Игорь Поляков - Доктор Ахтин. Жертвоприношения

— Привет, Парашистай! Ну, вот ты и попался!

Ахтин смотрел на него ничего не выражающим взглядом и молчал.

— Сержант, а ты не слишком сильно его ударил?

— Может быть. Зато наверняка.

Капитан покачал головой и сказал подошедшим оперативникам:

— Тащите его в машину.

Затем повернувшись к сержанту, протянул руку и, пожав крепкую ладонь, сказал:

— Молодец! Классная работа! Чем это ты его приложил?

Сержант улыбнулся. И показал свой кулак, величиной с грейпфрут. Потом разжал его и на ладони Ильюшенков увидел свинцовый кругляш.

— Да, я и сам доволен, — сказал сержант, — теперь я могу со спокойной совестью съездить к Саше и сказать ему, что мы взяли Парашистая.

Капитан хотел было спросить, что за Саша и зачем ему говорить о поимке Парашистая, но вовремя вспомнил про друга сержанта, который был ранен два года назад и сейчас находился на пенсии по инвалидности.

— Теперь и на похороны Вилентьева можно идти со спокойной совестью, — сказал он, и, заметив удивление во взгляде сержанта, добавил, — жена решила отключить его от аппарата. Похороны послезавтра.

Сержант грустно покачал головой и пошел к машине.

Капитан Ильюшенков лично проследил за тем, как пойманного убийцу поместили в заднюю часть микроавтобуса, переоборудованную для перевозки задержанных преступников. Подергал за дверцы, проверив прочность запоров. И махнул рукой — можно ехать.

Только теперь Ильюшенков внезапно почувствовал, как вкусно пахнет в сосновом лесу. С удовольствием посмотрев на толстые и высокие коричневые стволы, вдохнув всей грудью свежий воздух, он медленно выдохнул и, жизнерадостно улыбаясь, забрался на переднее сиденье.

— Поехали, но теперь, отец, едем спокойно и никуда не торопимся, — сказал капитан водителю и расслабленно развалился на сиденье. Он жизнерадостно смотрел на людей, которые забирались в автобус на автостанции. Когда они выехали на трассу, он подставил лицо ветру, который залетал в открытое окно. Он смотрел на проносящиеся мимо поля с лежащими на них снопами сена, на перелески из осин и берез, на небольшие деревеньки, и просто радовался. Закатное солнце давало еще достаточно света, чтобы видеть, как здесь, вдали от цивилизации, неторопливо течет жизнь. И это было хорошо.

Он, капитан Ильюшенков, сделал большое дело.

Он получил дело около месяца назад, и вот, пожалуйста, вам готовый результат.

Он поймал маньяка-убийцу, которого не могли изловить почти два года.

Впереди он увидел дорожный знак железнодорожного переезда и вспомнил, как они мчались по этой дороге каких-то полчаса назад. Тогда он еще не был уверен в благоприятном исходе дела.

На светофоре горел зеленый сигнал. Водитель дисциплинированно притормозил, чтобы медленно проехать через препятствие. Когда передние колеса перевалили через одну нитку рельс, мотор неожиданно заглох и машина остановилась.

Ильюшенков повернул голову и недовольно посмотрел на водителя. Чертыхнувшись, тот попытался завести мотор, но сразу не получилось. Услышав с другой стороны непривычный звук, Ильюшенков повернул голову и в вечерних сумерках увидел летящий на них локомотив. Еще достаточно далеко, но на большой скорости и включив сирену, локомотив неумолимо приближался. Картина завораживала своей иррациональностью. Широко открыв глаза, капитан видел, как неотвратимо приближается передняя часть монстроподобного механизма. Стряхнув оцепенение, он повернулся к водителю.

— Ты что копаешься! Давай заводи! — крикнул Ильюшенков. Пожилой мужик, широко открыв глаза, заворожено смотрел на приближающийся поезд, и не делал никаких попыток вернуть мотор к жизни. Капитан с размаху ударил его ладонью по щеке, и водитель, очнувшись, трясущимися руками сделал очередную безуспешную попытку завести мотор.

— Все из машины! — скомандовал капитан, поняв, что ничего не выйдет. Толкнув дверцу, он за секунду до столкновения вывалился со своего сиденья, мысленно похвалив себя за то, что никогда не пристегивается ремнем безопасности.

Капитан, закрыв голову руками и зажав уши, ждал, когда состав остановится. Он слышал звук удара, когда состав наехал на микроавтобус. Он лежал на траве и боялся пошевелиться. Когда наступила тишина, он вскочил и бросился бежать туда, где должен быть автомобиль. К голове поезда. Обогнув локомотив, он увидел машину, лежащую в канаве и смятую в бесформенную лепешку.

Мысленно взмолившись, чтобы все были живы, Ильюшенков бросился бежать. Первым делом он заглянул туда, где должен был быть салон и где ехали оперативники. Увидев безжизненный взгляд открытых глаз сержанта Барболина, капитан побледнел. Желудок сжался, к горлу подкатила тошнота. В ногах появилась такая выраженная слабость, что Ильюшенков не удержался и упал в траву.

Сдержав рвотный позыв, он на четвереньках пополз к задней части смятого автомобиля. Обе дверцы были вывернуты, словно сильный удар изнутри разорвал их. И там, где должен был сидеть Парашистай, никого не было.

Капитан, не веря глазам, протянул руку и потрогал пустое место.

— Господи! Да что же это такое! Как же так! Почему его не раздавило в лепешку?! — недоуменно пробормотал он. Встав на ноги, он обошел машину и заглянул к водителю. Смятое тело пожилого мужика не могло быть живым. Капитан заметил, что в развороченной панели искрят два проводка и сразу же почувствовал запах бензина. Не раздумывая, он бросился в сторону, упав в траву. И вовремя.

Раздался громкий хлопок. Смятая машина вспыхнула.

Капитан Ильюшенков лежал в траве и в бессильной злобе бил обеими руками по земле. Он не помнил, когда в последний раз из его глаз текли слезы. Разве что от усталости, когда он всю ночь сидел над бумагами или пялился в монитор. Даже когда от старости умерла мама, он не пролил ни одной слезинки, — это было вполне ожидаемое несчастье. Все рано или поздно умирают.

Сейчас он лежал в траве, размазывал грязными руками слезы по щекам, видел, как ярким пламенем горит микроавтобус, и проклинал жестокую несправедливость этой жизни.

Снова очнувшись, я чувствую, что меня везут. Голова по-прежнему болит, но теперь я хоть могу думать.

И вспоминать.

Сначала была тьма. Я шел по тропе и не знал, куда иду.

Потом появилась Она и взяла меня за руку. Я помню, что почувствовал. Может тогда я не знал слово, чтобы назвать своё чувство. Но теперь я знаю.

Затем впереди я увидел свет далеких фонарей.

Я улыбаюсь. Я вспоминаю, кто я есть. И почему тени, которые стояли и смотрели на меня, назвали меня Парашистаем.

Чуть повернув голову, я пытаюсь понять, где я и что происходит. Тесное помещение автомобиля. Зарешеченные окна.

Меня везут, но куда?

Мужчина, который назвал меня Парашистаем. Его я знаю. Это следователь. Значит, я пойман. И меня везут в тюрьму. Всё просто и прозаично, — мой путь закончен.