говоришь? Это бомж. Обыкновенный бомж. Неужели ты думаешь, что у милиции больше дел нет, как только расследовать убийство какого-то бомжа?

– Значит, ты считаешь, что никакого ножа и никакой трубы уже нет? – спросил Ворошилов.

– Не только трубы и ножа, но и самого бомжа.

– Куда же он денется? Труп сам убежать не может.

– Во-первых, нет доказательств, что был труп, – начал рассуждать Семёнов, опять заполняя рюмки.

Собеседники выпили. Им показалось мало, и они повторили.

– А во-вторых? – спросил Ворошилов.

– А во-вторых, его похоронили сами бомжи, – уверенно сказал Николай.

– Откуда ты знаешь?

– Это все знают. У них на кладбище свои люди есть. Если из них кто-то умирает, то свои хоронят, и притом так, что никакая милиция потом найти не сможет.

«Зачем он так пытается убедить меня, – думал Ворошилов, – что мне ничего не угрожает? А впрочем, ясно: всё делается для того, чтобы я не подумал на него. Он хочет усыпить мою бдительность и выяснить, что я знаю, а что нет. Вот этот номер не пройдёт».

Ворошилов внимательно слушал своего собеседника. Николай давно закончил, а Вячеслав всё слушал, не спуская глаз с бутылки.

– Да, действительно, что-то она быстро кончилась, – по-своему расшифровал иступлённый взгляд гостя Семёнов. – Я сейчас принесу.

Хозяин встал из-за стола и, пошатываясь, вышел из комнаты.

Ворошилов только казался пьяным, потому что, стоило хозяину выйти из комнаты, как взгляд его из иступлённого превратился в целенаправленный. Он быстро вытащил маленький свёрток, извлёк из него трусики своей жены, которые он предусмотрительно прихватил из грязного белья и подбросил их под диван.

Когда хозяин принёс бутылку, голова гостя уже лежала на столе.

– У-у, как тебя развезло! – воскликнул Николай. – Пора домой!

Он поднял гостя, закинул его руку себе на плечо и аккуратно, чтобы не уронить, повёл его домой. Довёл его Николай домой или оставил просыпаться в парке – неизвестно. Но картину, когда Николай и Вячеслав, обнявшись, как лучшие друзья, покачиваясь вышли из дома, увидела Вера, возвращаясь домой от подружек.

– Сговорились! – воскликнула она. – Теперь они всё свалят на нас.

Когда муж вернулся домой, жена робко спросила его:

– Как посидели с приятелем?

– Тамбовский волк ему приятель! – ответил Николай.

– А мне показалось, что вы о чём-то договаривались.

– Это вы, бабы, никогда договориться не можете, – ответил муж, – а мы, мужчины, всегда сумеем договориться. Поэтому вы, бабы, всегда остаётесь в дураках, а мы всегда вывернемся из любых переделок.

Николай включил телевизор и плюхнулся в кресло.

«Так и есть, сговорились!» – прошибла холодным потом догадка.

– Ты его домой провожал? – спросила Вера.

– Нет, только до парка. Он протрезвел и мог идти уже сам.

– А тебя кто-нибудь видел?

– Никто. Я шёл по нашей тропе. Там вообще никто никогда не ходит. А какое это имеет значение?

– Нет, значения это никакого не имеет.

Не прошло и нескольких секунд, как к крику футбольных болельщиков, звучавшему из телевизора, добавилось тихое посапывание Николая. Вера подошла к креслу и посмотрела на мужа.

– Нет, дорогой, на этот раз в дураках останешься ты.

Она не спеша прошла на кухню, достала большой тесак, для разделывания мяса и подошла к мужу.

– Вот твой роман и закончился, – сказала она.

Тесак метнулся к жертве и мягко, будто в масло, вошел в грудь в районе сердца. Вера вытащила платок, тщательно протёрла рукоятку ножа, торчащую из тела мужа и вышла из квартиры.

Подружки, которые не переставали трещать после ухода Веры, удивились, когда увидели её снова.